Е.Г. Озерова

М.Ю. Шевелева

Белгородский государственный университет, Россия

Языковые репрезентации чувства грусти

в произведениях И.С. Тургенева

В лингвистической науке вопрос о соотношении чувств и эмоций в речи является спорным, что обусловлено в первую очередь отсутствием единой точки зрения на чувства и эмоции в психологической науке. Теория соотношения чувств и эмоций в психологии представлена бинарно:

1) Чувства = эмоции. Таково житейское понимание слова, также подобная дефиниция закреплена в Малом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона:

Чувство, психологический термин, употребляемый в двояком смысле: 1) в первом, более общем, слово Ч. означает то же, что ощущение (см.); сюда относятся не только так назыв. пять Ч. (зрение, слух, обоняние, вкус и осязание), но все внутренние ощущения: Ч. голода, жажды, недомогания, боли, равновесия, головокружения, тяжести, теплоты, холода и др. 2). Способность души испытывать от ощущений, восприятий и представлений удовольствие или неудовольствие, также самое психическое состояние радости или страдание; в этом смысле Ч. обозначается иногда терминами: чувствование, эмоция.

Мы не можем, однако, согласиться с данной точкой зрения, так как считаем, что чувства и эмоции хотя и тесно связаны, но всё же не идентичны.

2) Чувства ≠ эмоции. Большинство ученых разделяют эту позицию, но возникают разногласия в определении критериев дифференциации. Так, Т. Вайтц делит чувства и эмоции как процессы, имеющие под собой психологические и физиологические причины. Сходной точки зрения придерживается М. И. Лазариди, предлагая разграничивать чувства и эмоции как «чисто человеческие эмоции» и «эмоциональные реакции», характерные и для человека, и для животных [2, 19]. А.А. Потебня, в свою очередь, выделяет «общие чувства», обозначающие два явления: «восприятие впечатлений от состояний тела» (эмоции) и «состояние души при смешении этих впечатлений» (чувства) [3, 69]. Возможно, данная позиция является неоспоримой для психологических исследований, но в текстах художественного дискурса эмоции не всегда идентифицируются как физиологические реакции. «Слушал и наполнялся весь каким-то безыменным ощущением, в котором было всё: и грусть, и радость…» (И. С. Тургенев «Первая любовь») – в данном контексте чувство представлено эмоциями, которые, однако, не связаны с физиологической реакцией, а являются эмоционально-интеллектуальным продуктом внутреннего мира личности, нехарактерным для психики животных.

Мы же считаем, что чувства и эмоции можно дифференцировать по следующим критериям:

а) устойчивость// неустойчивость. «Я успокоился и посмотрел ей в лицо: по-прежнему оно выражало покорную грусть» (И. С. Тургенев «Призраки»)

б) сложность, многокомпонентность// простота, единичность в структуре. «А потом первые робкие посещения, полуслова, полуулыбки, и недоумение, и грусть, и порывы, и, наконец, эта задыхающаяся радость» (И. С. Тургенев «Отцы и дети») – чувство любви эксплицируется целым спектром эмоций, простых по своей внутренней структуре.

Таким образом, мы определяем чувства как устойчивую и обобщенную форму эмоционального отношения человека к явлениям и предметам действительности, а эмоции как класс неустойчивых и простых в своей структуре психических состояний.

Итак, можно выделить следующие чувственные и эмоциональные лексемы:

Следует отметить, что наряду с отличающимися чувствами и эмоциями, обнаруживаются идентично номинированные в речи, но они обычно имеют различную вербальную и авербальную экспликацию, позволяющую их разграничить. В некоторых случаях может наблюдаться процесс перехода от эмоций к чувствам, так называемое «смутное чувство», «смутное терзание» [4, 287] «Так отчего же это неопределенное, смутное, ноющее чувство? К чему, зачем эта грусть? – Коли ты рефлектер и меланхолик, - снова шептали его губы, - какой же ты к черту революционер?» (И. С. Тургенев «Новь»)

Сложность лингвистического подхода к изучению эмоций и чувств, реализующихся в языке, заключается не только в многозначности и расплывчатости самих значений концептов, но и в том, что, рассматривая эмоции и чувства в речи и тексте, надо учитывать индивидуальные особенности каждой языковой личности, а также быть по возможности максимально объективным, отстраненным, не допускать субъективных оценок, которые будут искажать истинность полученного знания.

