Лиденкова О. А

Гомельский государственный университет им. Франциска Скорины

ФАНТАСТИЧЕСКИЕ МОТИВЫ

В ЛИТЕРАТУРНОЙ БАЛЛАДЕ

Присутствие элементов фантастического и чудесного является важной составляющей художественного пространства баллады. Как правило, среди действующих лиц так называемых «волшебных» баллад можно выделить персонажей, взятых из христианской религиозной традиции, а также персонажей народной демонологии.

Четко разделить эти две группы персонажей достаточно сложно, так как в них наиболее сильно проявляется сплав христианской ангелологии и демонологии с фольклорными верованиями, мифологией.

Нельзя забывать, что сюжеты многих литературных баллад основываются именно на народных легендах, песнях, преданиях. Соответственно, в литературный текст переносились многие чисто фольклорные черты, в том числе и восприятия сверхъестественных персонажей [1]. Здесь наиболее сильно отразилось характерное для народной культуры «двоеверие», которое христианство так и не смогло полностью преодолеть.

Большинство фантастических существ английских баллад взято непосредственно из дохристианской фольклорной традиции, они ближе к эльфам и феям мифов и сказок. Реже это образы непосредственно бесов (fiends) в их христианском понимании, как, например, в балладе «A Ballad, Shewing How an Old Woman Rode Double, and Who Rode Before Her» Р. Саути. В белорусских же текстах, например, наоборот преобладают именно представители демонологического ряда.

В своем чистом виде первая группа персонажей немногочисленна. Это, например, ангелы – хранители и небесные заступники. Так, в балладе «Christabel» С. Кольриджа упоминается «guardian spirit», «All they who live in the upper sky», оберегающие главную героиню. В «Glenfinlas; or, Lord Ronald’s Coronach» В. Скотта герой слышит предупреждение «I hear thy Warning Spirit cry». В «The Rime of the Ancyent Marinere» С.Кольриджа герой с благодарностью говорит о помощи своего святого «Sure my kind saint took pity on me» [2, c. 165].

Часть фантастических персонажей обладает ясно выраженными признаками демоничности: боязнь церковных таинств, креста и молитвы, освященных предметов. Так, в «A Ballad, Shewing How an Old Woman Rode Double, and Who Rode Before Her» Р. Саути, дети приносят умирающей матери святые дары. Но она, будучи связанной с темными силами, не может вынести даже их присутствия [3].

Про «сябра» чертей из баллады «Курганы» Я. Барщевского говорится: «Ні ў нядзелю аніколі, Не бываў ён у касцёле» [4, c. 202].

В балладе P. Саути «Rudiger» отец пообещал отдать своего первенца некоему злому духу в обмен на успех в этой жизни. Но оказалось что, жертвой может стать только некрещеный младенец. Поэтому он не разрешает крестить ребенка. Однако в самой сцене жертвоприношения матери достаточно было молитвенно обратиться к Богу, чтобы защитить своего сына:

Now help me, Jesus!" loud she cries.

And loud on God she calls;

Then from the grasp of Rudiger

The little infant falls [3].

Ботся духи также колокольного звона. В «Баладе» Ф. Багушевича душа Онуфрия прогоняет подстерегающего его беса именно звоном [5, c. 94].

В остальном же, сверхъестественные персонажи баллад, даже если они прямо называются «чорт»: «Балада» Ф. Багушевича, «д’ябал»: «Свіцязь» Я.Чачота, «шатан» или «нячыстая сіла»: «Варожба» А. Гаруна представляют собой в большей или меньшей степени сочетание христианских представлений о бесах и свойства враждебных человеку духов, взятых из фольклора. В одном балладном тексте могут действовать и дух из народных легенд, и бес: «Fairy», «Devil» из «Long John Brown and Little Mary Bell» У. Блейка [6, c. 44].

Таким образом, система фантастических персонажей баллады включает ряд существ народной демонологии, перенося в них устойчивые элементы архаической этнокультурной информации.

Введение дохристианских, языческих элементов органично вплетается в структуру английской или белорусской баллады, в фольклоре которых где изначально имела место тесная связь христианских и дохристианских верований.

Однако фантастические персонажи белорусских баллад больше подверглись влиянию христианской традиции. Вследствие этого художественный мир белорусской баллады по сравнению с балладой английской чаще однозначен и «двухцветен» в разделении сверхъестественных персонажей. В английской балладной традиции фантастические персонажи в основном берутся именно из народной традиции.

Литература

1 Неклюдов, С. Ю. Образы потустороннего мира в традиционной словесности / С. Ю. Неклюдов// http://www.ruthenia.ru/folklore/neckludov8.htm

2 English Romantic Verse / ed. by David Wright. – London: Penguin Group, 1986. – 354 p.

3 Southey, Robert. Poems. Classic poetry series / Robert Southey // The World’s poetry archive // http://poemhunter.com

4 Баршчэўскі, Я. Выбраныя творы / Уклад., прадм. і камент. М. Хаўстовіча. – Мінск: Беларускі кнігазбор, 1998. – 438 с.

5 Багушэвіч, Ф. Вершаваныя творы. / Ф. Багушэвіч. – Мн.: Маст. літ., 1990. – 138 с.

6 Blake, William. Poems of William Blake / William Blake. – New York: Boni and Liveright, 1920. – 278 р.