МАГОМЕДОВА МУРГИБА АБДУЛЛГАДЖИЕВНА

кандидат педагогических наук, доцент ДГПУ

Тематическая классификация и проблемы происхождения кумыкских заимствований в даргинском языке

Исследование этнолингвистических связей кумыков с соседними нетюркскими народами представляет определенный интерес не только в определении языковых контактов разных этносов, но и установлении путей сближения и этнического соприкосновения их в разные периоды истории. Хронология подобных связей одинаково хорошо прослеживается как в кавказских, так и в тюркских языках. Однако, частотность и характер заимствований свидетельствуют о доминирующем влиянии тюркских языков, в частности, кумыкского языка на развитие горских языков.

Изучение результатов взаимодействия разносистемных языков способствует решению ряда вопросов лексикографии, а также теории заимствования. Анализ модификации кумыкизмов на даргинской почве позволит исследователям точно отразить их в словарях, научных грамматиках, учебниках, а также высказать предположения о тенденциях тех изменений, которым подвергаются кумыкские слова в даргинском языке. Результаты такого анализа могут представить интерес и для специалистов по тюркским языкам.

Соматические термины относятся во всех языках к числу наиболее устойчивых и мало заимствуются, но тем не менее некоторые соматические термины могут быть заимствованы. Так, например, в русском языке представлено около десятка соматических терминов, заимствованных из тюркских языков башка «голова», кулак и т. д. Это же характерно и для восточных языков, в частности для турецкого языка, который заимствовал из арабского и иранского источников немало соматических терминов, ср. тур. кафа «голова» <— араб. кафа, тур. сине «грудь» <- иран. сине и т. д.

Соматонимия является в иберийско-кавказских языках активно разрабатываемой тематикой (Абдуллаев 1986; Алексеев, Атаев 1998; Гюльмагомедов 1986; Климов, Халилов 2003; Нацвлишвили 1998; Самедов 1975; Самедов, Магомедов 1984).

В даргинском языке также имеется некоторое количество соматических заимствований, но среди общих кумыкско-даргинских параллелей имеются и такие, которые могут быть исконно даргинскими.

Названия частей тела человека в даргинском языке, как и во многих других языках [Хайдаков 1973; Алироев 1972; Тимаев 1975; Щербакова 1978 и др.], принадлежат к наиболее древнему и устойчивому пласту лексики. Они, по утверждению Л.П.Щербаковой, являются яркими показателями общности языков. Поэтому они представляют особый интерес в изучении проблемы междиалектных и межязыковых связей для изысканий в области исторической лексикологии и диалектологии [Щербакова 1978].

Слова данной лексико-семантической группы в даргинском языке в большинстве своем имеют исконное происхождение и, бесспорно, входят в основной словарный фонд даргинского языка.

1. Киллив – дарг. кили. Данная диалектная основа, отмеченная в исследованиях И.А. Керимова, имеет два основных значения 1. «верхушка дерева, верхушка колоса, зерновых»; 2. «макушка, темя», т.е. последнее значение соматическое, что и подтверждается соматическим значением этого слова в крызской параллели, где къыл имеет также значение «голова». Это дает нам основание полагать, что в докыпчакском кумыкском языке в значении понятия «голова» могла употребляться основа киллив.

2. Бук1а «горсть» — дарг. бук1а. В кумыкском языке, как и в даргинском, эта основа имеет основное значение «холм, горсть». Отнесение этого термина к соматическим связано с тем, что в тюркских языках понятие «горсть» тесно связывается с понятием «ладонь», ср. кум. лит. увуч «горсть, ладонь».

3. Хъайхъай «щека» - дарг. хъаъйхъаъй, близкая основа отмечена в лезгинском хъвехъ.

Проблемы сравнительно-исторического изучения кумыкизмов и дагестанизмов в плане выявления их компонентной структуры, соотношения булгаризмов и кыпчакизмов в аспекте посталенной проблемы, их связи с заимствованной лексикой; а также этимологические взаимосвязи исконной и заимствованной лексики представляют значительный интерес для кумыкской и нахско-дагесганской лексикологии (Кадыраджиев 2005, 82).

В исследованиях Т.Г. Таймасхановой отражены многие заимствования из даргинского языка. Особый интерес представляют географические названия даргинского происхождения, которые подтверждаются данными буйнакского и подгорного диалектов (1986, 72).

Даргинизмы прослежены и в различных старописьменных источниках кумыкского и других дагестанских языков.