Проблема полного и всестороннего подхода к концепту «Грусть» в прозе И.С. Тургенева обусловлена тем, что концепт как один из базовых терминов в нескольких областях науки имеет сложную структуру. В философии и математической логике концептом называют лишь содержание понятия; таким образом, термин концепт становится синонимичным термину смысл, отождествляется с понятием и сигнификатом. Но такое употребление не является универсальным и используется лишь в указанных научных сферах. В лингвистическую науку термин «концепт» введён С. А. Аскольдовым в середине 20-х г.г. ХХ в. и с начала 1990-х г.г. стал активно использоваться. На сегодняшний день концептология является одним из ведущих направлений современного языкознания, однако феномен концепта до сих пор не имеет единой интерпретации в науке.

В Кратком словаре когнитивных терминов концепт имеет следующую дефиницию: «служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека» [5, 90].

Ю. С. Степанов характеризует концепт как «сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека… основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [6, 42].

Данные дефиниции не противоречат друг другу и образуют синкретическую теорию концепта, на которую мы будем опираться.

Изучение концепта предполагает определение его структуры, в исследовании которой существуют несколько подходов. Ю. С. Степанов изображает концепт как трехуровневое образование, включающее следующие ярусы:

а) «Буквальный смысл» или «внутренняя форма» (этимология). А. А. Потебня определяет внутреннюю форму слова как «способ, каким в существующем слове представлено прежнее слово, от которого произведено данное». Слово «Грусть» в этимологическом словаре русского языка М. Фасмера:

Грусть – ж., укр. грусть, словен. grûst м. "отвращение", grúšča – то же. См. грустить. Сюда не относится ст.-слав. грстокъ χαλεπός (Супр.), вопреки Преобр. (1, 163).

В то же время грусть является производящим для целого ряда слов в прозе И.С. Тургенева.

б) «пассивный», «исторический» слой концепта. Концепт «Грусть» определяет всю жизнь русского человека, является одной из основных черт русской действительности. В Словаре живого великорусского языка В. И. Даля дано такое определение:

ГРУСТЬ ж. скорбь, горесть, печаль, тоска, томленье, сокрушенье, соболезнованье. Грустный, о человеке, печальный, грустящий; о предмете, производящий грусть; о виде, внешности человека, выражающий ее. грустноватый, грустненек; грустнеше(хо)нек, грустным-грустнешенек, грустный, в меньшей и большей степени. Грустливый, склонный к грусти. Грустить о чем, по чем, кур. вор. грустовать, скорбеть, томиться, горевать, печалиться, тосковать, болеть сердцем, маяться душой. Ему что-то грустится, или он грустит. Взгрустил я по ней. Догрустилась до чахотки. Загрустил было, да погрустив, перегрустил и утешился. Мне не спится, не лежится, все про милого (по милом) грустится. Жизнь наша грустнеет, становится грустною, все более безотрадною. Грущенье ср. состояние того, кто грустит, томленье, тоска. Грустнопамятный, рождающий грустные воспоминания.

В прозе И. С. Тургенева появление концепта «Грусть» обусловлено ментальными установками автора (детские годы писателя прошли в имении матери, среди русского народа), интересом к романтизму (где грусть является базовым концептом, наряду с бунтом, трагедией, одиночеством), обращением к «натуральной школе» и влиянием лермонтовского творчества, которое эксплицирует концепцию грусти; а также перипетиями личной жизни автора.

в) новейший, наиболее актуальный и активный слой концепта.

