АВТОБИОГРАФИКЦИИ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ НАЧАЛА ХХ ВЕКА

К.ф.н. Г.Н.Кулагина

Казанский государственный университет культуры и искусств

К.п.н. Н.П.Ячина

Казанский (Приволжский) федеральный университет

Р.А.Гумеров

Казанский юридический институт МВД России

АВТОБИОГРАФИКЦИИ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ НАЧАЛА ХХ ВЕКА

Духовная культура в России начала XX века характеризовалась антиномичностью, пересечением старого и нового. Поляризующие тенденции принимали крайние формы. Предельность, максимализм характеризовали эпоху начала XX века. Атмосфера в России в начале ХХ века – это атмосфера кризиса, мятежей, невиданных перемен. Это время трансформаций религий, время развенчания старых мифов и создания новых. Обращение к мифам позволяло философам и писателям использовать многочисленные приемы аналогий, параллелей, «встреч» и игр.

Начало ХХ века в России – время переосмысления автобиографий. Кризис эпохи поставил вопрос об отношениях вымысла и биографии. Стремление философов и писателей изобразить «внутреннюю жизнь», появление психоаналитических автобиографий можно рассматривать как следствие нестабильности общественной жизни. Автобиография – наиболее удобная форма для самовыражений. Философы и писатели часто обращались к форме автобиографий в момент духовного кризиса. В них они выражали свои духовные переживания, свой духовный опыт. В них все, что сильно затронуло душу автора: любовь, размышления о смысле жизни, религиозные искания, любые эмоции, восхищение произведениями искусства и т.д. Поэтому автобиографию можно рассматривать как уникальную форму духовной жизни личности. В них можно найти описание душевных травм, навязчивых идей.

Рейнольдс полагает, что главная функция автобиографии - это утешение, стремление вселить уверенность в завтрашний день[i] [1], помочь выйти из духовного кризиса, поэтому можно говорить о психотерапевтической функции автобиографии.

Автобиография – своеобразная форма диалога с Вселенной. Автор разрушает границу между собой и окружающим миром, дает оценку и себе, и другим, создает свой «духовный» портрет. Автобиографии, воспоминания («тексты жизни») помогали авторам не только осмыслить жизненный опыт, но и переоценить его, сконструировать идентичность. «Тексты жизни» - часть самопознания, самооправдания,

Ф.Лежен определяет автобиографию как «..повествование о себе, первостепенное значение в котором имеют события частной жизни и история становления личности»[ii][2].

Необходимо различать термины автобиография и «автобиографикция».

Цель статьи – выяснить, какова роль «автобиографикций» в начале ХХ века.

Термин автобиографикция (autobiografiction) имеет три значения:

«1.текст на пересечении вымысла и автобиографического вымысла;

2.вымышленное жизнеописание;

3.написание еще какого-то вымысла»[iii][3].

Термин автобиографикция указывает на проницаемость жанров. Граница между автобиографией и другими жанрами размываются.

Рейнольдс утверждает,что автобиографикция – очень неопределенный жанр. Он лежит на пересечении автобиографии, вымысла, эссе[iv][4]. Автобиографикция как литературная форма соседствует с другими литературными формами: с письмами, дневниками, портретом, некрологом, мемуарами, дневником и т.д.

Среди жанров, на базе которых возникли автобиография и автобиографикция в России, можно назвать житие, исповедь, проповедь, летопись. Большое влияние на развитие автобиографического жанра оказали западноевропейские философы и писатели.

В начале ХХ века в России автобиография и «автобиографикция» становятся популярными жанрами. Популярность этих литературных жанров можно объяснить секуляризацией общества. Для философов и писателей автобиографии и автобиографикции - светская альтернатива религиозных размышлений о смысле жизни, о смерти. Авторы занимаются не только самопознанием и самовыражением, но и стремятся выразить свое отношение к событиям в стране, к религии, культуре. Бахтин М. писал о самовыражении: «Выразить самого себя – это значит сделать себя объектом для другого или для себя самого <…>. При этом собственное слово становится объектом и получает второй – собственный же голос»[v][5].

В этот период также создаются автобиографические романы. Исследователь Е.Я. Болдырева отмечает, что «автобиографический роман есть метатворчество, метатекст, отражающий и жизнь, и творчество<…>, автобиографический роман и у Бунина, и у модернистских писателей имеет особый статус – это и не жизнь, и не ее отражение в творчестве, это пограничное пространство…»[vi][6]. Исповедальный характер этих произведений часто был связан с христианским мировосприятием. Писатели и философы перерабатывают библейские сюжеты, мифы.

