Политология/6. Проблемы
взаимодействия власти
и общественности (отечественный и зарубежный
опыт).
Калашникова О.А.
Кубанский государственный университет, Россия
Роль категорий «государство» и «община»
при проведении анализа основ местного самоуправления
Сегодня в российском обществе, среди политиков, политологов
и ученых идет масса дискуссий по вопросам реформирования российской
государственности, государственной власти и о путях их дальнейшего развития.
Основной вектор этим дискуссиям задают развернувшиеся масштабные проекты
реформирования административной системы, системы местного самоуправления и
вопросы, которые возникают в процессе их реализации. Особенную актуальность
рассмотрение данных понятий получает при анализе основ местного самоуправления,
так как заставляет возвращаться к вопросам о сущности государства, общества,
локальных сообществ индивидов, которые принимают непосредственное участие в
этих изменениях. Главными субъектами данных изменений будут являться
государство и общество (в нашем случае будет рассмотрена община, как первичная
форма организации жизни людей) и поэтому их изучение и осмысление приобретает
особую актуальность.
Община является необходимым условием и предпосылкой
возникновения государства. Община так же, кик и государство означает
определенную форму (структуру), определенную фазу, стадию, ступень развития и
определенный статус, состояние, положение человеческого бытия. Именно поэтому в
данном исследовании имеет смысл определить основные признаки общины, как формы
социальной организации вообще и «замкнутой самоуправляющейся системы» в
частности; родоплеменной общины, как исторически первой формы организации
людей, территориальной общины, как прототипа государства.
Среди разнообразных форм человеческого общежития
первенствующее значение должно быть, бесспорно, признано за государством. Было
время, когда оно охватывало собою все без исключения стороны человеческой
жизни. Например, в античном мире человек совершенно поглощался гражданином
государства. В настоящее время, наряду с государством, существует немало других
форм общественного единения людей, но государство, так или иначе,
распространяет свое влияние на все стороны общественной жизни. При таких
условиях, казалось бы, давно должно бы выработаться общепризнанное определение
государства. Тем не менее, в литературе встречается большое разнообразие его
определений. Лишь классических трактовок
государства настолько много, что возникает серьезное сомнение в возможности
вложить все его основные признаки, а также исторические формы, в единственное
определение. Конфуций видел в государстве «большую семью», а Платон –
«справедливый человеческий космос». Государство называли: простой совокупностью
граждан (Аристотель); союзом свободных людей для соблюдения прав и пользы
(Гроций); верховной властью, сосредоточенной в одном человеке (или собрании) и
сводящей все волнения граждан в единую волю (Гоббс); машиной для подавления
одного класса другим (Маркс); земно божественным существом (Гегель) и др. [7]
Развитие представлений о природе и сущности государства, как
правило, находят свое выражение в истории языка, в развитии слов, терминов,
понятий. Например, для обозначения государства древние греки используют термины
polis и politea,
римляне – термины res publica (буквально – общественное дело). Данные
выражения позднее, начиная с Н. Макиавелли, трансформируются в понятие stato (в итальянском языке), state
(в английском языке), etat (во французском языке),
staatslehre (в немецком языке), обозначающие государство (независимо от
его конкретных форм) и выражающее определенные представления о его природе и
сущности.[10] За этими значениями скрывается глубинный смысл понятия
государства. Они обусловлены самой природой, сущностью, историей возникновения
и проявления всех реальных, то есть устанавливаемых эмпирическим путем,
государств, которые когда-либо существовали на Земле.
Некоторое представление об имеющихся подходах к осмыслению
сущности государства дает их типологизация в британской «Энциклопедии
управление и политики» (1992); 1) правовой; 2) исторический;
3)социально-антропологический; 4)философский; 5)политологический. Правовой
(юридический) подход сводит государство к системе права, основывающихся на
суверенитете публичной власти. Ганс Кельзен определяет государство как иерархию
законов, скрепленных властным суверенитетом. Историческое направление исследует
государство и его разновременные качества как эволюцию его органов и форм от
эпохи к эпохе. Социально-антропологический подход предлагает осмыслять
государство как тип социальной организации в контексте всего общества – Маркс,
Дюркгейм, Леон Дюги, Вебер. Политологический подход, в свою очередь,
распадается на более дробные концепции: плюрализма, корпоративизма, марксизма,
и др. Плюралисты (Р. Даль, Трумэн) главным для государства считают поиск
равновесия между конкурирующими социальными группами. Корпоративисты
(Ф.Шмиттер) рассматривают государство как единое целое, удерживающие решающие
рычаги власти. У неомарксистов (Р. Милибенд, Н Пуланзас, К Оффе) точки зрения
на сущность государства рознятся: с одной стороны государство более не является
инструментом господства над обществом, с другой - оно продолжает выражать интересы экономически
господствующего класса.[7]
Философский метод познания государства отражает
представления об этом институте как о некоем справедливом порядке объединения
граждан.
