ОТНОШЕНИЕ ЭТНОПОЗНАВАТЕЛЬНЫХ

ОБОРОТОВ К КАТЕГОРИИ МОДАЛЬНОСТИ

Кусайынова Ж.А., доцент кафедры казахского языка КазАТУ им.С.Сейфуллина

Рассматривая природу способов образования категории модальности, мы видим, что в употреблении они способны раскрывать разные модальные значения (то есть, один способ может раскрыть несколько модальных значений). Особенность раскрытия нескольких значений одним образом мы называем омонимным свойством. Омонимное свойство грамматических форм берет начало от двух предпосылок. К примеру, если некоторые структуры образуют омонимное свойство в соответствии с грамматическими правилами, то другие структуры образуют омонимное свойство согласно прагматическому направлению. Это значит, причины разносторонних свойств языковых действий (связанные с модальностью) связаны со следующими обстоятельствами.

Во-первых, изменение языковых единиц в соответствии с семантикой контекста;

Во-вторых, подтекстом языковых действий (т.е. прагматического вида).

Образование категории модальности в речи не ограничивается анализированными и готовыми действиями, так же они дополняются свойствами используемых языковых единиц. Ну а преобразования употребляемых языковых единиц связаны с экстралингвистическими причинами, состоящими из национальной культуры, познаний, понятий, верований, обычаев и обрядов. Об этом исследователь особенностей разговорного языка З.Ерназарова в своих трудах говорит: «Акты речи полны национальной специфики, и это отображается не только в лексической составляющей, но и в синтаксической структуре речи. Национальную специфику формируют такие обычаи и традиции казахского народа как воздействие словом, уместный и однозначный ответ, расположение собеседника, «перетягивать на свою сторону», располагать посредством крылатых фраз, передавать мысль образно, воздействовать на чувства собеседника и т.д. Вот такое национальное мировоззрение разговорного языка: с передачей мысли иносказанием, с преследованием нескольких целей при разговоре посредством иносказания, переплетается с лексической, логической и прагматической видами пресуппозиции» [1, 32-33]

Языковые единицы в речи сохраняют определенную логическую последовательность, гармонию. То есть, лексические и синтаксические структуры, используясь в ином значении не отрываются от своего основного семантического начала, а наоборот связываются в одну цепь. В следующем примере, описывая конфликт между двумя субъектами автор одному из персонажей предлагает фразу - «мучится 9 месяцев 9 дней». Через эти слова выражается недовольство одного субъекта затягиванием времени другим. Например: - Немене, албастың басты ма? Әлде тоғыз ай, тоғыз күнің бітіп, толғатып жатырмысың? (Т. Әлімқұлов). Если основное значение фразы «тоғыз ай, тоғыз күн» – временное, то в другом значении дает понятие долгого ожидания. В переносном значении, оставляя ту же форму, занимает место подтекст или «имплицит». Из этого можно заключить, что национальное начало, обычаи, традиции, познание оставляют свой след в языке.

При рассмотрении значения употребляемых, т.е. прагматических, языковых единиц невольно сталкиваемся с теорией познания. Потому что прагматический смысл языковых единиц напрямую связан с национальным познанием. А значит, требует сравнительного рассмотрения с особенностями когнитивного направления.

Такое национальное понятие, выраженное подтекстом в любом случае понятно как слушателю, так и читателю, потому что коды употребляемых значений знакомы большинству, и согласны национальному характеру. Например: Әкем бізден бұрын түсіп барған еді. Үй-іші қараңғылау болатын. Пілте шам. Артта келе жатқан бізді көрмеді әкесі. – Сіз кім боласыз? – Сондайда сөз бола ма екен, құдайы қонақ боламын (Т. Әлімқұлов). Нет нужды объяснять смысл используемого понятия «құдайы қонақ». Недовольство субъекта обозначено одной подкрепленной национальным подтекстом структурой. То есть «құдайы қонақ» в понимании казахского народа священное лицо, выказывать почет ему это традиция. В сознании субъекта образуется понятие «құдайы қонақ» включающий в себя национальный подтекст. Так же этим оборотом заменено предложение субъекта выражающие недовольство «Осы не сұрағың?». Сформировавшиеся вместе с народными обычаями познавательные структуры не теряют свою образную и актуальную востребованность. Академик А. Кайдар оценивая данные структуры как культуру, быт, жизнь этноса говорит: «Только языковая кладезь полностью сохраняет информацию об этносе» [2, 11]. В итоге такие языковые инструменты, согласно трудам академика А. Кайдара, выделяются как «этнопознавательные структуры». Смысл их (этнопознавательных структур) систематизируется только одним национальным понятием, и используется той же национальностью в культуре и общении. В следующем примере («Түнде түсімнен шошыдым») вместе со структурой подкрепленной национальным познанием выделяется одна из сторон модального значения. Например:

