К.ю.н. Дациева Х.Г.
Дагестанский государственный университет, Россия

ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ ПРОБЕЛЫ В ОПРЕДЕЛЕНИИ ПОНЯТИЯ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ

Уголовное преследование, в соответствии с п. 55 ст. 5 УПК РФ, - процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого.

Очевидно, что, руководствуясь непосредственно предложенным российским законодателем определением понятия уголовного преследования, вряд ли можно получить ясное представление о том, в каких конкретных действиях оно выражается. Обозначена лишь цель рассматриваемой деятельности – изобличение подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления. Представляется, что в таком определении должны быть отражены все существенные свойства характеризуемого предмета, причем в той совокупности связей и отношений, которая позволила бы обобщить и выделить в класс рассматриваемые предметы от других предметов и явлений. Применительно к понятию уголовного преследования это означает, по нашему мнению, необходимость сформулировать его содержание с учетом всего имеющегося знания о назначении; особенностях действия отдельных его норм в различных отношениях; свойствах, отделяющих уголовное преследование от других уголовно-процессуальных категорий (в частности, - «обвинения»), а также об этимологических особенностях терминов, используемых при формулировании данного определения.

Прежде всего, проанализируем наиболее характерные выводы и предложения о содержании и понятии уголовного преследования, сделанные в многочисленных научных исследованиях, посвященных данной проблеме. Долгое время научным фундаментом в разработке данного вопроса служили труды М.С. Строговича. По мнению ученого, уголовное преследование представляет собой сложную деятельность, состоящую из 1) действий следственных органов и прокуратуры, заключающихся в собирании доказательств, уличающих обвиняемого или устанавливающих отягчающие его вину обстоятельства; 2) действий тех же субъектов по обеспечению изобличения обвиняемого посредством применения к нему наказания (привлечение к уголовной ответственности, применение меры пресечения, вызов на допрос и др.); 3) действий прокуратуры, направленных на обоснование перед судом предъявленного обвинения и убеждение суда в виновности обвиняемого и применении к нему заслуженного наказания¹.

В одной из более поздних работ М.С. Строгович отмечал, что «…уголовное преследование – это обвинение, как процессуальная функция, т.е. обвинительная деятельность»². Следует отметить, что многие аспекты уголовного преследования, сформулированные в позиции автора несколько десятилетий назад, остаются актуальным, и по сей день. В тоже время, здесь можно обнаружить определенные недостатки, несоответствия современной концепции уголовного преследования в законодательстве. Во-первых, уголовное преследование осуществляется не только в отношении обвиняемого, как полагал М.С. Строгович, но и подозреваемого. Во-вторых, используется характерный для советской эпохи двойной стандарт в употреблении категории «привлечение к уголовной ответственности». В-третьих, уголовное преследование отождествлено с обвинением, хотя, с точки зрения действующего законодательства и современной процессуальной науки, это разные явления. В-четвертых, не учтена роль потерпевшего в уголовном преследовании, который в настоящее время является активным участником этой деятельности, а по делам частного обвинения – самостоятельно её осуществляет.

По мнению другого автора А.П. Лобанова, уголовное преследование представляет собой деятельность следователя, лица, производящего дознание (органа дознания), прокурора, состоящую в собирании фактических данных совершения преступления подозреваемым, обвиняемым, устанавливающую отягчающие и смягчающие вину обстоятельств, а также применение мер процессуального принуждения к подозреваемому и обвиняемому и поддержание обвинения в суде³. В отличие от предыдущего, данное определение, несмотря на то, что оно было сформулировано ещё до принятия и введения в действие УПК РФ, в целом можно признать соответствующим современным законодательным положениям об уголовном преследовании. Однако вопрос обвинения в нем оказался, как видно, решенным не до конца. Говорится только о поддержании обвинения, причем лишь в судебном производстве. Чем же следует в таком случае считать выдвижение обвинения на стадии предварительного расследования?

Достаточно оригинальной выглядит позиция О.А. Картохиной, в которой уголовное преследование представлено как «…предусмотренная уголовно-процессуальным законом обязанность компетентных органов государства (органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора), а также право потерпевшего и частного обвинителя осуществлять деятельность, направленную на установление события общественно опасного деяния и изобличение лица, его совершившего». Очевидно, что в основу данного определения автором положено одно из наиболее часто используемых общенаучных значений термина «функция» (от лат. function – исполнение), а именно – обязанность. Не оспаривая концепцию предпринятого О.А. Картохиной подхода, следует заметить, что предложенное ей определение страдает теми же недостатками, которые присущи определению, закрепленному в УПК РФ. В частности, из его содержания невозможно понять, что именно означает термин «изобличение лица».

