Филологические науки/4.Синтаксис: структура, семантика, функция

К.ф.н. Собчакова Н.М.

Оренбургский государственный университет, Россия

Когнитивно-прагматическое варьирование сложноподчиненного предложения с придаточным времени: дискурсивный аспект

 

В последние годы большой интерес приобретает проблема установления системных отношений в синтаксисе и упорядочения синтаксических вариантов языковых единиц. Сложноподчиненное предложение (далее СПП) как синтаксическая единица не является исключением. Статус любой лингвистической единицы определяется взаимодействием формы, значения и функции. Для создания подобной модели необходимо сочетать формальный, семантический, структурно-синтаксический и функционально-прагматический подходы. Комплексный подход дает возможность проследить способы порождения, реализации  и функционирование данной синтаксической структуры в языке и речи.

Синтаксическая вариативность СПП с точки зрения принадлежности к разным видам речи ранее не была предметом специального исследования. Это означает, что  варьирование как свойство языковой системы в рамках дискурсивной парадигмы не систематизировано и незаслуженно оставлено без внимания, что в корне неверно, так как речевая связанность употребления языковых единиц формирует их коммуникативно-прагматический смысл. В связи с этим, в  нашем исследовании мы проводим сравнительный анализ функционирования СПП в двух видах речи: авторской и моделируемой прямой. Однако, прежде чем перейти  к рассмотрению дискурсивных особенностей СПП необходимо остановиться на понятии «коммуникативный регистр» или «тип речи».

Идея коммуникативных регистров речи или структурно-композиционных форм речи под­робно описана в “Коммуникативной грамматике русского языка” [Золотова 1998: 29-32]. Авторами грамматики  коммуникативные регистры речи определяются как  “однородные структурно-композиционные формы речи, объединенные внутри и противопоставленные друг другу по способу восприятия или познания мира, по категориальному характеру воспринимаемых явлений и по коммуникативным интенциям говорящего” [Золотова 1998: 29].

Классификация типов речи  по способу сообщения  находится в процессе становления. Одни авторы выделяют два плана высказывания: план свободной речевой деятельности говорящего и план информации, ограниченной своим назначением  [Поспелов   1966: 17].  Другие  (Э.П. Шубин, В.А. Жеребков) различают два коммуникативных регистра: в первом сообщение передается для одного определенного реципиента (направленный ре­гистр), во втором -  сообщение не обращено к конкретному лицу, хотя и может предназна­чаться определенной категории лиц (ненаправленный регистр) [Шубин 1972: 27].  Из приведенных точек зрения становится ясно, что авторы выделяют почти противоположные характеристики каждого из регистров. Чтобы избежать недоразумений и неясностей, рассмотрим термины, предлагаемые В.А. Жеребковым. Он предлагает регистр непосредственной коммуникации называть контакт­ным (или ситуативным),   а регистр коммуникации, ориентированный на речевую цепь, – тематическим  [Жеребков 1985: 68].  Таким образом, если  в контактном регистре имеет место ситуация непосредственного общения, то в тематическом регистре  –  ситуация текстообразования.  Вслед за В.А. Жеребковым, будем считать тематический регистр (представленный авторской речью) и ситуативный  регистр (представленный прямой речью)  противочленами в рамках коммуникативной модели языка, где каждый тип речи  представляет собой особый вид референциальной отнесенности этой коммуникативной модели.

Различие состоит в том, что два основных  вида речи – авторская и прямая – противопоставлены по признаку пространственно-временной разобщенности участников коммуникации. Специфика авторской  речи  в том, что  коммуникация имеет в нем виртуальный характер: человек, создающий текст, только предполагает возможного реципиента, который, как правило, может вести только воображаемый диалог с создателем текста. На коммуникативном уровне анализа  при подходе к СПП как к цельной единице понятию регистрово-связанной номинации соответствует понятие регистрово-связанной функциональной зависимости. Основными ее разновидностями считаются  когерентная функция для  авторской речи и ориентировочная функция – для прямой.

Выделение речевых регистров или  типов речи тесно связано с понятием  «дискурс». Понятие «дискурс» обращено к ментальной составляющей языка, характеризует  язык как форму социальной и культурной деятельности человека.

