Ветчинова Марина Николаевна

Курский государственный университет, г. Курск

Организация работы учителей иностранных языков в гимназиях России в конце XIX – начале XX вв.

В процессе иноязычного образования гимназий России XIX века учитель являлся центральной фигурой педагогического процесса, т.к. он был носителем звучащей иноязычной речи. В этой связи перед Министерством народного просвещения стояла задача: «непременно озаботиться наилучшей подготовкой учителей, которые своим умелым преподаванием действительно обеспечили бы успешное прохождение курса, имея в виду не только заучивание учениками предметов, а толковое и сознательное усвоение ими оных… Без сомнения, эти педагоги должны были быть проникнуты сознанием долга и воспитать в молодом поколении людей нравственных и искренне патриотических» [Савин 1999: 108].

Как отмечал И. Алешинцев, «новые языки как языки окажут не менее образовательное влияние, чем древние, на мышление и другие способности нашего воспитывающегося юношества, если поручено будет преподавание их в наших заведениях людям, соединяющим с университетским ученым образованием и педагогическое. Рациональная метода обучения им отыщет богатый материал для формального развития мышления, для умственной гимнастики учащихся, как в лексическом содержании этих языков, так и в этимологических и синтаксических их особенностях, коих у них немало» [Алешинцев 1912: 222].

В отличие от учителей, которые преподавали иностранный язык частным образом, получить место в гимназии было не так уж просто. Существовали «Правила о правах на преподавание в гимназиях» Министерства народного просвещения. Высшее университетское образование не было обязательным условием получения должности учителя иностранного языка в гимназии. Говоря об уровне полученного образования, учителями иностранных языков в гимназиях могли стать как лица с высшим университетским образованием, так и люди, закончившие гимназии и прошедшие специальную педагогическую подготовку. Это свидетельствует о том, что не было выработано единого требования, предъявляемого к необходимому уровню их образования. Министр народного просвещения Д. Толстой в циркулярном предложении от 21 августа 1872 года указывал, что некоторые преподаватели иностранных языков, «не имея высшего университетского образования, уравнены во всех других правах своих с преподавателями, от которых требуется университетское образование или соответствующее оному испытание на звание учителя» [ГАКО 2]. Такие испытания были полными или сокращенными.

Полному испытанию подвергались желающие получить право на преподавание предмета, который не был изучен в высшем учебном заведении или на высших курсах. Полное испытание включало:

а) избираемый для преподавания предмет или предметы;

б) общую педагогику;

в) методику преподавания избираемых предметов.

Однако если в дипломе не существовало отметки об изучении предмета, но имелся документ о его успешном преподавании в течение трех лет в среднем учебном заведении, подписанный его начальством, то соискатель мог освобождаться от этого испытания.

Сокращенное испытание проводилось для тех, в чьих дипломах имелась отметка об изучении предмета. Испытание состояло из вопросов по общей педагогике и методике преподавания. При этом соискатель места учителя должен был показать свою осведомленность в имеющейся учебной литературе по своей специальности. Испытуемым предъявлялось безусловное требование – умение свободно владеть правильной русской устной и письменной речью. Для иностранцев, которые хотели работать в гимназии, испытаниями на профессиональную пригодность проверялось владение не только русским языком, но также и иностранным. Иностранный язык хоть и являлся родным языком испытуемого, но это, однако, могло не свидетельствовать о его чистоте, знаниях этимологии и синтаксиса. Кроме устного и письменного испытания соискатель должен был дать пробный урок по предмету в присутствии одного из членов комиссии и директора гимназии [ГАБО 3].

Профессиональные испытания проходили не только желающие получить место учителя в гимназии, но и те, кто хотел получить звание домашнего учителя. Иллюстрацией этому может служить документ 1897 года, хранящийся в Государственном архиве Белгородской области. Это протокол полного испытания дочери мещанина В.М. Козленко, домашнего образования, для получения звания домашней учительницы немецкого языка. Из общих предметов В.М. Козленко подверглась испытанию по Закону Божию и по русскому языку. По главному предмету письменное испытание состояло из перевода с русского языка на немецкий отрывка из «Капитанской дочки» А.С. Пушкина, по грамматике – «учение о глаголах». Для устного испытания был предложен перевод с немецкого языка на русский отрывка из произведения немецкого драматурга Г.Э. Лессинга «Мина фон Барнхельм» с этимологическим и синтаксическим разбором прочитанного. Испытуемая провела один пробный урок, а из дополнительных предметов выдержала испытания по истории, географии, арифметике. Педагогический совет присвоил Вере Козленко звание домашней учительницы по немецкому языку.