В употреблении тюркоязычной письменности и в деловой переписке носителей как тюркских, так и нахско-дагестанских языков в XVIII-XIX вв. отмечены интересные дагестанские лексические элементы, происхождение которых еще предстоит исследовать. О проблемах фонетических и грамматических признаков иберийско-кавказских заимствований в кумыкском языке, геминации говорится в ряде статей и тезисов.

Как мы уже отмечали, в кумыкском языкознании диалектный материал далеко не собран. Нет еще и обобщающего словаря диалектизмов кумыкского языка. Поэтому не удивительно, что каждый исследователь по кумыкскому языку имеет в своем распоряжении оригинальный материал, отсутствующий в других источниках. В этом отношении целесообразно остановиться хотя бы на исследовании Н.Э. Гаджиахмедова, который в своей ссылке отмечает: «В своем исследовании я опираюсь на диалектологический материал, собранный мною, начиная с 1972 года, в селениях Туменлер, Янгикент, Маджалис Кайтагского района, а также в кумыкских селениях Башлыкент, Алходжакент и Утамыш Каякентского района» (Гаджиахмедов: 1986, 115).

Изучение заимствованных лексических единиц способствует не только дальнейшему обогащению кумыкской и даргинской лексики, но и уточнению морфологических категорий и словообразовательных особенностей этих заимствований. Так, например, заимствованные даргинизмы, аваризмы и чеченизмы могут присоединять: 1) аффиксы множественного числа: ухан-лар «ленивые», гужийалар «жадные, алчные»; 2) аффиксы притяжательности: т1ума «сова» —> т1умалар «совы» —> т1умалары «мои совы», т1уманг «твоя сова», ону т1умаси «его сова», 3) различные падежные показатели: гьурлакъи «вишня» —> гьурлакьи-де< «на вишне», гьурлакъи-ден «с вишни», гьурлакьиге «к вишне» и т.д.

Заимствованные основы могут присоединять к себе показатели имен прилагательных: ч1инт1и «сочный» —> ч1инт1или «сочный», ч1инт1исиз «несочный». Многие дагестанизмы, освоенные кумыкскими диалектами, подчиняются словообразовательным моделям: чадур «хворост» —> чадурлукъ «заросли, мелкий кустарник», айир «охота —> айирчи «охотник».

Кумыкский язык заимствовал из дагестанских языков большей частью имена существительные, в меньшей степени имена прилагательные, наречия и глаголы. В семантическом плане заимствованные лексемы значительно обогатили ряд кумыкских синонимов, омонимов, антонимов.

Дагестанский пласт заимствований отложился также и в кумыкской топонимии, среди которых активное употребление имеет топоформант къатта «овраг, ущелье», который создает ряд топонимов.

Следует отметить, что специальных работ, посвященных этой теме в даргинском языкознании не имеется. Однако отдельные положения, связанные с другими вопросами даргинской лексикологии, встречаются в исследованиях М.-С.М. Мусаева (1978).

Семантическая структура заимствований представляет значительный интерес. Это вопросы полисемии, омонимии, антонимии и синонимии тюркских и кавказских языков. Синонимия является одной из традиционных категорий лексикологии, но как отмечали многие лингвисты, в теоретическом плане она остается недостаточно изученной (Вейнрейх 1970). Теоретическая разработка проблем синонимии ограничивалась определением понятия синонима и классификацией синонимов. Важными и недостаточно исследованными остаются такие вопросы как определение критериев синонимии слов, обязательные и факультативные признаки синонимии, соотношении синонимии и полисемии, определение границ синонимического ряда и выделение доминанты синонимического ряда (Гак 1977).

Интерес лингвистов к теоретическим проблемам синонимии значительно возрос за последние десятилетия. Обобщающие исследования в области семасиологии нахско-дагестанских языков практически отсутствуют, и поэтому высказанное еще в начале замечание о том, что многие вопросы лексикологии и семасиологии в национальных языках России продолжают оставаться неразработанными, сохраняет свою силу и в отношении даргинского языка. Сильной стороной ряда исследований по семантике индоевропейских языков является их практическая направленность, связанная в свою очередь с «выходом» в словарную работу.

Литература

1. Абдуллаев З.Г. К генезису терминов родства даргинского языка // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Термины родства и свойства. Махачкала: ИИЯЛ, 1985. - С. 50-71.

2. Бокарев Е.А. Сравнительно-историческая фонетика восточно-кавказских языков. М.: Наука, 1981. -140 с.

3. Видугирис А. О взаимосвязи синонимии, полисемии и географии слова // Лингвистическая география и проблемы истории языка. Ч.2 Нальчик, 1981.

4. Звегинцев В.А Замечания о лексической синонимии //Вопросы теории и истории языка. Л., 1968.

5. Климов А.Г. Основы лингвистической компаративистики. - М., 1990.