- Жалғыз өзін неге жібердің?- деді Әуес.

- Екеуімізден туған бала болса, қолға түсе қоймас - деді Махамбет.

- Түнде түсімнен шошыдым,- деді Әуес.

- Түс – түлкінің боғы,- деді Махамбет (Т. Әлімқұлов).

В данном случае сомнение («Түнде түсімнен шошыдым») субъекта украшены познавательными структурами. В верованиях казахского народа видеть сны, придавать значение, толковать их, при испуге делать жертвоприношение в подтексте обозначают боязнь, сомнение. Все это собрано в выражении субъекта «Түнде түсімнен шошыдым», а в подтексте говорится: «Увидела плохой сон. Не случилось бы чего плохого. Страшно что-то». Значит, познавательные обороты – это структуры выражающие собирательное значение нескольких предложений.

Когнитивную сторону данного вопроса исследовала, и научно разобрала Э.Н. Оразалиева: «Уделить внимание признанному главным инструментом человечества натуре языка, развить значение слова с позиции национального познания, соединить историю языка с историей мышления, понимания, размышления человека, координировать процессы традиций и новизны с динамикой природы познания, а через это универсально, то есть придти к понятным основам поможет определить будущее казахского языка, и увеличить общественно-социальные возможности цивилизованного государства» [3, 3].

Полностью сохраняя семантические знаки в прямом значении этнопознавательных смысловых структур, в разговорном языке те же значения обновляясь, используется далее. Например, обычай «құда түсу» в подтексте говорит: подарив сережки девушке, тем самым указать о ее принадлежности их дому, и принятии ее в семью. Из этого начального значения распределяется сема, которая дает возможность смыслового развития данной структуры в разговорной речи. В конфликте субьектов следующий пример «құда түсу» в подтексте используется значение «присвоение чего-либо». Вместо предложения «Өлеңді өзіңе меншіктеп алайын деп пе едің?» использована сема с новым значение «құда түсу». Обратим внимание на пример: Екеуі ымыраға келе алмай, тізгін қағыса бергенде, Ақан: «Көкжендетті» салған қайсың?- деп сұрады. - Е, немене, құда түсейін деп пе ең? (Т. Әлімқұлов).

Все таки нельзя забывать что данные формы языковых единиц систематизируются согласно некоторым категориям и основам. Роль языковых единиц в употреблении, а также степени их формирования Т.Х.Хасанов рассматривает следующим образом: «Значение слова словно глубокий и тайны мир. Но в контексте конкретезируясь, является свидетелем примера человеческого познания. Человеческий фактор, антропоцентрический взгляд будет основой при изменения семантики основного слова. В связи с тем что в соответствии значения зависит от грамматической особенности уровня человеческого познания, то познание ищет соответствия среди вещей, явлении, понятии в окружающим нас правдивом мире. Поэтому, рожденное из лексики синтагматического познания соответствие гармонии составляет основу, к которому закрепляется контекст. Это с одной стороны приводит к соответствию речи в актуальной речи значении слов, а в значении слов изменение одной макрочасти, может быть выдвинуто вперед для образования смысловой связи» [4, 263].

В следующем примере модальное значение открывается посредством семы «Диуана» – отшельник, в предложениях «Диуанның дәмесі бәйгеде бар» – «Жолаушыдан дәметкен диуана болғым келмейді, қарағым!». Например: Қолында тықылдаған таяғы бар қара жаяудан қаймыққандай, салт атты жолаушылар тізгінін шаужайлап, орағытып өте берді. – Ей, мырзалар, мінгестіре кетіңдер,- деді Ақан көнетоз қоңыр үнмен. Жолаушылар қарқылдап күлді. – Аты-жөнін білсек, қайтеді?- деді ақбоз аттысы. – Диуана дәмесі бәйгеде бар! - деді екіншісі (Т. Әлімқұлов).