По М. Фуко,  дискурс – это социальная речевая практика, в которой рождаются  и трансформируются  человеческие представления о мире. М. Фуко вводит понятие «дискурсивного события»  с целью описания  «типов и правил дискурсивных практик, пронизывающих индивидуальные произведения» [Фуко 1996: 139]. Под «дискурсивным событием» он понимает некую социально определенную модель конкретных высказываний. По мнению исследователя, «произведение - есть звено в цепи речевого общения, как и реплики диалога…» [Фуко 1996 : 140]

Сам термин «дискурс» восходит к известной  соссюровской оппозиции «язык-речь». Это язык в том виде, в котором он используется говорящим субъектом. Вводя понятие «дискурс», лингвистика  стремится выйти на когнитивные процессы и на прагматику языковой коммуникации.

М.Л. Макаров выделяет три основных подхода к изучению дискурса:

1)              социолингвистический – рассматривает, как члены социума используют язык, дискурс при этом трактуется как мировоззрение, как носитель социальных представлений, своеобразный  социальный механизм.

2)              направление «анализ дискурса» или «дискурс-анализ», претендующее на самостоятельный статус, трактует дискурс с точки зрения «материальности идеологии». Представители данного направления рассматривают дискурс как  единство языка и социальности, как пространство идеологии. Особое внимание исследователи  уделяют политическим и юридическим текстам,  художественные тексты  этой теорией не выделяются.

3)              прагматический подход (Ч. Моррис, Ч. Пирс, Дж. Серль, Дж. Остин) определяет дискурс как поступок, акт. Данное направление рассматривает дискурс как  прагматически мотивированное использование языка. Субъект высказывания в прагматической теории является осведомленным в логике и риторике «хозяином» своих слов и источником смысла [Макаров 2003: 85-87]. Мы  придерживаемся  третьего подхода к рассмотрению дискурса как прагматически мотивированного использования языка, которое  предполагает выбор его участниками способа и вида коммуникации, поскольку основным критерием языковой ситуации является возможность выбора. У коммуниканта есть возможность выбрать из нескольких семантических вариантов один, при этом языковой контекст не дает информацию о том, какой именно вариант должен быть реализован, т.е. коммуникант выбирает вариант, наиболее подходящий условиям коммуникации. 

       Однако самый, на наш взгляд, адекватный и самый распространенный способ трактовки понятия «дискурс» сформулировал В.В. Богданов, рассматривая речь и текст как две неравнозначные стороны дискурса [Богданов 1990]. Подобную точку зрения поддерживают и зарубежные авторы “discourse is either spoken or written” (Stenstrom 1994, Tannen 1982). Наибольший интерес для нашего исследования представляет именно это направление, уделяющее достаточно внимания обоим аспектам дискурса. С нашей точки зрения текст, в том числе и художественный, можно рассматривать с дискурсивных позиций, если учитывать, по выражению В.Л. Наера,  «эго адресанта» [Наер 2004: 14]. Полная характеристика эго адресанта не входит в задачи нашего исследования. Важным для нас является то, что адресант художественного текста, его автор, всегда реализует в нем свою интенцию, которая выражается в общей модальной направленности текста и в модальной направленности его отдельных фрагментов или видов речи. Заметим, что художественный текст является фиктивным (вымышленным) произведением речи. В этом смысле он противостоит естественной спонтанной речи.

 Понятие «естественности» применительно к дискурсу, несмотря на кажущуюся тривиальность, является достаточно сложным в плане трактовки, так как «ставит в центр внимания не попавшие ранее в поле зрения ученых дискурсивные явления  и позволяет рассматривать  уже известные в новом ракурсе» [Цурикова 2002: 73]. Само теоретическое определение  понятия «естественность дискурса» не имеет однозначной трактовки, тем более что в лингвистических описаниях часто используются словосочетания «естественная речь», «естественный дискурс», «естественная коммуникация» в значении противопоставления  письменной и устной форм коммуникации, либо кодифицированной литературной и некодифицированной разговорной речи. Причем под естественной речью обычно понимается спонтанная, неподготовленная речь. Именно в таком контексте в современной лингвистике  чаще всего встречается определение «естественный» применительно к дискурсу. Л.В. Цурикова объясняет это тем, что на протяжении многих лет исследователи материалом для анализа и лингвистического описания выбирают «художественные произведения или взятые вне контекста  изолированные языковые примеры, специально конструируемые  лингвистами для иллюстрации своих рассуждений» [Цурикова 2002: 78-79]. Однако иногда при анализе дискурса подобные примеры оказываются не всегда репрезентативными, так как  образцы литературно обработанной  речи во многом отличаются от того,  что наблюдается в условиях реально протекающей  спонтанной устной коммуникации.

