Архитектурно-археологические изыскания
Н.Н.Пантусова
Спинова Е.В.
Школа-гимназия
№ 1 им. А.С.Пушкина, г.Шымкент
Одной из характерных черт
современного научного познания является проникновение методов и приемов,
понятийного аппарата, технических и технологических средств естественных и
точных наук в сферу гуманитарного знания. В частности, в археологии подобные
интеграционные процессы приводят к более точной фиксации тенденций и закономерностей изучаемых явлений и
процессов, привлечению новейших методик и технического инструментария для
обработки ранее невостребованных или малоизученных массовых археологических
источников. Возникает необходимость в новом осмыслении “научного капитала” прошлых лет – такой путь изучения истории исследований
может быть охарактеризован как действенный
способ освоения методологии археологической отрасли знаний. Цель данной
статьи – показать эволюцию методологических подходов в археологии на
основе обращения к анализу значимости
архитектурно-археологических изысканий, проводимых Н.Н.Пантусовым
(1849-1909гг) –
представителем царской администрации в Казахстане по службе,
востоковедом по образованию и разносторонним ученым по призванию.
Н.Н.Пантусов, будучи
типичным
краеведом-собирателем и регистратором первичных фактов археологии
Казахстана, в числе других
членов научных обществ
Туркестана занимался важным
и нужным делом. В “дореволюционной” археологии успех изысканий
напрямую зависел от
знаний, эрудированности и способности
к научному поиску
исследователя [1:7], и в
этой связи работы
Н.Н.Пантусова отражают его
лучшие личные качества.
“Всякий сырой,
необработанный материал будет
дорог, как материал будущего
здания” [2:55], – такими словами
в 1872 году призывал к
изучению края А.С.Татаринов, один из
членов-основателей
Туркестанского отдела Общества
любителей естествознания,
антропологии и этнографии. Эту фразу можно
считать девизом археологической деятельности Н.Н.Пантусова, который, владея элементарными методологическими
знаниями, внес заметный вклад
в историко-археологическую
науку, обогатив ее конкретными
данными, подготовив почву для
дальнейшего движения вперед.
Включение археологических находок Н.Н.Пантусова в
общеисторическое описание
по интерпретации растянулось
на долгие годы. Политический, общекультурный,
интеллектуальный контекст повлиял
на ограниченное использование его изысканий, в результате
“научный капитал”, оставленный
для отечественной археологии
объектом нашего исследования, как “особый вид
символического капитала (о котором
известно, что он основан
на актах узнавания
и признавания)” [3:56],
долгое время оставался
невостребованным. Научное
наследие Н.Н.Пантусова, как и
ряда других членов
Туркестанского кружка любителей археологии, не было предметом пристального внимания, его труды не
переиздавались. А между тем содержание его работ представляет собой важную
страницу в истории становления отечественной археологии. Чтобы доказать
правомерность нашего интереса к
историческому наследию Н.Н.Пантусова, обратимся к анализу ряда его работ.
Работа
Н.Н.Пантусова “Заметки о
путешествии по Алтын-Эмельской волости
(Копальского уезда
Семиреченской области)” [4] представляет собой подробное описание
памятников данного региона,
дает информацию о
методологии археологов конца
XΙX века. Автор отмечал особое обилие курганов по
дороге из выселка
Кулагинского к селению
Луговому от дороги
ближе к реке
Кескень-тереку, указывая, что
идут они перпендикулярно к горам в
виде сплошного ряда
и обведены канавой. Кроме того, Н.Н.Пантусов
выделил места расположения наиболее крупных курганов
(с западной стороны
от селения Луговое, по дороге к урочищу Байгозы, между урочищами Байгозы и
Ашибулак), которые были им
посещены 29 июля
1898 года [4:224].
Н.Н.Пантусов опубликовал заметку о
множестве хорошо сохранившихся курганов
Алтын-Эмельской волости Копальского
уезда в XVII
томе выпуска 4
Известий общества Археологии
Истории и Этнографии
при Казанском университете. Он писал о
хорошей сохранности курганов, о
том, что раскопки на
них ко времени его прибытия
в волость еще
не производились [5:361].
С большим вниманием относился Н.Н.Пантусов к каждому увиденному
археологическому объекту.
