Курдюкова З.Н.

Доцент кафедры теории и истории государства и права Самарского государственного экономического университета, к.ю.н.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ НОРМЫ ПРАВА И ПРАВОВОГО ТЕКСТА

Норма права может закрепляться на уровне правового текста в трех вариантах: норма права может полностью входить в одну статью нормативно-правового акта; может быть изложена частями в одном или нескольких нормативно-правовых актах; одна статья нормативно-правового акта может объединять в себе несколько правовых норм. Способ изложения правовой нормы зависит не только от ее содержания, но и от специфики отрасли и того нормативно-правового акта, в котором она содержится. На способ изложения номы права, кроме того, оказывает влияние уровень правовой культуры законодателя, степень разработанности дефиниций, используемых в правовом тексте. В связи с этим, в текстах правовых норм можно встретить формулировки, не соответствующие общепринятым языковым нормам. Так, для уголовного законодательства традиционны такие формулировки: «преступление (разбой, мошенничество, заведомо ложный донос и т.д.) наказывается…», хотя на самом деле наказывается не преступление, а преступник. Или трудовом законодательстве: «молодой специалист» может оказаться по возрасту далеко не молодым работником, осваивающим новую для него специальность, а потому имеющим право на некоторые льготы. Некоторые устоявшиеся термины, закрепленные в законодательстве, противоречат их обыденному значению. Например, отдельные средства транспорта в гражданском законодательстве относятся к «недвижимым вещам». Иногда в правовом тексте нарушаются временные конструкции: такова, например, норма Конституции РФ о том, что «неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого». Для норм-принципов зачастую характерно то, что запрещенное характеризуется как вообще невозможное: «Никто не может быть произвольно лишен жизни»[1].

В последнее время в юридической литературе распространилось противопоставление норм права и текстов закона. Это связано с развитием концепции юридического либертаризма. Такое противопоставление основано на абстрактном предположении о том, что право (мера свободы) всегда хорошо и справедливо, а закон (текст нормативного акта) нередко не соответствует сущности права (деление законов на «правовые» и «неправовые»)[2]. Данная позиция представляется не только спорной с позиций анализа сущности права и соотношения права с такими категориями, как свобода, равенство и справедливость, но и олицетворяющей крайность в решении данной проблемы. Но и другая крайность – признание идентичности текста нормативного акта и правовой нормы – также не является продуктивной. Такой подход верен лишь в той части, что правовой текст является внешней формой права, способом внешнего выражения содержания правовой нормы, при помощи которого эта норма получает общеобязательное значение, это средство создания позитивного права, которое не существует вне устанавливаемой и защищаемой государством текстуальной формы[3].

Рассмотренные теоретические проблемы приводят к проблемам в толковании правовых норм, а следовательно – и в правоприменении. Нормой права трудно руководствоваться, если ее элементы размещены в большом числе нормативных актов, часть которых не является общедоступной, а их последующие изменения не всегда общеизвестны. Возникает проблема соотношения «духа закона» и его закрепления в определенной «букве закона»: сущность правовой нормы не всегда точно выражена в текстах нормативных актов, а развитие правотворчества приводит к еще боле скорому несоответствию правового текста правовой действительности.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Международный пакт «О гражданских и политических правах» от 16.12.1966. (ратиф. Указом Президиума ВС СССР от 18.09.1973. № 4812-VIII) // Бюллетень ВС РФ. 1994. № 12.

2. См., например: Нерсесянц В.С. Право – математика свободы. М., 1996; Нерсесянц В.С. История идей правовой государственности. М., 1993.

3. См.: Жимиров В.Н. Интерпретация правовых текстов: Автореф. Дис… канд. Юрид. Наук. СПб, 2002. С. 8.