Так, например, Аристотель определяет государство как
самодовлеющее общение,
ни в каком другом общении не нуждающееся, ни от кого другого не зависимое. «Все
общения, - поясняет Аристотель, - стремятся к тому или иному благу, причем
больше других и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является
наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и
называется государством…».[2]
Среди органических концепций (государство как живой
организм) необходимо отметить таких представления Т. Гоббса, Ж.Ж. Руссо.
Некоторые элементы органического подхода встречаются еще у Платона, который
отождествляет государство с человеческой душой. Т. Гоббс определяет государство
как могущественное и всесильное животное. Ж.Ж. Руссо трактует государство как
политический организм. Органические воззрения присутствуют и в философском
учении Гегеля о государстве. Он характеризует «политическое государство» как
субстанциональное единство и идеальность его составных моментов.[4] Таким
образом, жизнедеятельность организма выступает в гегелевской трактовке как
физиологическая модель для идеальной конструкции государственного суверенитета.
А. Росс напротив, исходил из того, что вопрос о сущности
государства вряд ли имеет какой-либо смысл.. «Даже если действия, - пишет он, -
в которых упоминаются действия государства, имеют смысл, они, тем не менее,
систематически вводят в заблуждение, поскольку в большинстве случаев мы
интуитивно исходим из того, что можем обнаружить логический субъект действия,
подразумеваемый в высказывании, за счет указания на некую реальность…, а слово
«государство» не имеет логического субъекта. Когда мы говорим «этот дом строит
государство», то в данном высказывании подразумеваются те, кто уполномочен
расходовать средства…, а «государство», которому лингвистически приписывается
акт строительства, не является частью эмпирической реальности».[10]
Некоторые авторы превращают определение государства в
суждение о нем. Так, например, Моль определяет государство как «постоянный
единый организм таких учреждений, которые, будучи руководимы общею волею,
поддерживаемы и приводимы в действие общею силою, имеют задачей содействие
достижению дозволенных целей, определенного на данной территории замкнутого
народа и притом содействие всем сферам жизни человеческой, начиная от отдельной
личности и оканчивая обществом». [13] Но нельзя утверждать, что все
существовавшие и существующие государства преследовали только «дозволенные» цели
и содействовали непременно всем сферам человеческой жизни. Еще далее идет в
этом отношении Велькер, определяющий государство, как «суверенный,
морально-личный, живой, свободный общественный союз народа, который, по общему
конституционному закону в свободно-конституционной организации народа под
руководительством конституционного самостоятельного правительства, стремится к
правовой свободе и в ее пределах к назначению и счастию всех своих членов». [9]
К этому же типу должны быть отнесены и все вообще определения, которые включают
в себе признак цели, которой должно служить государство.
Для данной работы особый интерес представляет точка зрения
И.Н. Гомерова, который предлагает определять государства как особого рода
антропные множества, то есть такие специфические совокупности, элементы которых
(в частности человеческие индивиды) не только соотносятся друг с другом
определенным образом, но, кроме того, имеют между собой нечто общее.
«Государства, - пишет он, - являясь единицей, формой и фазой существования,
бытия человечества, сохраняют и воспроизводят в себе все его наиболее
фундаментальные признаки, свойства, характеристики. Каждое из них, кроме того,
предстает перед нами как организация человеческих индивидов и их множеств –
общностей, объединений, организаций. Вне этих индивидов и вне этих множеств –
общностей, объединений, организаций – любое государство перестает быть тем, что
оно есть - государством ». [3]
Таким образом, для возникновения и существования государства
как особой организации, особой субобщности, особого подмножества человечества
необходимы, следовательно, три его наиболее существенные предпосылки, условия
или основы, три основных элемента. Во-первых, наличие определенного жизненного
пространства, определенной территории. Во-вторых, наличие живых, то есть, деятельных
и вступающих в отношения друг с другом, человеческих индивидов и их множеств –
общностей, объединений, организаций. В-третьих, наличие особого рода –
государственной власти, представленной соответствующими властными органами и
связывающей эти множества друг с другом.