“На пространстве между
Алтын-Эмельскою и Куянкузскою
станциями от Алтын-Эмельских гор к урочищу
Байгозы и далее
к горам Асан (и
далее по этим
горам к реке
Коксу) идет длинный
непрерывный ров, местами довольно
значительный с валом
на одну северную
сторону. Правильность этого вала
указывает на труды
людей, создавших такое громадное
сооружение”, – сoобщил Н.Н.Пантусов [4:223]. Автор отметил, что нет достоверных сведений, для чего
прокопан был ров, но
привел красивую легенду
о сыне хана Джучи, ставшем куланом. Интересно, что в
“Туркестанских ведомостях” за
1899 год (№88)
была напечатана статья
Д.Джетпысбаева под заглавием
“Ров Тамерлана”, в которой
описан тот же
археологический объект, что и
у Н.Н.Пантусова. Подробно
анализируя эти и
другие археологические достопримечательности Алтын-Эмельской волости,
Н.Н.Пантусов настаивал на
их изучении, так как
“время быстро уничтожает
следы былого” [4:222].
Во втором
выпуске работы Н.Н.Пантусова “Древности Средней Азии” содержится описание памятника Козы-Корпеш
и Баян-Сулу, а также дано подробное
описание памятника Денгек [6], расположенного “на
земле Баскань-Сарканской волости
Лепсинского уезда, близ Абакумовско-Лепсинского почтового
тракта, верстах в 7½ – 8 (7,95
– 8,48км) на юго-восток от выселка
Абакумовского и верстах
в 4 (4,24 км) от
реки Аксу, на урочище
Отепь-саз, влево на 2½ версты (2,65 км)
от почтовой дороги на Лепсинск” [6:8]. Памятник Денгек
стоял в степи
на ровной местности
и сложен был
из каменных плит
на глине. Размер строения
Н.Н.Пантусов назвал следующий: квадрат в длину и
в ширину около
1½ саженей (3,195 м),
высота 4 сажени (8,52 м), диаметр
внутри 1 сажень (2,13м).
Автор работы перевел название памятника
как “столб” и, стремясь
использовать метод исторической реконструкции, выдвинул
две версии его
сооружения, сообщенные местными
жителями: намогильное
сооружение или место
сокрытия сокровищ. Н.Н.Пантусов посещал
памятник Денгек дважды (1890, 1898гг) и
отметил его плохую
сохранность, вследствие
хищнического отношения:
местные жители вытаскивают
камни, тем самым
разрушая строение. Автор указал
в работе, что Лепсинский
уездный начальник и
волостные управители “были
подвергнуты
ответственности” за сохранность
памятников старины [6:10],
в очередной раз, проявив себя
как ученый, которому не
безразлична судьба “древностей
Семиречья”.
В 1881-1882 годы
Н.Н.Пантусов состоял в
распоряжении комиссара по
передаче Кульджинского района
Цинской империи. В августе
1882 года в
составе разграничительной русско-китайской комиссии он проезжал
не раз по границе Семиречья
с Илийским краем, определяя ее точные координаты. “На пути из выселка
Охотничьего (Наран-коль) в селение
Кальджат мне удалось
видеть интересный китайский
камнеписный памятник, поставленный в
честь победы китайцев
над джунгарами в
середине прошлого столетия” [7:3].
В первом выпуске
труда “Древности Средней
Азии” Н.Н.Пантусов сделал
подробное описание данной
археологической находки.
Местом расположения Китайского
победного камня Н.Н.Пантусов назвал гору Гедынь-шань
в цепи предгорий хребта Сары-тау, находящуюся на
левом берегу небольшой
пограничной реки Сюмбе. По
словам автора, на плите
были сделаны надписи
на четырех языках (Н.Н.Пантусов не
конкретизирует, на каких
именно), которые описывали событие
1755 года: в правление
Цянь-луня три китайских
чиновника с несколькими
десятками солдат разбили
джунгаров и обратили
их в бегство. “Во время моего
посещения 14 августа
1882 года памятник
представлял только пьедестал
и плиту с
надписями, капитель же ее
с украшениями свалилась
и лежала перед
плитой” [7:4]. Чиновники
российского и китайского
комиссариатов вместе осмотрели
памятник и списали
хорошо сохранившийся на
белом известняке китайский
текст. Памятник был признан
ценной находкой и по обоюдному
решению разграничительных комиссий
гору Гедынь оставили
во владении китайцев, определив во
владении Российской империи
Касанскую котловину,
проведя границу по
горам Сары-тау, Кара-тау до
Узун-тау [7:7].