Проанализировав вышеизложенные, а также многие другие суждения относительно смысла и содержания уголовного преследования, этимологию и лексическое значение слова «изобличение», обозначенного в УПК РФ как цель рассматриваемого явления, а следовательно, являющегося центральным, определяющим термином, посредством которого в дефиниции раскрывается само существо рассматриваемого института, можно прийти к выводу, что данная деятельность включает в себя следующие структурные элементы.

1. Совершение процессуальных (следственных) действий по собиранию, проверке и оценке свидетельствующих о совершении преступления определенным лицом доказательств в объеме, необходимом для разрешения уголовного дела по существу. В теории уголовного процесса эта деятельность характеризуется как доказывание³.

Значение доказывания проявляется в том, что любые обстоятельства, имеющие значение для дела, возможно установить только в рамках данной деятельности. Следовательно, доказывание составляет фактическую основу уголовного преследования. В процессуальной литературе выделяется в качестве самостоятельной группа оснований для приобретения лицом статуса подозреваемого, представленная так называемыми фактическими⁴ или материальными⁵ основаниями – доказательствами, подтверждающими внутреннее субъективное предположение следователя о совершении преступления определенным лицом.

В широком смысле доказывание имеет целью установить истину по уголовному делу, что предполагает собирание не только обвинительных, но и оправдательных доказательств. Однако, с учетом современной концепции о состязательности сторон в уголовном судопроизводстве, в отношении деятельности по доказыванию со стороны субъектов уголовного преследования, возможно говорить преимущественно о собирании, проверке и оценке именно обвинительных доказательств.

Так, Ю.В. Козубенко справедливо отмечает, что для уголовного преследования имеет значение установление далеко не всех обстоятельств, входящих в предмет доказывания. В сравнении с доказыванием в целом, деятельность по выявлению элементов формулировки обвинения в рамках уголовного преследования направлена на решение более узкой задачи, а именно — на выявление только тех обстоятельств, которые впоследствии в качестве необходимых элементов войдут в содержание обвинения⁶.

Интересно, что, по мнению данного автора, в таком ракурсе «уголовное преследование относится к доказыванию как часть к целому». Отметим, что это достаточно спорное сопоставление, поскольку на самом деле речь идет не об уголовном преследовании в целом, а лишь об одном из его элементов, состоящем в собирании, проверке и оценке доказательств.

2. Совершение процессуальных действий, заключающихся в выдвижении и отстаивании (поддержании) представителем стороны обвинения официального утверждения, направленного против определенного лица и содержащего вывод о том, что последнее совершило преступление и должно быть привлечено к уголовной ответственности.

Очевидно, что это ключевой момент уголовного преследования, характеризующий собой появление у стороны защиты достаточно ясного представления о том, от чего, а, следовательно, – каким образом, следует защищаться. В этой связи нельзя не обратить внимания на непоследовательность, бессистемность и несогласованность законодательных положений, регламентирующих данный элемент, которые, по нашему мнению, составляют одну из глубинных причин, не позволяющих организовать эффективную работу института подозреваемого в уголовном процессе.

Реализация указанных предложений сделала бы более стройной и логичной систему не только положений закона, но и научных взглядов на соотношение понятий «обвинение» и «уголовное преследование», где случаи их отождествления достаточно распространены. Такой подход делает крайне затруднительным выделить в уголовном преследовании деятельность по доказыванию виновности лица в совершении преступления и деятельность по выдвижению против него обвинения, следовательно – препятствует глубокому изучению этого института.

Литература:

1. Строгович М.С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе. М.: Госюриздат, 1951.

2. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М.: Наука, 1968.

3. Лобанов А.П. Функции уголовного преследования и защиты в российском судопроизводстве. Дис. ... докт. юрид. наук в форме науч. доклада. М., 1996.

4. Уголовный процесс. Учебник для студентов юридических вузов и факультетов / Под ред. Гуценко К.Ф. Изд-е 2-е. М.: Зерцало, 1997.

5. Козловский Н.А. Подозрение в советском уголовном процессе. Дис. канд. юрид. наук. Свердловск, 1989.

6. Аверченко А.К. Подозреваемый и реализация его прав в уголовном процессе. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Томск, 2001.