В Государственном архиве Курской области сохранилось «Дело о проведении испытаний на звание учителя французского языка» французской подданной Марии Дасонвиль, которая работала с 1901 по 1902 год в Курской 2-й женской гимназии. Испытание проходило в Курской мужской гимназии. При предъявлении «Свидетельства о праве преподавания в первоначальных школах» (свидетельство учительницы, подписанное ректором Академии во французском городе Лилле) она должна была пройти следующее испытание: перевод статьи с русского языка на французский; по французской грамматике представить письменную работу на тему: «Formation du feminin dans les adjectifs»; из этимологии и синтаксиса: «L’emploie du subjonctif», «L’accord du participe passé». Также проводились испытания по арифметике, истории, географии [ГАКО 1]. Мария Дасонвиль удостоилась отличных отметок по всем испытаниям.

А педагогический совет Белгородской мужской гимназии 8 октября 1901 года подверг испытанию на звание учителя немецкого языка немецкого подданного Маврикия Гизлера. Ему были предложены вопросы и задания:

«а) об имени прилагательном, склонение имен прилагательных и степени сравнения; б) о придаточных предложениях; в) перевод отрывка из сказки Гауха; г) синтаксический и этимологический разбор предложений из этого отрывка.

По русскому языку необходимо было прочитать и пересказать содержание отрывка из «Кавказского пленника» Л. Толстого. Испытание по латинскому языку включало: а) перевод на русский язык отрывка из речи Цицерона против Вереса; б) отрывка из «Энеиды». Ответы М. Гизлера были оценены отметкой «хорошо» [ГАБО 2].

Формулярный список о службе Франца Дюмметьера, преподавателя французского и немецкого языков в Белгородской мужской гимназии его королевского высочества герцога Эдинбургского, содержит сведения о том, что он подвергся при поступлении на службу полному специальному испытанию [ГАБО 1].

Такие профессиональные испытания позволяли «отсеять» людей случайных, не имеющих достаточных знаний по предмету, а принимать на работу в гимназии специалистов, которые прилагали все усилия, чтобы сделать процесс изучения новых иностранных языков интересным.

Объем учебной нагрузки учителя гимназии определялся Циркулярами Министерства народного просвещения. Так, например, циркуляр от 21 августа 1872 года рекомендовал начинающим преподавателям назначать меньшее число уроков, примерно от 12 до 18 в неделю, т.к. им необходимо больше времени для подготовки к урокам. Более опытные преподаватели должны были проводить не более 24 уроков в неделю. Вместе с тем высказывались пожелания учителей иностранных языков об уменьшении числа недельных уроков до минимума, как это было сделано в европейских странах, на которые, как известно, ориентировались русские педагоги не только в плане методики преподавания, организации учебного процесса, но и положении самого учителя. Например, во Франции число уроков для преподавателей новых языков было уменьшено с 20 до 15, в Австрии до 14-17, а в Германии учителя боролись за сокращение числа уроков с 22 до 15 [Ней 1901: 16]. Это, без сомнения, могло бы способствовать более тщательной подготовке учителей к урокам, их самообразованию, что служило бы оптимизации учебного процесса.

Часто учителя иностранных языков преподавали не один школьный предмет, а несколько. Так, в Грайворонской женской гимназии (Курская губерния) О.Е. Михайлова, будучи женой надворного советника и имея звание домашней учительницы, проводила занятия по французскому языку (160 ч.), а также по географии, истории, чистописанию [ГАБО 4]. П.Н. Яковлев преподавал в этой же гимназии не только русский язык, но и латинский. До работы в гимназии Курской губернии он вел три года уроки по латыни в Калачевской-на-Дону мужской гимназии и два года в VIII классе Судманской женской гимназии.

В Грайворонской мужской гимназии в 1915 году М.О. Юркевич преподавала латинский язык в III, IV, V, VI классах (20 уроков) и вела уроки философской пропедевтики в III, IV классах (3 урока). А учитель этой же гимназии B.C. Ковалев кроме латинского языка преподавал еще и историю [ГАБО 5].

Стоит отметить, что нагрузка гимназических учителей была достаточно большой. Многие из них кроме иностранного языка преподавали еще русский язык, чистописание, географию, историю и другие предметы гимназического курса. Некоторые учителя занимали должность классных наставников, что требовало не только много времени, но и огромной самоотдачи.