Н.Н.Пантусов отметил, что после
проведения границы китайцы
реставрировали памятник и
устроили над ним
деревянную беседку в
национальном стиле,
выкрашенную в красный цвет,
основание окружили оградой. Автор работы указал, что основание
памятника выложено диким камнем
вместе с жженым
кирпичом и залито
раствором алебастры,
посередине основания установлен
камень, который служит пьедесталом
или цоколем для
каменной плиты-капители, на широкой
грани плиты и
была вырезана Китайская
памятная надпись, капитель и
цоколь украшены драконами
и китайской печатью [7:4].
Н.Н.Пантусов привел
перевод надписи на
горе Гедынь-шань. Это не
только описание археологического памятника,
содержащего исторические сведения
о последних сражениях
с джунгарами, в соответствии с методом исторической реконструкции, но и
поэтическое восхваление победителей, и назидательное
наставление будущему. “И вот
связанными вы предстали
военачальникам, перед которыми
ваше раскаяние уже
не своевременно. Да есть
слова, которые говорят, что “из
кровопролития спокойствие рождается”, есть слова, что “принявши обиду
да простишь”. И вот
теперь мы в
великом объеме признали
эти начала. Еще Ханьский
двор учредил здесь ду-ху (военный чин).
Танский двор поставил здесь цзянь-цзюней. На все это тратились
средства и положены
труды многих наших
людей. Но все же
не было нам
подчинения, не было верноподданства. И вот теперь, когда эти
народы превратились в
наших верноподданных, когда они
подчинились справедливости,
то для
вечного прославления подвига
вырезано это на
камне на Гедынь-шань” [7:6]. Годы борьбы
с джунгарами были
страшными и разорительными для казахского народа, они
во многом изменили
ход истории Казахстана, всестороннему изучению этого
периода помогает описанный
Н.Н.Пантусовым
археологический памятник “Китайский
победный памятник на
горе Гедынь-Шань”.
Изучение
научного наследия Н.Н.Пантусова позволило выделить следующие
особенности методологии
историко-археологической науки
рубежа XΙX-XX веков.
1.Существенное преобладание эмпирических методов,
позволивших накопить, описать и
классифицировать
значительное количество археологических памятников.
2.Использование методов
археологической разведки:
теоретическая подготовка к
полевым работам; сохранение наскальных
изображений на бумаге
путем четкого копирования; фотосъемка объектов
с введением в
кадр масштаба;
схематическое изображение мест
проведения работ; скрупулезное описание
и систематизация “подъемного
материала”; определение районов,
предположительно интересных для
последующих раскопок.
3.Слабость теоретического осмысления фактов и
создания исторических обобщений
в исследовательских работах
“дореволюционного” периода.
Попытки
применять метод
исторической реконструкции на
основе археологического материала, предпринятые объектом
нашего исследования, были не
регулярны, но они
характеризуют его как
ученого, стремящегося перейти
от эмпирической практики
к теоретической.
Охарактеризованные нами в
данной статье сведения из
работ Н.Н.Пантусова – это
часть его научного
наследия, которая позволяет судить
о вкладе Н.Н.Пантусова в изучение археологии Казахстана
и Средней Азии,
в становление методологии
археологической науки, и говорить
о необходимости использования достижений
предшествующих поколений ученых
для эволюции современной науки.
Литература
1.
Байтилеу Д.А.
История изучения петроглифов
Казахстана / Автореф. – Новосибирск, 2007. – 26с.
2.
Лунин. Из истории
русского востоковедения и
археологии в Туркестане /
Туркестанский кружок любителей
археологии (1895-1917)/. - Ташкент. Издательство АН
Узбекской ССР,1958. – 320с.
3.
Бурдье П.
Клиническая социология поля
науки// Социоанализ Пьера Бурдье. Альманах Российско-французского
центра социологии и
философии Института социологии
Российской Академии наук. М.: Институт экспериментальной
социологии; СПб.: Алетея, 2001. С.56-57.
4.
Пантусов Н.Н. Из заметок о путешествии
по Алтын-Эмельской волости (Копальского уезда
Семиреческой области).
Этнографические материалы. Казань, 1902
– с.222-225.
5.
Кастанье И.А.. Древности Киргизской степи и
Оренбургского края. – Алматы
“Дайк-Пресс”2007. - 516 с.+ 1с.вкл.
6.
Пантусов Н.Н. Древности Средней Азии
ΙΙ. Памятник Козы-Корпеш и
Баян-Сулу в Лепсинском
уезде. Памятник Денгек. -
Казань: Типо-литография
Императорского университета,
1902. – 23 с.