Если подходить к рассмотрению определения понятия «община»,
то в литературе оно представлено скорее как форма социальной организации.
Словарь Ушакова приводит слово «община» с двумя ударениями: óбщина и
общúна по отношению к выделенным в этом слове значениям:
«самоуправляющаяся организация жителей какой-нибудь территориальной единицы» и
«административно-сословная, осуществляющая фактически фискальные интересы
государства, земельная крестьянская организация в России». Нас скорее будет интересовать
второе определение, тем более что понятие «община» следует рассматривать в
конкретном смысле, ограниченным определенными историческими, пространственными
и временными рамками.
Община – явление сложное. Его можно рассматривать и как
форму бытия человечества на определенном пространственно-историческом пути
развития и как хозяйственную, культурную и социальную систему. Бесспорно лишь
то утверждение, что это первый способ организации, возникший на заре истории.[8]
Непосредственно он связан с первобытностью, но не исчезает и в эпоху
цивилизаций.
Отечественная наука породила великое множество определений
общины. Здесь имеют место и достаточно размытые определения, как-то – малая
социальная группа, обладающая способностью к биологическому и экономическому
воспроизводству, имеющая собственную организацию, отличающаяся религиозным
единством, определенной системой ценностей и др. признаками или «имеющий
всеобщее распространение универсальный институт, выступающий носителем всей
совокупности общественных функций, определяющий всю систему отношений». [8]
Совершенно необъятное определение общины предлагает С.Д.
Зак. «Община, - пишет он, - это «союз» или «объединение» непосредственных
производителей, это «общественно-производственная и социальная организация сельских
трудящихся, это «социальный организм», связанный с традиционной формой
расселения (деревня, хутор, село)». [8] Причем все это может, по его мнению,
естественно сложится или исторически развиваться, может отличаться
демократической системой управления или, наоборот, автократической.
Ф.Энгельс подчеркивал, что русский «крестьянин и живет и
действует только в своей общине; весь остальной мир существует для него лишь
постольку, поскольку он вмешивается в дела его общины». Это до такой степени
верно, что на русском языке одно и то же слово мир означает, с одной стороны,
«вселенную», а с другой «крестьянскую общину».[2] То же самое отмечает
современный исследователь А.С.Ахиезер: «Существо статичного локального
сообщества выражалось словом «мир».[1] По отношению к общине он употреблял
также и другие похожие выражения: «локальное сообщество», «закрытая социальная
система», «замкнутая локальная организация, для которой мир оканчивается за
околицей» и т.п.
Несмотря на путаницу
из массива определений все же представляется возможным вычленить ее
истинную природу. Тот же С.Д. Зак называет общину «локальным микрокосмосом» или
«замкнутой самоуправляющейся системой».
Таким образом, природа общины такова, что она выглядит со
стороны и проявляет себя как единое целое, независимо от того, какую внутреннюю
структуру она имеет и на какой стадии развития находится.
Связь
элементов того или иного множества не только предполагает их зависимость друг
от друга, но и содержит в себе возможность их интеграции, объединения, соединения,
единения друг с другом. Примером интегрированных общностей, среди прочих,
являются и родовые общины. Государства также относятся к интегрированным
общностям. Государства, являясь единицей, формой и фазой существования, бытия
человечества предстают перед нами как организация человеческих индивидов и их
множеств – общностей, объединений, организаций.
Территориальному способу (принципу)
организации людей исторически и логически предшествует родственный способ их
организации, основанный на принципе кровного или брачного родства.
Родовая община представляет собой не просто организацию, а
организацию родственников – как кровных, так и брачных, а также близких и
дальних. Мера общности не только родства, но и хозяйства, социальных связей,
культуры, психического склада и власти здесь чрезвычайно значительная.