ГРУСТЬ, и, мн. нет, ж. 1. Чувство легкого томного уныния, тоскливой печали (книжн. поэт). Не могу без грусти вспомнить о моей счастливой молодости. В минуту жизни трудную, теснится ль в сердце грусть. М. Лермонтов (Толковый словарь русского языка: В 4 т../ Под ред. Д.Н. Ушакова)

В. И. Карасик предлагает другой подход к структуре концепта. Так как концепт – это некая лингвокультурная, ценностная сущность, то он имеет трехмерную структуру, включающую понятийный, предметно-образный и ценностный компоненты.[7, 33]

1) понятийная составляющая – это «языковая фиксация концепта, его описание, дефиниция, совокупность различных семантических признаков, идентифицирующих его в сопоставлении со смежными концептами и отличающими его от них. Данный элемент концепта хранится в сознании индивида в вербальной форме и поэтому может воспроизводиться в речи непосредственно. Среди семантических признаков концепта «Грусть» отметим:

ü Духовный характер действий. «К тому же он чувствовал на сердце ту беспричинную грусть, которая знакома только одним очень молодым людям. (И. С. Тургенев «Отцы и дети») «Мне было и приятно ему услуживать, и в то же время та же ноющая грусть тихо грызла мне сердце» (И. С. Тургенев «Первая любовь»)

ü Зависимость// независимость от окружения и среды. «Всякая дисциплина его стесняла, внушала ему грусть…» (И. С. Тургенев «Отрывки из воспоминаний своих и чужих») – чувство обусловлено внешней средой. «Но в часы уединения, когда найдет на тебя та застенчивая и беспричинная грусть…» (И. С. Тургенев «Новые стихотворения в прозе»).

ü Направленность. «Но то, что мне чудилось в Теглеве, походило более на грусть, имело более личный оттенок» (И. С. Тургенев «Стук… стук…стук!»)

ü Абстрактность (невозможность предметной характеристики). «К тому же он чувствовал на сердце ту беспричинную грусть, которая знакома одним только очень молодым людям».

Грусть в прозе Тургенева идентифицируется путем сравнения с другими концептами, тем самым обретая особые коннотативные значения:

· грусть + робость. «Она засмеялась, но смех ее внезапно оборвался – и она осталась неподвижной, как будто ее собственные слова ее самое поразили, а в глазах ее, в обычное время столь веселых и смелых, мелькнуло что-то похожее на робость, похожее даже на грусть.» (И. С. Тургенев «Вешние воды») – в сочетании с эмоцией робости концепт «Грусть» получает коннотативное значение робкой, несмелой грусти, более юношеской, легкой.

· Грусть + ожидание, Грусть + сожаление. «Нежданов сидел спиною к стене молодых берез, в густой, но короткой тени; он не думал ни о чем, он отдавался весь тому особенному весеннему ощущению, к которому – и в молодом и в старом сердце – всегда примешивается грусть… взволнованная грусть ожидания – в молодом, неподвижная грусть сожаления – в старом…» (И. С. Тургенев «Новь») – образуется особое коннотативное значение, четко не семантизированное, но каким-то образом связанное с временными и возрастными рамками.

· Грусть + застенчивость, доброта, сердечность «Но в часы уединения, когда найдет на тебя та застенчивая и беспричинная грусть, столь знакомая добрым сердцам, возьми одну из наших любимых книг и отыщи в ней те страницы, те строки, те слова, от которых, бывало, - помнишь?» (И. С. Тургенев «Новые стихотворения в прозе») – концепт «Грусть» приобретает положительную окраску.

