Хасанов Р.Ф.

Бирская государственная

социально-педагогическая

академия

Республика Башкортостан

ЖАНРОВЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В СОВРЕМЕННОМ БАШКИРСКОМ ИСТОРИЧЕСКОМ РОМАНЕ

Исторический роман, имеющий глубокие корни в башкирской литературе, в конце ХХ столетия обрел новые качества как в плане содержания, так и формы, что объясняется факторами общественно-политического и историко- литературного характера. Ситуация «литературного плюрализма», свободы слова, когда открылись возможности писать о том, о чем раньше было не принято или запрещено писать, вызвала к жизни произведения, заставляющие по-иному, с деидеологизированных позиций взглянуть на известные факты и лица истории. В свою очередь, это обусловило более объективное и непредвзятое их изображение, дало возможность воскресить из забвения незаслуженно забытые имена, дать им соответствующую оценку, привело к углублению проблемно-тематического содержания произведений, к разнообразию, расширению средств выразительности и изобразительности. Скажем, если в довоенном и послевоенном историческом романе доминирующими, определяющими чертами жанра были событийность, масштабность, эпическая широта, «освоение» истории шло больше по горизонтали, то сейчас на смену этому приходит авторская сосредоточенность на судьбе отдельной личности, глубокий психологизм, усиление роли внутреннего монолога, несобственно-прямой речи, субъективного повествования, то есть налицо черты так называемого «центростремительного» романа. «Романное мышление» при этом направлено по вертикали, а «романная ситуация» строится вокруг судьбы неординарной личности, вовлеченной в водоворот исторических событий. Именно такой герой, выступающий воплощением лучших черт национального характера, дает возможность романисту сконцентрированно представить особенности изображаемой эпохи, ее ведущие тенденции, значительные события, которые так или иначе отразились в его судьбе, повлияли на характер, жизнедеятельность.

В романах «Карасакал» Булата Рафикова, «Притяжение свободы» Нугумана Мусина, «Кречет мятежный» Роберта Баимова можно проследить те характерные черты, о которых шла речь выше. Их жанровая специфика определена сочетанием нескольких жанровых тенденций, одна из которых при этом выступает в качестве доминирующей, формообразующей.

Все три романа явились продолжением традиций предшествующих исторических романов, рисующих путь башкирского народа к свободе. Однако, в отличие от своих предшественников, авторы анализируемых романов центр тяжести переносят на личности героев, выступающих воплощением лучших черт национального характера. В этом плане можно вести речь о наличии биографического элемента в повествованиях как одной из жанровых тенденций. Сюжетное действие романов отчасти определяется этапами жизни, деятельности центральных героев; писатели воспроизводят некоторые картины их детства, юности, обращаются к их «Звездным часам», прослеживают истоки характеров. Мы видим подростков Алдара и Карасакала на охоте на опасного зверя, а затем их постепенное «включение» в большую историю, участие в различных походах, сцены единоборства с противниками. Для Заки Валиди – это, прежде всего, его деятельность по установлению башкирской автономии, его идейные споры, дискуссии с представителями различных партий по национальному вопросу, взлеты и падения на этом пути.

В связи с биографическим элементом следует вести речь о «центробежных» и «центростремительных» тенденциях в романах. Первое качество связано с панорамностью, масштабностью, развитием сюжета вширь, по горизонтали, широтой авторского взгляда на явления истории. Действительно, все изображенное в произведениях не вписывается лишь в круг видения и осмысления героев; авторы с высоты своего времени видят и знают больше их, что заметно в историко-философских рассуждениях, ретроспекциях. Здесь налицо черты панорамного или центробежного романа; все три автора создают широкий общественно-политический , исторический фон, на котором разворачивается деятельность главных героев.

Однако нельзя не признать, что второе качество (центростремительность) в романах выражено не менее сильно, а порой является доминирующим. Внимание писателей обращено на личность, на ее внутренний мир, полный противоречий и незавершенности, они стремятся воспроизвести мир через ее сознание. В романах «Кречет мятежный», «Карасакал», «Притяжение свободы» созданы герои трагические, ищущие свой путь к ценностям общенациональным, общечеловеческим. Обращаясь к внутреннему миру Алдара, Карасакала, Заки Валиди, авторы размышляют об исторических судьбах родного народа, отдельного человека, о его месте и роли на земле, благородстве и подлости, свете и тьме, войне и мире, добре и зле.