Русские читатели познакомились с такими произведениями, как : «Лето Господне» И.С.Шмелева, «Путешествие Глеба» Б.К.Зайцева, «Юнкера» А.И.Куприна, «Детство Никиты» А.Толстого, «Подстриженными глазами» А.Ремизова, «Другие берега» В.Набокова, «Времена» М.Осоргина и др. Темы памяти, «утраченного рая» становятся интегральными для многих писателей. Тема «утраченного рая» нашла отражение в произведениях И.Шмелева, В.Набокова, И.Бунина, А.Белого, Ремизова. Возвратиться в «утраченный рай» герой Бунина пытается, растворившись в космической стихии музыки, во снах.

В этот период производится своеобразный эксперимент: философы и писатели стремятся соединить жизнеописание с вымыслом. Особенность автобиографий начала ХХ века в России в том, что в них появляется больше вымысла.

На развитие жанра автобиографикции оказала влияние концепция жизнетворчества символистов. Русские символисты начала ХХ века стремились объединить жизнь и творчество. Жизнетворчество – искусство жить, способ жизни, ее одухотворение, понимание всей ее полноты и сложности. Для них личная жизнь – творческий процесс. Как и Ф.Ницше, символисты стремились конструировать свою жизнь как литературный текст. Для них мир – искусствоподобный текст. Для символистов жизнетворчество часто превращалось в мифотворчество (в возрождение старых мифов и создание новых), в конструирование утопических проектов (создание Эдема на земле, идеального царства и т.д.).

Для А.Белого категория жизнь «недоступна анализу, интегральна и всемогущественна»[vii][7]. Один из разделов книги А.Белого «Арабески» называется «Творчество жизни». Для А.Белого высшее «искусство есть искусство жить». (“Искусство есть искусство жить. … Я должен определить искусство умением жить. … Жизнь – это совокупность норм поведения, предопределяющих теоретические вопросы разума. … Жизнь – есть личное творчество. … Умение жить есть непрерывное творчество, это мгновение, растянувшееся в вечность. Творчество жизни есть тайна личности. Умение жить есть индивидуальное творчество, а общеобязательные правила жизни – маски, за которыми прячется личность. Жизнь, осознанная в законах, есть веселый маскарад…»)[viii][8].

Символисты пытались преодолеть разрыв между искусством и реальностью, с помощью символа стремились постигнуть природу человека. Они часто обращались к опыту мистическому, стремились проникнуть в трансцендентальную реальность метафизического бытия через сочувствие и переживание.

Автобиографикции и автобиографии в начале ХХ века все более превращаются в психоаналитические произведения, для них характерна авторефлексивность письма, субъективность, индивидуализм, интимность. Философы и писатели выбирают форму потока сознания, внутреннего монолога, обращаются к снам, воспоминаниям о детстве, мифам, сказкам. Для многих произведений характерна фрагментарность, прерывистость. Например, произведения Розанова можно рассматривать как поток сознания, ощущений, впечатлений, образов, воспоминаний. Поток сознания - особая техника письма, форма организации текста, способ создания художественной образности, форма внутреннего монолога, который включает в себя бессвязные сенсорные впечатления, воспоминания, отрывки мыслей. Этот метод позволяет более глубоко раскрыть субъективную жизнь, более свободно выразить свои мысли и чувства, делает произведение оригинальным. Впервые термин был введен Уильямом Джеймсом в «Принципах психологии». Метафора представляла собой переосмысление идеи представления жизни как всеобщего непрерывного потока. Идеи Фрейда З. и Юнга К. о бессознательном повлияли на дальнейшую разработку этого термина. (Пример потока сознания у Розанова: «Томительно, но не грубо свистит вентилятор в коридорчике: Я заплакал (почти): «да вот чтобы слушать его – я хочу еще жить, а главное друг должен жить». Потом мысль: неужели он (друг) на том свете не услышит вентилятора»; и жажда бессмертия так схватила меня за волосы, что я чуть не присел на пол»[ix][9]).

Писатели и философы этого периода стремятся уйти от заданных литературных форм, ищут новые формы выражения, занимаются автомифотворчеством, стремятся выстроить жизнь по законам искусства, соединить жизнь и творчество. Для писателей и философов начала ХХ века в России характерна игра с масками, персонажами, ненадежными рассказчиками (например, «Красный смех» Л.Андреева).

В начале ХХ века в России усиливается автобиографичность художественной литературы. Многие писатели приходят к выводу, что художественная литературу может полнее и правдивее раскрыть автобиографию писателя, чем его формальная автобиография. Авторы предлагают читать художественную литературу как автобиографию и автобиографию как художественную литературу.

Новые элементы в автобиографиях появляются во время Первой Мировой войны и после нее, когда происходит «умаление человека». Появляется новое отношение к автобиографиям: ироническое, сатирическое, пародийное, издевательское отношение к ним.

Таким образом, автобиографикции важны: в них отразилась духовная атмосфера времени.

Литература