· Грусть + любопытство + страх, Грусть = смирение «В них виднелась и грусть, смешанная с любопытством и страхом, виднелся какой-то смиренный укор» (И. С. Тургенев «Отцы и дети»)

· Грусть + боязнь + безнадежность + ожиданье Грусть ≈ старость «Ее черты дышали каким-то боязливым и безнадежным ожиданьем, той старческой грустью, от которой так мучительно сжимается сердце зрителя» (И. С. Тургенев «Мой сосед Радилов»)

· Грусть = усталость «Берсенев вообще не грешил многоглаголанием и, когда говорил, выражался неловко, с запинками, без нужды разводя руками; а в этот раз какая-то особенная тишина нашла на его душу, ― тишина, похожая на усталость и на грусть» (И. С. Тургенев «Накануне»)

2) Предметно-образная составляющая невербальна и поддается лишь описанию. Она понимается как целостное обобщенное представление в сознании индивида, ассоциирующееся с каким-либо предметом, событием, качеством. Таким образом, концепт «Грусть» может быть связан с образами:

¨ Природы

Ø «Не грусть, Андрей, не тревогу возбуждала бы в тебе природа , и не стал бы ты замечать ее красоты…» (И. С. Тургенев «Накануне») – в данном контексте чувство грусти вызвано красотой природы и любовной тоской лирического героя;

Ø «Я задумывался, грустил и даже плакал; но и сквозь слезы и сквозь грусть, навеянную то певучим стихом, то красотою вечера, проступало, как весенняя травка, радостное чувство молодой, закипающей жизни» (И. С. Тургенев «Первая любовь») – чувство грусти эксплицируется в образах природы и творчества;

Ø «На Шубина напала грусть: ветерок дул ему в глаза и раздражал его; он завернулся в воротник шинели и чуть-чуть было не всплакнул.» (И. С. Тургенев «Накануне»)

Ø Также в образах дождя, воды, луны, музыкальных образах

¨ Человека и его эмоциональных реакций (слёзы, нервные жесты, взгляд):

Ø «В глазах ее, в обычное время столь веселых и смелых, мелькнуло что-то похожее на робость, похожее даже на грусть» (И. С. Тургенев «Вешние воды»)

Ø «Ее черты дышали каким-то боязливым и безнадежным ожиданьем, той старческой грустью, от которой так мучительно сжимается сердце зрителя» (И. С. Тургенев «Мой сосед Радилов»)

Ø «Слезы блестели еще у ней на щеках, но в глазах уже не было печали» (И. С. Тургенев «Новь»)

3) Ценностный элемент обусловливает существование в содержании концепта информации о наиболее важных для индивида и всего лингвокультурного сообщества ценностях культуры. Ценностный компонент концепта «Грусть» в прозе И.С. Тургенева включает в себя личную морально-нравственную систему автора, выражаемую в его произведениях, ментальный компонент национального характера.

Таким образом, концепт ГРУСТЬ в прозе И.С. Тургенева приобретает в контексте коннотативные смыслы и подтверждает определение концепта как понятия, обладающего внутренним смыслом, связанного с ментальными представлениями, но в своей индивидуальной реализации являющегося конкретным.

Литература

1. Тургенев И. С. Собрание сочинений в 12 томах. – М., 1953-1956.

2. Лазариди М. И. Функционально-семантические поля психических состояний в современном русском языке. – Бишкек, 2000. – 175с.

3. Потебня А. А. Мысль и язык// Слово и миф. – М.: Правда, 1989. – 206с.

4. Ильин Е. П. Эмоции и чувства. – СПб., 2001. – 752с.

5. Кубрякова Е. С., Демьянков В. З., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. – М., 1996. – 245с.

6. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. – М., 2001. – 990с.

7. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград, 2002. – 477с.

8. Карасик В. И., Слышкин Г. Г.//Методологические проблемы когнитивной лингвистики: сб. научных трудов ВГУ/ отв. Ред. И. А. Стернин. – Воронеж, 2001. – 183с.

9. Шаховский В. И. Лингвистическая теория эмоций: Монография. – М., 2008. – 416с.

10. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://dic.academic.ru/contents.nsf/brokgauz_efron/

11. М. Фасмер Этимологический словарь русского языка. В 4-х томах. Т. 1.– М., 1964. – 562с.

12. Даль В. И. Словарь живого великорусского языка в 4-х томах. Т. 1 – М., 1999. – 779с.

13. Толковый словарь русского языка: В 4 т./ Под ред. Д.Н. Ушакова. Т.1 – М., 1935. – 1566с.