Целостность родовой общины может быть определена как нерасчлененная, или
синкретическая (jт греч. synkretismos – соединение). В ней социальная, экономическая, духовно-психологическая и
властная формы деятельности, как и осуществляющие ее человеческие индивиды и
отношения между ними, органически, неразрывно, нерасторжимо связаны, слиты друг
с другом.
Родоплеменная организация имеет много схожего с
государственной организацией. И государство, и родовая община – это не просто
общности и объединения людей, а их организации. Как и члены любого государства,
члены любой родоплеменной организации, как правило, проживают в определенной
общей (единой) для них территории, которая является естественно-природной основой
их существования и имеет определенные естественно-природные пределы (границы).
Однако между родоплеменной организацией и государством существуют существенные
различия. Любая родоплеменная организация не только отличается от государства,
но и в определенном смысле противостоит ему, является его антиподом. Так, если
в государстве его территория закрепляется за ним посредством права – законов,
договоров, то в родоплеменной организации – естественным путем, посредством
обычая, традиции. Если для государства общая (единая) территория является его
исходным, первичным, внутренним и определяющим признаком, то для общины она
является лишь вторичным, внешним, не определяющим признаком. Хотя здесь
необходимо отметить, что государство не тождественно той территории, на которой
оно возникает и существует. Территория – это лишь элемент государства как
системы, определенная часть целого, но не сама система, не само целое, не само
государство. Будучи связано с определенной территорией, интегрировано с ней и
зависимо от нее, всякое государство, тем не менее, не может быть сведено к этой
территории. В то же время та или иная
родоплеменная организация зачастую вообще не имела определенной
территории. Для общины связь с
определенной территорией есть вторичная, внешняя и не определяющая связь, в то
время как для государства, наоборот, связь его членов с определенной
территорией есть первичная, внутренняя и определяющая связь.
На смену родовой общине приходит сначала ранняя,
территориально-родовая община, а затем и поздняя, чисто территориальная,
соседская община. Обе они характеризуются теми же признаками, что и всякая
община вообще. Ю.И. Семенов считает, что различие между родством и соседством
было всего лишь внешним и не всегда четким выражением действительного различия.
Он предлагает делить общины на первобытные – состоящие из одной хозяйственной
ячейки, т.е. одновременно являющиеся и хозяйственным организмом и крестьянские
– состоящие из множества хозяйственных ячеек (дворов). [8] Несмотря на данный подход, все можно выделить
характеристики, которые отличают их от
родовой общины и друг от друга. К числу таковых, прежде всего, относится то,
что любая чисто территориальная община состоит из отдельных, относительно
автономных, семей, ведущих самостоятельное хозяйство, объединенных друг с
другом территориально-соседским связями и совместной собственностью на средства
производства. Последнее обстоятельство особенно характерно для сельской
территориальной общины. В ней, существенно больше и иначе, чем в городской
территориальной общине, частная собственность отдельных семей сочетается с
общинной (коллективной) собственностью. Возникновению сначала
территориально-родовых, а затем и чисто территориальных (соседских) общин
способствовал целый ряд исторических событий и факторов, связанных с
изменениями в производственной, социальной, культурой и иных сферах. Наиболее важными являются изменения характера
внутриобщинной и внутриплеменной власти. Повышается престиж
властно-управленческой деятельности, властно-управленческие функции дифференцируются.
Возникает наследование власти. Возникают условия для превращения общинной
власти из той формы, когда она принадлежала всей общине, в ту, когда она
принадлежит отдельным членам общины или сравнительно небольшой и вполне
определенной ее части. И в этом она также становится сродни государству.
Возникновение и существование любого государства невозможно без власти,
связывающей людей друг с другом и с территорией, на которой они проживают.
Однако, государство не тождественно власти. Оно не сводится, как это часто
считают, к органам, организациям, учреждениям, осуществляющим власть, например,
главе государству, правительству, парламенту, аппарату. Решающую роль здесь
играет наличие особого рода – государственной власти, которая, собственно
говоря, и обеспечивает взаимосвязь территории
и всех проживающих на ней людей.
