Берлибаев Б.Т.

Казахский Национальный педагогический университет имени Абая

г. Алматы, Казахстан

ВЛИЯНИЕ БИЕВ В ФОРМИРОВАНИИ ИСТОРИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ КАЗАХОВ В УСТНОМ НАРОДНОМ ТВОРЧЕСТВЕ

Казахи, как и другие народы, имеют богатое разнообразное и многогранное устно-историческое знание, которое вошло в сокровищницу национальной культуры. Эти богатейшие знания казахов, накопившиеся веками, являются результатом положительного, рационального опыта об окружающей природе и самом человеке, проявляющемся в материальной и духовной жизни людей.

А.М.Горький справедливо отмечал: «... подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная устного народного творчества. От глубокой древности фольклор неотступно и своеобразно сопутствует истории». (1) Достоверна мысль А.М.Горького, в которой говорилось, что в XIX веке наконец стали признаваться историки ХХ века. Один из них видный востоковед-историк, большой знаток персо-и тюркоязычных рукописей, исследователь Вениамин Петрович Юдин, который во второй половине ХХ века говорил: «Степная устная историография – это историческое знание кочевников Дешт-и Кыпчака, для нас прежде всего Восточного Дешт-и Кыпчака, которое в послемонгольский период предстает уже выделившимся из общего знания кочевников в особую область». (2)

Историческое знание казахов было одним из культурно-ценностных феноменов кочевой тюрко-язычной цивилизации, сложившейся и утвердившейся на обширном степном пространстве Западно-Сибирской и Центрально-Азиатской части Земли. Она называлась в поздней исторической литературе Великой степью – родиной кипчаков, или Казахией, по названию этнических объединений. Фундаментальными особенностями эволюции этой части земли были:

а) то, что она представляла огромную «свободную» зону, куда в течение тысячелетий стекались и переселялись племена, этносы с изначальными естественно-демократическими традициями и формировалась на этой базе государственная структура с устремлениями к мирной жизни;

б)  основной формой жизнедеятельности населения и способом производства было развитое кочевое скотоводство, связанное со свободой освоения территорий и со свободой развития объединяющих моральных ценностей, а также широкого пространственного мироощущения;

в) здесь сформировалось и утвердилось богатое и внутренне единое историческое знание казахско-тюркского этноса и во многом оригинальное, демократическое, по сути, устное народное творчество кочевников-казахов.

Главным носителем норм знания казахов в устном народном творчестве, его хранителем и реформатором была особая прослойка людей, отвечавших строгим требованиям общественной оценки. Несмотря на то, что по древней традиции их называли биями, они отличались от традиционных на Востоке биев-правителей. Бии соединяли в одном лице поэта и оратора, мастера диалога, философа и мудреца, знатока норм обычно-правового законодательства и его реформатора, военного предводителя и правителя, а главное – они в своей деятельности интереса всего народа Казахии ставили выше местных интересов и находились под контролем общественного мнения. Статус бия-судьи в становлении исторических знаний казахов в устном народном творчестве выражен в требованиях и словах народного «договора» – «Не будь сыном только своих предков, а будь сыном человечества». Эту же мысль образно выразил знаменитый Айтеке би, живший в XVII – начале XVIII вв., сказавший о себе: «Моя жизнь принадлежит народу, а мне принадлежит только моя смерть». В этой мысли переплетены знаний казахов в устном народном творчестве и умонастроения казахского народа, которые тысячелетиями были его характерной чертой положительного, рационального опыта об окружающей природе и самом человеке, проявляющегося в материальной и духовной жизни людей.

Признанный при жизни за свои крупные исследования и названный «Геродотом казахского народа» выдающийся русский ученый-востоковед А.И.Левшин в начале XIX века писал: «Было время, говорят благоразумнейшие из киргизов (казахов) Меньшей Орды, когда и наш народ жил в покое, было время, когда у нас существовал порядок, были законы и правосудие». Автор называет эту эпоху «золотым веком», о котором, по его словам, вспоминают в народе «со вздохом». (3)

Другой русский исследователь, много лет проработавший среди казахов и владевший казахским языком в совершенстве, А.Е.Алекторов с восторгом описывает суд биев, берущий начало из древности, но сохранившийся частично до XIX века. Те бии-судьи, которые следуют старой традиции правосудия, по его словам, олицетворяют образцы древней демократии. «Каждый би и старик при разбирательстве дела, – пишет он, – считает священным долгом оказать тяжущимися полную беспристрастную справедливость. Он терпеливо выслушивает все малейшие подробности – как приносимой жалобы, так и оправдания – и потом объявляет свое решение, принимаемое всегда беспрекословно и свято исполняемое». (4)