Перейдем к рассмотрению когнитивно-прагматических ситуаций в дискурсивном аспекте.

В авторской речи наиболее характерными являются ситуации, выражающие одновременность (т.е. соположенность, наложение  событий).

I.  Одновременность в объективированной авторской речи  может быть полной и частичной, она реализуется  в следующих  когнитивно-прагматических ситуациях:

1. Частичная одновременность (частичное наложение):

а)  Ситуация частичного наложения.

Действие главного может иметь место только в период, когда происходит действие придаточного. Характеризуется временами группы Simple, возможна постпозиция и интерпозиция придаточного, причем зависимая часть чаще выражает недлительное, временное состояние  субъекта. Сравним:

1) It seemed only natural to help шьhi him when he were in a hole.  ( 26, 208)

2)  He was awfully good to her when she started and she should hate to see him let down now. ( 26, 173)

б)   Cитуация пунктирного темпорального  наложения представлена в нескольких вариантах:

- Ситуация наложения  действия на длительный процесс выражает наступление факта  в один из моментов протекания процесса. При этом  процесс, описываемый в  главном предложении,  является фоном, на котором происходит действие придаточного.

Характерные черты: времена группы Continuous –  в главном и группы Simple – в придаточном предложении, зависимая часть чаще в постпозиции.  Например:

3) Sir Lawrence was examining a bust, and Michael a picture, when the door was opened, and a voice said: Yes, gentlemen? (12,155)

4) His supper was waiting for him when  he reached his lodgings.( 25)

- Ситуация результативно-пунктирного наложения.

Действие главного является завершенным событием, а действие придаточного – событием, наступившим в конечный  момент действия главного. Характерны Past Perfect (как показатель результативности) в главном, Past Simple – в придаточном, зависимая часть в постпозиции. Например:

5) The little crowd had assembled when they realised that. ( 26, 227)

- Совпадение во временной точке.

Ситуация выражает прошлые действия, которые в какой-то момент имеют точку пересечения во времени. Предикаты главного и придаточного предложений выражены временами группы Simple (характерной чертой авторского,  дистанцированного повествования является прошедшее время), позиция придаточного не фиксирована, союзы when, while. Глагол-сказуемое главного чаще выражает намерение в прошлом, что придает действию незавершенный характер: was about to turn away. Например:

6) He was about to turn away when he stumbled.(12, 282)

- Ситуация результативно-длительного наложения.

Действие главного началось до результативного действия придаточного и все еще  продолжается,  независимо от   завершения действия придаточного (что подчеркивает обстоятельство still).

7) When the elevator doors had closed she was still standing at the open  apartment door. (16,46)

Ситуация многократного  временного наложения.

В данном случае на длительное действие/действия придаточного накладываются несколько повторяющихся однократных действий главного.

8) While Tom was eating his supper and stealing sugar as opportunity offered, Aunt Polly asked him questions… (37, 9)

-  Ситуация временного наложения двух незавершенных действий.

Оба сказуемых  выражают незавершенные действия, что следует из общей семантики предложения, независимо от употребленных грамматических времен, возможна интерпозиция придаточного. Например:

       9) By midday, when he had driven a third or so of the two hundred and fifty miles to Paris, he had still not recovered from it. (11,137)

 - Ситуация частичного наложения повторяющихся действий (repeated action).  Например:

      10) When he’s got to go through Eton, he always likes to go through Harrow first. (12, 110)

- Ситуация темпоральной каузации.