На смену территориально-родовой и территориальной общины приходит община
сельская. Как свидетельствует многочисленная научная литература,
классическая сельская территориальная (соседская)
община, со временем, сосуществуя с обществом и государством и внутри их, теряет
всеобъемлющее значение и существует как организация, необходимо дополняющая
семейно-индивидуальное хозяйство, которое становится основной производственной
ячейкой. Она обеспечивает нормальное функционирование и воспроизводство
крестьянского хозяйства, нередко выступает в качестве низовой
административно-территориальной ячейки. Отношения в ней закреплены обычным, а
часто и государственным правом. В процессе своего развития эта община
приобретала различные формы. Наиболее крупные из них – это Восточная и Западная
общины, которые в разные периоды своего существования вследствие влияния
многообразных естественно-природных, географических, исторических,
экономических, этнических, духовных и иных факторов имели самые различные
модификации. Всем им был присущ определенный дуализм коллективного (общинного) и
семейно-индивидуального (частного) начал. Среди них особое место занимает
русская община, которая отличалась особыми полномочиями в области
самоуправления. Данный факт представляет особый интерес и потому требует более
обстоятельного анализа.
Община состояла преимущественно из
больших, нуклеарных крестьянских семей, которые образовывали так называемый
«двор». Двор был организацией, в которой
хозяйство и все имущество, включая орудия труда, были общими, отсутствовала
частная собственность, воля главы семьи была законом, не подлежащим обсуждению,
его власть носила авторитарный характер, интересы личности полностью
подчинялись общесемейным интересам. [3]
После отмены крепостного права в 1861
году общины и ее выборные органы превратились в низшее звено административного
управления в деревне на всех категориях земель. Положение общины как
социального института было законодательно оформлено. Она получила наименование
сельского общества. Были определены ее функции, права и обязанности сельского
схода как собрания глав крестьянских дворов (семей) – домохозяйств, а также
избираемого сходом сельского старосты. С введением в 1889 году земских
участковых начальников был резко усилен бюрократический контроль над общинным
самоуправлением. Продолжали существовать и неоформленные законом органы мира,
например, «советы стариков», которые оказывали влияние на внутреннюю жизнь
общины, в частности, контроль за деятельностью старост, суд по нормам обычного
права. Органы общинного самоуправления все чаще попадали в руки зажиточных
крестьян, использующих общину в собственных целях. Сход становится ареной
столкновений и разрешения противоречий формирующихся внутри общины новых социальных
слоев.
В начале века русское государство уже
представляет собой мощную социальную
силу. Об этом свидетельствует тот факт, что оно инициировало и достаточно
далеко продвинуло практическую реализацию самой трудной и острой проблемы
социально-экономического развития России – проблему приспособления аграрной
подсистемы к капиталистической
подсистеме. Исследователь сущности русской власти В.П. Макаренко считает, что
главная причина отсталости российской деревни заключалась в том, что три
четверти крестьянских хозяйств оставались в рамках «общины» и «мира». «Поэтому,
-пишет он, - русское сельское хозяйство после реформы 1861 года можно уподобить
кандалам на ногах бурно развивающегося частнокапиталистического хозяйства».[6] Создавалась ситуация, когда промышленно более
развитые районы оставались большими или меньшими островами в аграрном океане. А
интерес государства некоторое время был параллелен интересу русской буржуазии.
Возникающий класс
властителей-собственников был заинтересован как в подчинении себе
капиталистической системы и преобразовании ее в
государственно-капиталистическую систему, так и в капитализации сельского
хозяйства. Буржуазия частично была заинтересована в капитализации сельского
хозяйства, поскольку община ограничивала мобильность рабочей силы. [6]
В результате столыпинской аграрной
реформы, которая началась в 1906 году, и главной целью которой было также
разрушение общины, крестьянин сначала мог, а потом и был обязан выйти из нее.
Он мог требовать объединения наделенных участков в единый отруб и даже
переселен на отдельный хутор. Среди выделившихся из общины крестьян преобладали
крайние группы – зажиточные крестьяне и беднота. Первые выделялись из общины,
чтобы закрепить за собой излишки земли, избавится от пут барщины, увеличить свое
землевладение за счет скупки наделов бедноты. Беднота, напротив, выделялась из
общины, чтобы получить возможность продать свою землю и ликвидировать остатки
своего жалкого хозяйства. Несмотря на это община все же осталась преобладающей
формой крестьянского землевладения. А в результате этих реформ число
индивидуальных крестьянских хозяйств
возросло на 20%, а положение бедняков стало еще хуже, так как лишились помощи
со стороны общины. [6] Вследствие данных преобразований, государство впервые в
истории обретало контроль над всеми своими гражданами. Община была до поры до
времени каналом, через который к крестьянам поступали распоряжения властей. И
главная цель реформы была в перезывании этого канала и замене его
непосредственным подчинением государственному аппарату.