Осылайша Ақан сұмдық бір сырлы үнмен тебірене, толғана сөйлеп кеткенде, Шорақазы іштей егіліп отырды. Ақырында: – Алда-жалда көшпесеңіз, атымды алыңыз. «Ақан ағаға ақбозды мінгізіп кеттім» деп еліме мақтанып барайын ... – деп еді, Ақан бұған да басын шайқады: - Жолаушыдан дәметкен диуана болғым келмейді, қарағым! (Т. Әлімқұлов).

В толковом словаре слово «диуана» имеет значение - отшельник, путник, просящий подаяние. Это является основным семантическим значением слова, и дает возможность оценивать субъекта соответственно. Разобрав данный случай можно понять, что сперва образуется смысловое поле этнопознавательной структуры, затем развиваются, т.е. изменяют прежние значения все семы. Но при всем при этом остается один «знак», который образует связь между семами, или прямыми, измененными значениями.

Любой используемый в речи оборот или структура может проявлять в себе национальное мышление и быт. В следующем примере для выражения не согласия субъектов используется всеми понятные пословицы «ит тойған жерінде», «алдарыңа бас қойдым, қолдарыңды бос қойдым». Через них мысли субъекта передаются очень точно. К примеру: Қамысақтыға оралғанша Тінә Ақанның басын айналдырумен болды ... – Қолыңа көктегі құстың өзі кеп қонды. Бұ да бір игі нышан. Мәжнүндіктен қайтпақ керек. Еркелігіңді ел әлі де көтереді. Басқаны қойып, біздің ауылға көш ... – деді. – Тінә, көз көргенге не жетсін... Менің пірім: «Аш қасқыр, етің қалар сойған жерде, ит болып жүре алмаймын тойған жерде» деген өлең (Т. Әлімқұлов). Бейсенбай Қаппар мен Қабылдың арасына қойдың басын қойған еді. Бас біраз тұрып қалды, екеуі де ұстамай отыр. Біраздан соң Қаппар сұрады: – Бейсенбай, басты қайсымыз ұстаймыз? – «Алдарыңа бас қойдым, қолдарыңды бос қойдым» деген екен баяғыда бір қазақ (Қ. Жойқынбектегі).

Такие пословицы при употреблении могут изменяются в структуре, хотя основа структуры и начальное значение сохраняются. В предложение “Түстен кейін маңыраудан пайда жоқ!” говорится о недовольстве субъекта, который перефразировал общеизвестную пословицу – «Ақсақ қой түстен кейін маңырайды». Например: Ойын үстінде бүгінгі бәйге сөз бола бастады.

- Танауы кең екен жануардың! – деді Әужан.

- Енді бір шақырым шапқанда көретін едік...

- Сиыршының баласы қулығын асырып, Сарыөзектің қылтаңын кесіп өтіпті,- деді Махамбет.

Түстен кейін маңыраудан пайда жоқ! – деп, Тілеш насыбай атты (Т. Әлімқұлов). Под итожив хочется заметить что, этнопознавательные обороты могут заменять несколько предложений, систематизировать смысл и структуру языковых единиц, дает возможность передавать мысль образно и с национальной спецификой.

Используемые литературы:

1. Ерназарова З.Ш. Қазақ сөйлеу тілі синтаксистік бірліктерінің прагматикалық негіздері: филол.ғыл.док. ... автореф. – Алматы, 2002. – 53 б.

2. Қайдар Ә. Қазақ тілінің өзекті мәселелері. – Алматы: Ана тілі, 1998. – 304 б.

3. Оразалиева Э.Н. Қазақ тіл біліміндегі когнитивтік парадигма: филол.ғыл.док. ... дисс. автореф. – Алматы, 2007. – 46 б.

4. Хасанов Ғ.Қ. Қазақ тілінің лексикалық синтагматикасы: филол.ғыл.док. ... дисс. – Алматы, 2009. – 340 б.