Шестова Т.Ю.

Западно- Уральский институт экономики и права

Крепостные служители в системе уральских горнозаводских вотчин в I половине ХIХ века

В стране вольнонаемные кадры «дополняли собой лишь армию «необученных». Урал же имел совершенно другую структуру заводского дела. С давних времен квалифицированная рабочая сила была крепостной.

На Южном Урале располагались в основном небольшие вотчинные заводы, малопохожие на систему крупных горнозаводских округов Среднего Урала и, таким образом, меньше подлежали контролю со стороны казенных служб.

Многие мелкие заводовладельцы были не в силах обучить свой собственный штат и прибегали к наемному. Среди заводского управления Голубцовых, например, было только несколько человек крепостных, тогда как у таких крупных заводовладельцев как Строгановы, Демидовы, Голицины, крепостной костяк составлял практически всю администрацию и квалифицированную силу в имениях. По исследованиям В. В. Мухина управленческая структура округов состояла у большинства владельцев, взявших за основу структуру строгановской вотчины, из Петербургской и Московской Контор, Главного Правления или Конторы в центральном горнозаводском округе на Урале под руководством управляющего и членов Главного Правления, заводских, промысловых и сельских контор.

В начале XIX в. слой служителей был невелик. Владельцы лично обращались к приказчикам высшего звена с требованием службы. В письме Н. Демидова приказчику С. Ф. Чаусову за 1807 г. читаем: "и впредь надеюсь, что ты будешь служить мне верно и соблюдать мою пользу всегда как честный и богобоязненный человек».

Слой служителей формировался главным образом путем передачи должности по наследству, отсюда большое внимание детям служителей со стороны владельцев и Конторы (подразумевается Главное Правление), особенно в начале XIX века, когда списки детей подавались в Контору от заводских контор вместе с материалами о службе родителей. По ведомостям конторы Кусье - Александровского завода за 1801г. видно, что на 13 служителей высшего звена приходится 20 детей от 4 до 18 лет, большинство которых обучается или работает при конторе. Абсолютное число служителей Голициных также было невелико: в 1783 г. в вотчине было 298 служителей всех категорий, часто совмещающих несколько обязанностей. По данным Главной конторы Лазаревых за 1821 г. в имении, наоборот, было необъяснимо большое число служителей - почти 20% от числа работающих. Всю первую половину XIX в. Лазаревы предупреждали Контору о запрете на увеличение штата служителей. К 1846 г. служители составляли уже только 1. 4% от работающих. Общий штат был приближен к голицинскому начала XIX века - 287 человек. К этому времени штат Нижнетагильского комплекса Демидовых составлял 561 человек.

У большинства владельцев штат по сравнению с Лазаревыми был вдвое больше. Общее число служителей на заводах В.П. Бутеро - Родали было 2. 7% от живущих в имении. Подобные пропорции относятся к высшему штату: Лазаревы - 44 человека, В.П. Бутеро - Родоли - 87, Яковлевы - 81, Демидовы - около 100 c воспитанниками что, видимо, составляло оптимальное число. По данным Дашкевич Л. А. и Павловского Н. Г., по всем горным заводам Урала численный состав служительского персонала составлял от 2 до 4 % всего населения. В. В. Мухин доводит этот процент до шести, что более вероятно для больших вотчин.

Многие исследователи крепостной интеллигенции, начиная с Е. Коц, отмечали, что «кадры», работавшие на заводах, формировались из дворовых. Это положение верно только для Центра страны. Действительно, дворовые послужили основой для создания крепостной интеллигенции, т. к. имели возможность для получения образования, но уже к середине XVIII в. на Урале возникла необходимость в более широкой базе для формирования собственной технической интеллигенции. Владельцам пришлось допустить в служители мастеровых и крестьян заводских поселков, как наиболее грамотных, близких к производству людей.

Крепостной управляющий Голициных И. Варакин писал своему будущему преемнику Н. Угольникову: «Взят ты был мной из деревенских мальчиков, но куда: в Верхнемулинское правление, где постепенно обучаем и возводим был далее до канцеляристов». Набор служителей крестьянского происхождения продолжался недолго. Люди пользовались малейшей возможностью помочь на каких-либо работах в Конторе приказчикам, чтобы их отнесли к штату служителей. С начала XIX в. Контора утратила право самовольно пополнять штат служителей, и только владелец своей волей мог зачислить крестьянина или мастерового в штат. В 1813 г. Контора Яковлева просила включить в штат Логина Петелина 14 лет из судостроительных детей, работавшего по письмоводству уже несколько лет. Даже при недостатке служителей Контора не могла решить этот вопрос самостоятельно. В 1845 г. специальным распоряжением введен в штат служителей Демидова только один человек из рабочих - Федор Кравченко. У Строгановых в Горнозаводской учился юноша, выходец из крестьянства, но все это были единичные случаи. Исключением являлось хозяйство Яковлева, где постоянно ощущался недостаток квалифицированной рабочей силы. В основном, к 20-м гг. XIX в. все владельцы поставили барьер на пути в служительский штат. Даже изобретателям паровоза – Черепановым – ставилось в вину «рабочее»происхождение.

С 30-40 гг. XIX в. началось ограничение самого слоя служителей. В 1846 г. в окружные правления Строгановых поступило из Петербургской Конторы распоряжение «детей рядовых и низших канцелярских служителей обращать в мастеровые». Так же категоричны были распоряжения Лазоревых «детей мастеровых, находящихся ныне в услужении при домах должностных лиц ни под каким видом не обращать в служительский класс, что ныне слишком часто случается». После 1836 г. Х. Лазарев приказал оштрафовать служителей, принявших в училище 12 детей ремесленников. Мастеровые потеряли последнюю возможность перейти в штат служителей. Заводы находились в сложной экономической ситуации. Решалась она за счет людей: сокращались служительские должности, служители, имевшие дом в деревне, записывались в крестьянство, сироты из служительского класса и незаконнорожденные отдавались на воспитание крестьянам и по достижению совершеннолетия они по воспитателю причислялись к крестьянству. При этом крепостная интеллигенция доказала свою историческую необходимость в рамках страны, хотя бы тем, что в условиях запрета на получение образования, исходя только из своих способностей, в течение 1797-1826 гг. по стране числилось 1100 канцелярских служителей крепостного происхождения. На Урале выходцы из крепостных династий служителей составили огромный пласт культуры. Свидетельствуют об этом имена Теплоуховых, Черепановых, Волеговых, Вологдиных, Ушковых.

Реформа 1861 г. плохо сказалась на служителях: молодежь воспользовалась возможностью продолжить обучение за пределами Урала, основная же масса осталась работать на заводах в ухудшившихся условиях. Многие лишились и работы, и домов, где проживали; порой владельцы изымали даже ту недвижимость, которая была приобретена на средства самих служителей. В.П. Бутеро - Родали сократила штат служителей с 201 человека до 57, остальные были уволены без предоставления должностей и одновременно лишены выплаты пенсий. Голицины выплатили пособия, исходя из стажа проработанных лет; оказали некоторую помощь Строгановы. С этого времени на первый план стали выходить разночинцы - более широкая социальная группа, впитавшая в себя традиции крепостной интеллигенции.