Не случайно в произведениях большое место отведено субъективному повествованию; герои выступают не столько объектом, сколько субъектом изображения. Все они – герои интеллектуальные. Несмотря на то, что Алдар и Карасакал вынуждены по воле исторических обстоятельств взять в руки оружие, они мечтают о мирной жизни, о занятии умственной, творческой деятельностью по написанию древней истории башкир, созданию духовных книг. Заки Валиди – автор книги об истории тюрков, полон мыслей о большом труде по Востоку. Масштабы личностей героев позволяют писателям ставить вопросы нравственного, философского, научного характера, успешно сочетать авторское повествование с приемами несобственно-прямой речи, «чужого слова».

Проявление различных жанровых тенденций особенно заметно в романе «Кречет мятежный». Авторское определение его жанра как «историко-документальный роман» лишь подчеркивает жанровую доминанту, но не исчерпывает всю специфику его жанровой структуры.

То обстоятельство, что сам автор в романе выступает в различных ипостасях (историк, этнограф, архивист, документалист, публицист, литератор, ученый-филолог) обусловливает многогранность, многоплановость содержания произведения, и, следовательно, его формы.

Не вдаваясь в подробности, обозначим лишь некоторые тенденции, которые разнообразят, обогащают его жанровую форму.

Скажем, что роман «Кречет мятежный» воспринимается как опыт беллетризованной политической истории. Действительно, в нем много места отведено политической деятельности правительств и масс, классов и социальных групп, партий, лидеров и других видных фигур, руководителей различных движений. Например, созданы политические портреты Ленина, Сталина, Троцкого, Калинина, Фрунзе, Чапаева, Дутова, Колчака; сказано о деятельности партии эсэров, кадетов, большевиков, меньшевиков, монархистов…Автор романа касается также таких вопросов, как механизм власти, политические режимы, политическая культура, национальная политика, проблема альтернативности общественного развития, военное дело, революции и контрреволюции, прогрессивные и регрессивные процессы в обществе, формирование различных идеологий, политического сознания масс. Все это является объектом изучения политической истории как таковой. А в романе эти общественно-политические процессы и вопросы показаны, осмыслены через призму видения того или иного персонажа, преломлены в их судьбах и характерах, в силу этого обретают живую плоть, создают наглядную картину напряженной жизни общества того периода.

Роман пронизан публицистическим пафосом, что подчеркнуто особым эмоциональным настроем, обращенностью авторского голоса к активному читателю, стремлением переосмыслить некоторые исторические факты, извлечь уроки истории, сочетать разные временные пласты.

«Кречет мятежный» вбирает в себя черты и романа-хроники. В нем нашли отражение основные факты общественной жизни страны послереволюционного периода, которые даны в авторском изложении в хронологической последовательности, с указанием точных дат, времени и места.

Частое обращение к внутреннему миру героя, к приемам «субъективного повествования», несобственно-прямой речи создает «мыслительный», «интеллектуальный» пласт содержания произведения и вносит в него черты философского романа. Мысли Заки Валиди о своей судьбе и судьбе народа, войне и мире, символические образы кречета, огня и воды усиливают эту направленность произведения.

Таким образом, синтез различных жанровых тенденций создает специфическое по содержанию и художественной структуре произведение. Оно не вписывается лишь в рамки одной жанровой разновидности большой эпической формы, которую мы традиционно называем «исторический роман».

Рассмотрение некоторых романов башкирских писателей последних лет показывает, что большой эпический жанр был и остается наиболее активным, развивающимся жанром, открывающимся своими новыми гранями, возможностями, еще раз подтверждая мысли известного ученого о романе: «…это вечно ищущий, вечно исследующий все свои сложившиеся формы жанр. Таким только и может быть жанр, строящийся в зоне непосредственного контакта со становящейся действительностью» [1, 426].

Жанровые тенденции, проявляющиеся внутри жанра исторического романа, обогащают его содержание, разнообразят форму, способствуют более адекватному изображению явлений прошлого и настоящего в их преемственной связи, с позиций изменившихся социально-исторических условий на рубеже двух тысячелетий.

Примечания

1. Бахтин М. Эпос и роман. Литературно-критические статьи. М., 1986.