В советский период на первых его
стадиях, до коллективизации сельская община использовалась в борьбе с
помещиками, при уравнительных переделах земли, совместном использовании общих
угодий, организации самоуправления в поземельных делах. После начала и особенно
завершения коллективизации она была ликвидирована. В 1927-1929 гг., например,
были приняты законы, обеспечивающие подчинение общин сельским советам, которым
были переданы средства самообложения и которые стали утверждать решения, принимаемые
сходами, осуществлять контроль за их исполнением. Место сельских
территориальных (соседских) общин заняли производственные коллективы – колхозы
и совхозы.
Таким образом, можно констатировать тот факт, что основной
особенностью русской общины на протяжении всей истории ее существования
является ее значительная роль в решении вопросов местного значения. Более того,
средневековая русская община являлась территориально-административной ячейкой,
частью государственной властной системы. Обладая собственной компетенцией, она
выступает в качестве прототипа не только государства, но и современных органов
местного самоуправления. На протяжении всей своей истории община подвергалась
постоянному вмешательству государственной власти. Это обстоятельство нельзя
оценивать однозначно. С одной стороны, как утверждают ученые, общины выступала
фактором, тормозящим социально - экономическое развитие страны, с другой – как
показывают факты исторические, община обеспечивала защиту и нормальное
существование для всех ее членов.
Подводя итоги, сделаем
ряд выводов:
-
во-первых:
политическая, философская и социологическая теории характеризуется наличием
многочисленных подходов к определению сущности понятий «государство» и
«община».
-
во-вторых: общину необходимо рассматривать не только
как социальную организацию, социальный организм или фазу человеческого бытия, а
как исторически первую форму человеческого общежития, которая являлась
прототипом государства. Более того, община не просто являлась самостоятельной
формой и фазой человеческого бытия, в определенный исторический момент община
существовала внутри государства и вместе с ним, являясь частью государственной
властной системы;
-
в-третьих: в отличие от других форм и фаз
человеческого бытия, община обладала рядом особенностей, зависящих от ее
характеристик как родовой, территориально-родовой, сельской территориальной или
сельской. Эти характеристики определяли не только форму взаимодействия ее
членов, но и характер властных отношений;
-
в-четвертых: особенностью русской общины являлась ее
достаточно широкая компетенция в области решения вопросов местного значения,
которая при наличии определенных исторических предпосылок, могла сделать общину
территориальной ячейкой реформируемого сегодня местного самоуправления.
1. Ахиезер А.С.
Россия: критика исторического опыта. Новосибирск, 1997.Т.1.
2.
Антология мировой политической мысли. М.: 2001.
3.
Гомеров И.Н. Государство и государственная власть:
предпосылки, особенности, структура. – М.: ООО «Издательство ЮКЭА»,2002.
4.
Коротких В.И. Система философии Гегеля как предмет
историко-философского рассмотрения // Вестник МГУ. Серия Философия. № 6. 2002.
5.
Коротких В.И. О новом понимании структуры системы
философия Гегеля // Вопросы философии. № 4.2006.
6.
Макаренко В.П. Русская власть. Ростов-на-Дону. 1998.
7.
Мельвиль А.Ю. Категории политической науки. Учебник. –
М.: Московский государственный институт международных отношений; Российская
политическая энциклопедия (РОССПЭН),2002. – 656с.
8.
Поляков А.Н. Община как форма социальной организации
// Вестник ОГУ. № 6. 2004.
9.
Топорнин Б.Н. Сильное государство – объективная
потребность времени //Вопросы философии.№ 7.2006.
10. Понятие
государства в четырех языках. Сборник статей. / Под.ред. Хархордина О. СПб.:
2002.-Выпуск 6.
11. Радугин
А.А. Философия. Курс лекций. М.: Центр. –1999.
12. Шмитт К. Понятие политического // Вопросы
социологии.-1992.-№1.
13. Моль А. Социодинамика культуры.
Перевод с французского. Изд.2.М. 2005. С.42