Филологические науки /3.Теоретические и методологические проблемы  исследования языка.

К.ф.н. Мирзабекова З.М.

Дагестанский государственный университет, Россия

Настоящее процессуальное у глаголов кумыкского языка

В кумыкском языке в парадигму включается также настоящее процессуальное время на -макъда, свойственное в основном письменному языку:

язмакъдаман «я пишу» язмакъдабыз «мы пишем»

язмакъдасан «ты пишешь» язмакъдасыз «вы пишете»

язмакъда «он пишет» язмакъда (лар) «они пишут».

Вопросительная форма: язмакъдаманмы?, язмакъдасанмы?, язмакъдамы? язмакъдабызмы? язмакъдамысыз? язмакъдамылар?

Отрицательная форма образуется при помощи частицы тюгюл: Иш сюймекде тюгюл. Мен, башгъа, шо къараваш къызны сюемен деп айтмайман чы (И. Керимов). «Дело не в том, что любишь. Я же не говорю, что люблю ту девушку».

Настоящее процессуальное время, широко известное по другим тюркским языкам, в современном кумыкском языке встречается очень редко. Можно предположить, что раньше оно использовалось значительно шире и фиксировало внимание говорящего на процессуальности действия, причем, непрерывного на протяжении определенного отрезка времени, включающее и грамматический момент речи. Временную форму с показателем -макъда мы встречаем в произведениях классика кумыкской поэзии И. Казака и в художественных произведениях начала ХХ века: Досларынг тююнмекде, душманларынг кёп болуп (Й. Къазакъ). «Друзья твои пребывают в печали, врагов твоих стало больше»; Патиматны къасты Аманхорну ва Дилбарны бир-бири булан къол алдырмакъда (Ибрагьимов-Къызларлы). «Цель Патимат - свести Аманхора и Дилбара друг с другом».

Специфика процессности состоит в выражении серединной фазы обозначаемого действия при его частичной реализованности: «для содержания процессности характерно, прежде всего, вычленение фиксируемого периода в осуществлении действия и представление действия (уже начатого, но не завершенного) в динамике его протекания во времени − от прошлого к будущему» [Бондарко 1983: 118]. Настоящее процессуальное «не занимает какой-то самостоятельной области на временной оси, а представляет собой соединение смежных участков прошлого и будущего, длительность которых зависит от особенностей обозначаемой ситуации» [Князев 2007: 394].

Интересно отношение ученых к именной форме на -мокда. Для А. Н. Кононова это равноправная форма, включающаяся в систему «времен со своим определенным названием: настоящее-длительное время» [Кононов 1956: 238]. Для А. Гулямова же это не глагольная форма, а именная. Он пишет: «Значение продолжительности действия выражается также путем присоединения к основе глагола аффикса -мокда (например, у институтда укимокда), однако это не форма глагола, а форма имени: укимок − наименование» действия, -да − показатель падежа места и времени, укимокда − у укиш ишида − укиш иши устида, укиш блан машгул [Гуломов 1965: 32-33].

В узбекском языке данная форма особенно часто используется «в газетном языке, успешно конкурирует с формой настоящего-будущего» времени [Кононов 1960: § 216]. В кумыкском языке нельзя считать данную форму распространенной и конкурирующей с формой настоящего-будущего времени.

В тюркских языках центр инновации формы настоящего процессуального времени -макъда «локализуется на юге, в Прикаспийских областях - в районах древнеогузской общности» [Гаджиева 1979: 108]. Форма на -макъда широко употребляется в современном турецком языке, обозначая длительное действие в настоящем [Кононов 1956: 230; Грунина 1975: 37].

В крымскотатарском настоящее время на -макъта/-мекте является стилистической параллелью рассмотренной формы и применяется в газетной и публицистической речи. Спряжение: ед. ч. − 1 л. алмакъта-м «я беру», 2 л. алмакта-сынъ «ты берешь», 3 л. алмакъта « он берет» и т. д. [Севортян 1962: 246].

В азербайджанском языке данную форму одни исследователи рассматривают как форму длительного наклонения («давам формасы»), другие как временную форму изъявительного наклонения: jазмахтаjам «я пишу», jазмахтасан «ты пишешь», joзмокda «он пишет», jозмокдамьз «мы пишем», jозмоктасъз «вы пишете», jозмокталар «они пишут».