Оба действия происходят практически одновременно, с минимальной разницей во времени, причем  действие главного разворачивается  благодаря действию придаточного. Оба действия имеют событийный характер (подлежащие выражены неодушевленными предметами) и не зависят от желания человека. Например:

11) While the storm increased, the sea went very high….(2, 12)

Основное отличие когнитивно-прагматических ситуаций в прямой речи заключается в том, что все они имеют  персонально-окрашенный характер и распадаются на 4 группы: рефлексирующие, относящиеся к плану прошедшего; рефлексирующие, выражающие некоторое обобщение применительно к личному опыту (относятся к плану настоящего); гипотетического планирования/ прогнозирования (относятся к плану будущего) и  предположительности (гипотетичности), относящейся к плану прошедшего.

Следует отметить, что характерной чертой практически всех ситуаций контактной коммуникации является смешанность их типов, т.е многие ситуации содержат характеристики сразу двух разных типов ситуаций. Например:

- ситуация полного наложения: That’s the car I’m gonna drive  when I’m making two hundred grand. (Ghost)  семантически также подходит под ситуацию  будущего запланированного действия (о чем свидетельствует употребление времени Present Continuous, которое в нормативной грамматике обозначает  запланированность).

- контрастивная ситуация: He always took my bicycle to go to the country when I didn’t do it myself (W.Life.)  совмещает в себе черты рефлексивной ситуации (употребление прошедших времен дает нам право полагать, что это могут быть воспоминания героя).

-  ситуация следования: When I  got tired, I slept, when I got hungry, I ate. (Forest Gump)  инкорпорирует характеристики ситуации частичного наложения, т.к.  из контекста очевидно, что действие главного может иметь место только в период, обозначенный действием придаточного; а также рефлексивной ситуации, т.к. герой размышляет о своих прошлых действиях.

-  ситуация каузативного (обусловленного) следования: You need a heart before you can have an attack (Who framed…)  сочетает в себе еще и характеристики контрастивной ситуации, т.к. части СПП здесь явно противопоставлены друг другу по смыслу.

-  ситуация каузативного (обусловленного) следования: I’ll stop drilling when the world stops using it (Armageddon)  совмещает характеристики  запланированной неиконической ситуации, т.к. действия представлены в предложении не в порядке их следования в реальной действительности; а также ситуации обусловленного следования, т.к. возможно моделирование данного предложения в if-конструкцию.

Таким образом, проанализировав когнитивно-прагматические ситуации в авторской  и моделируемой прямой речи, можно сделать следующие выводы: наиболее частотным союзом обоих видов речи является союз when,  наиболее частотными  ситуациями являются следующие ситуации: ситуация полного/ пунктирного/ частичного наложения, обозначения начального/ конечного предела событий, ситуация неиконического представления, совпадения во временной точке, результативно-длительная ситуация, ситуация контрастивности – которые наблюдаются в обоих речевых практиках и образуют центр (ядро) функционально-прагматического поля таксисной темпоральности.

 

 

 

Литература:

 

1.Богданов, В.В.   Семантическая и прагматическая вариативность синтаксических структур [Текст] / В.В. Богданов  // Всесоюзная конференция «Проблемы вариативности в германских языках». –  Калинин, 1988. –  С. 10-12.

      2. Жеребков, В. А.   Коммуникативная модель как комплексный метазнак [Текст] / В. А. Жеребков // Вопросы языкознания. – 1985. – № 6. – С. 63-69.

       3. Золотова, Г. А.   Коммуникативная грамматика русского языка [Текст] / Г. А. Золотова, Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидорова. –  М. : Наука, 1998. – 524 с.

       4. Макаров, М. Л.   Основы теории дискурса  [Текст] / М. Л. Макаров. – М. : Гнозис, 2003. – 280 с.

        5. Наер,  В.Л.     Дискурс и текст: речевое произведение [Текст] / В.Л. Наер //  Стилистические аспекты языковой коммуникации. Вестник МГЛУ. Выпуск 496. – М.,  2004. – С. 7-16.

         6. Цурикова, Л. В.   Проблема естественности дискурса в межкультурной коммуникации [Текст] / Л. В. Цурикова. – Воронеж : Воронеж. гос. ун-т, 2002. –    257 с.