Блестящий казахский ученый XIX века и яркий исследователь Востока Ч.Валиханов писал, что «значение биев основано на частном авторитете, который приобретают они так же, как в Европе поэты, ученые и адвокаты. Шекспир и Гете считаются всеми за великих поэтов, но мнение о гениальности их основано не на декретах правительства и не на формальных выборах народа». (5)

Казахские бии-судьи по своим функциям и правосудным достоинствам су­щественно отличались от биев, беев-беков в других этнических регионах – ханст­вах Центральной Азии. Выделение казахских биев-судей из общей социальной массы, в том числе из правящего класса обширного тюркоязычного пространст­ва, произошло в условиях своеобразия казахско-кипчакской кочевой цивилиза­ции. Несмотря на общность на исходном пороге исторического формирования, по мере утверждения и углубления корней кочевой цивилизации на древней земле казахов, занявших по времени многократ больше веков, чем на других этноплеменных территориях Центральной Азии, произошло выделение казахских биев из среды своих прототипов. Развитие биев-судей в Великой степи казахов-кипчаков шло по другому пути, нежели в других частях Центрально-азиатско­го континента. За казахскими биями сохранились преимущественно судебные функции, а за «биями» в других соседних тюркских землях — административ­ные и совещательные функции при правителях. Казахские бии являлись обра­зованнейшей и ученой «по степному образцу» прослойкой, освоившей знание и мудрость поколений в области судебно-правового управления кочевым и по­лукочевым сообществом. Усвоение нормативного богатства обычного права и умение гибкого его применения, основанного на разумных соображениях, вла­дение красноречием как средством судоговорения и умение быть вместе с ауди­торией в плане выражения ее исторического менталитета и уровня мышления и настроений являлись главными критериями для «аттестации» судей-биев. Еще в 1820 г. один из известных и наблюдательных исследователей казахско­го права Д.Самоквасов, хорошо знакомый с русской и европейской судебной системой, писал, что «звание бия в сознании народном принадлежит тем не­многим, которые соединяют в себе глубокие познания в коренных обычаях на­рода и в исторических о них преданиях». (6) Выдающийся деятель национальной культуры С. Сейфуллин, воспитанный в традициях Степного края на рубеже XIX и XX вв, наиболее полно описал натуру и особенности судьи-бия: «Биями становились те, ко­торые были предельно преданы завещаниям и наследию мудрых предков, осво­или прошедшие историческую селекцию древние правила и нормы обычаев и традиций, законы – ереже и прецедентные судебные решения, высказывания и суждения мудрецов, знали их наизусть и обладали даром красноречия». (7)

Роль и место казахского бия-судьи в «древней форме» отразились в кратких, выразительных и в то же время емких по содержанию формулах-выражениях: «У достойного бия – добрый мир в его сообщест­ве», «Храбрый воин не даст врагам топтать свою землю, а би не даст распространиться конфликтам в народе».

Исследователи богатого устного народного творчества казахов сходятся в том, что понятия «би» и «оратор» на территории Великой степи казахов являют­ся синонимами. Под бием понимали оратора, а оратор становился бием. Причем судебное «ораторство» у казахов было не столько красноречием вообще, сколько имело доказательную силу и несло содержательно-смысловую нагрузку. Это вы­разилось в установочной изречении: «Первенству­ет тот, кто находчив в выразительности». За одним из выдающихся биев XVIII в. Казыбеком закрепился титул: «Его красноречие было подобно бурлящему потоку водопада». По мнению одного из известных исследователей Б. Адамбаева, понятие «шешен-оратор» вошло в словарный со­став казахов со времен Жиренше шешена (примерно XV – XVI вв.). Он писал: «Не является случайностью то, что вплоть до революции (т.е. до 1917 г.) «би» и «оратор» применялись как односмысловые понятия, не параллельные, а как единые». (8)

Таким образом, особое место в социальной структуре казахского общества играли бии, осуществлявшие функции судебной власти, и в силу особой общественной значимости правового регулирования обладали огромным авторитетом у казахов. Влияние биев в формировании исторических знаний казахов в устном народном творчестве неоценимо.

 

Литература:

1. Шалекенов У.Х., Шалекенов М.У. История и этнология народов Амударьи в XVIII–XX вв. – Алматы: «Қазақ университеті», 2003. – С.308.

2. Юдин В.П. Чингиз-наме. – Алма-Ата, 1992. – С.64.

3. Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей. – СПб, 1832. Ч III. – С.169–170.

4. Алекторов А.Е. Киргизская степная газета. – 1890. – №2.

5. Валиханов Ч.Ч. Собр.соч. В 5 т. – Алма-Ата, 1985. Т.4. – С.77.

6. Самоквасов Д. Сборник обычного права Сибирских инородцев. – Варшава, 1876. – С46.

7. Сейфуллин С. Қазақ әдебиеті. – Қызыл-Орда, 1932. – С. 34.

8. Многотомник. – Алматы, 2003. Т.2. – С.43.