В современном узбекском языке употребление данной формы также весьма ограничено [Коклянова 1963: 30]: она используется в основном для образного выражения действия [Ходжиев 1959: 16-17]: bor-moqda-man «я иду», bor-moqda-san «ты идешь», bor-moqda «он идет», bor-moqda-miz «мы идем», bor-moqda-siz «вы идете», bor- moqda(-lar) «они идут».

Этот способ выражения настоящего времени встречается также в крымскотатарском языке, в районах распространения уйгурского языка и в диалектах каракалпакского языка. Спорадически форма на -макъда встречается в туркменском языке, главным образом в языке прессы.

В киргизском, казахском, каракалпакском и изредка в башкирском языке встречается способ образования настоящего времени от формы местного падежа отглагольного имени на –yw: кирг. жардам берилуw:да «помощь оказывается», казах. мънаj жаратылуwда «нефть используется», к.-калп. басуwда «он идет» и т.д.

Временная форма -макъда широко употребляется в современном турецком языке, обозначая длительное действие в настоящем [Кононов 1956:].

Исследуемую форму Д. М. Хангишиев рассматривает как форму имени действия [Хангишиев 1997: 45]. На наш взгляд, у исследователя кумыкского языка больше оснований отнести форму -макъда к временной форме глагола, нежели к именной, так как глагольных признаков у этой формы значительно больше, чем именных. Так, данная форма образует аналитическую форму прошедшего времени, как и другие синтетические формы кумыкского индикатива при помощи недостаточного глагола эди (-макъда эди). Данная форма актуализирует процесс, совпадающий с грамматикализованным прошлым моментом. Ону юреги къуру охумакъда эди (З.Атаева) «Он думал только об учебе» [Гаджиахмедов 2000: 230].

Известная зональная ограниченность и неодинаковость данного способа образования настоящего времени свидетельствует о его относительно позднем происхождении.

Таким образом, без всякого сомнения, вслед за Н. Э. Гаджиахмедовым, в парадигму плана настоящего мы включили и форму на -макъда [Гаджиахмедов 2000: 219-220]. В разных грамматических описаниях кумыкского языка можно встретить несколько аналитических форм, причисляемых к данной парадигме. Этот разнобой также свидетельствует о том, что даже литературная норма по отношению к диалектным вариантам еще не устоялась и завершенная канонизация всей временной парадигмы отсутствует.

Хочется обратить внимание на значение исследуемой формы, которое не отмечают исследователи кумыкского и других тюркских языков. Простая форма настоящего времени на -макъда може выражать действие, которое происходит мгновенно: Мен такъсырны ессимен? деп сорамакъда къызны гоган гёзлери сувлана. Эшик къыжыллап ачылмакъда адам сюлдюрлер ярыкъдан къачагъан къонгузакълардай якъ-якъгъа чачыла (У. Мантаева) «Как только, заскрипев, открылась дверь, человекообразные привидения, как убегающие от света, разбегались по сторонам»;

Тюбю топракъ, уьстю такъта,

Шулар суал айламакъда,

Жавап бермесе урмакъда –

Шу къайда къутулажакъдыр (А. Къакъашуралы).

«Внизу земля, сверху доска,

Как только начнут допрашивать,

Если не ответить, будут бить –

Куда же он денется».

Вообще следует заметить, что все перечисленные выше редкие типы настоящего времени в тюркском праязыке, вероятно, отсутствовали.

Литература:

1. Бондарко А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. − Л.: Наука, 1983.

2. Гаджиева Н. 3. Тюркоязычные ареалы Кавказа. − М., 1979.

3. Грунина Э. А. Индикатив в турецком языке (в сравнительно−историческом освещении): Автореф. дис. ... д−ра филол. наук. − М., 1975.

4. Гуломов А. Г. Хозирги узбек адабий тили: синтаксис. − Ташкент: Укитувчи, 1965

5. Керимов И. К., Хангишиев Ж. М. Къумукъ тил. Педагогика колледжлер учун дарслыкъ. − Магьачкъала: Изд-во НИИ педагогики, 1999.

6. Князев Ю. П. Грамматическая семантика. Русский язык в типологической перспективе. − М.: Языки славянских культур, 2007

7. Кононов А. Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. − М.; Л.: Изд−во АН СССР, 1956.

8. Коклянова А. А. Категория времени в современном узбекском языке. − М.: Изд-во АН СССР, 1963.

9. Севортян Э. В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. − М.: Изд-во восточной литературы, 1962.

10. Ходжиев А. Настоящее время глагола в современном узбекском языке: Автореф. дис. ...канд. филол. наук. − Ташкент, 1959.