Не всегда увеличение нагрузки учителя иностранного языка была вызвана объективными причинами, нередко это являлось следствием невысокой оплаты учительского труда. Так, с целью исследования экономического положения преподавателей средней школы в первой половине 1907 года в средние учебные заведения г. Москвы были разосланы анонимные анкеты (1500 экземпляров). Анализ анкет показал, для того чтобы получить дополнительную прибавку к зарплате, учителя вынуждены быть «энциклопедистами» и преподавать не один, а несколько предметов, а также работать в нескольких учебных заведениях. Анализ анкет показал, что в среднем на каждого учителя приходится 2,2 учебных заведения, на каждую учительницу – 1,4. Судя по данным анкеты, значительные дополнительные доходы получают преподаватели иностранных языков, которые могут давать частные уроки. Так, один преподаватель французского языка (стаж 25 лет) указал, что вместе с частными уроками его недельная нагрузка составляет 83 часа [Материальное 1902: 155].

В среднем за 28 недельных уроков учитель получал 1473 рубля в год, а учительница за 26 уроков – 592 рубля, т.е. в 2,2 раза меньше [Там же: 156]. Объяснялось это тем, что большинство преподавательниц имело лишь среднее образование, дают уроки в младших классах, где труд оплачивался гораздо дешевле.

С. Зинченко делал вывод, что «школа до тех пор будет лишена хороших работников, пока вознаграждение за тяжелый, быстро подтачивающий организм преподавательский труд будет также ничтожно как теперь. Большинство энергичных, способных людей избирает себе те роды деятельности, которые и лучше оплачиваются, и не требуют того огромного истощения нервной энергии, как учительство» [Зинченко 1889: 84].

Несмотря на трудности в организации учебного процесса, на большую нагрузку, которую выполняли гимназические учителя иностранных языков, их работа в большинстве своем удостаивалась высокой оценки проверяющими как из Министерства народного просвещения, так и представителями учебных округов. Так, в письме министра народного просвещения Глазова от 1 сентября 1905 года попечителю Харьковского учебного округа говорилось: «При осмотре некоторых учебных заведений Рижского, Виленского, Варшавского, Киевского, Харьковского, Московского учебных округов отмечено, что в лицах начальствующих и учащих, за редкими исключениями, я видел всюду преданных своему делу тружеников, понимающих всю святость и ответственность возложенных на них обязанностей» [ГАКО 4].

Следует признать, что учителя иностранных языков гимназий России XIX века помимо своей основной работы в деле формирования иноязычной культуры гимназистов несли огромную общественную и политическую нагрузку, что способствовало решению основной задачи гимназии – всестороннему образованию и воспитанию личности.

Библиографический список

Алешинцев И. История гимназического образования в России (XVIII и XIX вв.). – СПб., 1912. – 340 с.

Зинченко С. О подготовке преподавателей средних учебных заведений к педагогической деятельности // Вестник воспитания. – 1898. – № 4. – С. 60-96.

Материальное положение учителей средней школы в Москве//Вестник воспитания. – 1902. – № 4. – С. 151-166.

Ней П.И. О преподавании иностранного языка. – Киев, 1901. – 17 с.

Савин М.В. Развитие гуманитарной направленности содержания гимназического образования в России второй пол. XIX – нач. XX вв. – Волгоград, 1999. – 162 с.

ГАБО 1 (Государственный архив Белгородской области). – Ф. № 80. – Оп. 1. – Д. 5. – Л. 4.

ГАБО 2. – Ф. № 80. – Оп. 1. – Д. 182. – Л. 79.

ГАБО 3. – Ф. № 82. – Оп. 1. – Д. 49. – Л. 49.

ГАБО 4. – Ф. № 82. – Оп. 1. – Д. 55. – Л. 78.

ГАБО 5. – Ф. № 81. – Оп. 1. – Д. 80. – Л. 77.

ГАКО 1 (Государственный архив Курской области). – Ф. № 185. – Оп. 1. – Д. 46. – Л. 15.

ГАКО 2. – Ф. № 185. – Оп. 1. – Д. 32. – Л. 149.

ГАКО 4. – Ф. № 185. – Оп. 1. – Д. 201. – Л. 2.

Сведения об авторе:

Ветчинова Марина Николаевна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры иностранных языков Курского государственного университета

Дом. адрес: 305035, г. Курск, ул. Бочарова, д. 4, кв. 54; т. (4712) 547588

e-mail: marx2003@list.ru