Бережной В.М., Кравчук Ю.Б.,

Вихров Н.Ю., Гранкина А.А., Городинская И.М.

Харьковский национальный автомобильно-дорожный университет, Украина

Теоретические основы

современных рыночных отношений

Экономисты всего мира признают, что наиболее распространенной экономической моделью в настоящее время является модель смешанной экономики, в которой рыночные механизмы, хотя и доминируют, но дополняются механизмами государственного регулирования.

Но, на самом деле, экономическая модель, которая господствует сегодня в развитых странах, и, прежде всего, в США, бесконечно далека от модели свободной рыночной экономики, в которой работают все известные нам законы рынка (законы спроса и предложения, законы убывающей предельной полезности и убывающей предельной производительности, и т.д., и п.п.). Не менее далека она и от модели смешанной экономики.

Попробуем разобраться, насколько действующая западная модель экономики соответствует основным постулатам, «поставщиками» которых являются представители неолиберальной экономической школы. Со времен Адама Смита эти постулаты претерпели ряд модификаций, однако в главном остались незыблемыми. Такими принципами, в частности, являются положения о суверенитете потребителя и о рациональном характере поведения экономических субъектов.

Отправной точкой формирования рыночной и смешанной модели является фигура «экономического человека», рационального и своекорыстного. Это – человек с независимыми предпочтениями, стремящийся к максимизации собственной выгоды и очень точно знающий, в чем эта выгода состоит. Другими словами, «человек экономический» - это рациональный эгоист. Рациональность и нравственность человека у Адама Смита были неразрывно связаны, и вера в гармонию пронизывает оптимизмом всю его экономическую теорию. Из концепции своекорыстного интереса вытекала и политика невмешательства государства в экономику, или политика «естественной свободы». Ведь, если экономическая деятельность каждого ведет, в конечном счете, к благу общества, ее нельзя стеснять.

Конечно, современные экономисты не во всем солидарны с Адамом Смитом.

В частности, один из «столпов» неолиберализма, лауреат Нобелевской премии М. Фридмен защищает рынок не с идеологических и нравственных, а с утилитарных позиций. По его мнению, рынок выступает гарантом свободы выбора, а именно свобода выбора является условием эффективности и жизнеспособности системы. Свободный обмен, на котором она основана, осуществляется только тогда, когда он выгоден обеим сторонам. Иными словами, каждая сделка либо приносит выгоду, либо вообще не имеет места; следовательно, общая выгода в ходе обмена возрастает. Механизмом же, обеспечивающим реализацию экономической свободы и взаимосвязь действий свободных индивидов, является механизм цен.

Другой яркий представитель неолиберального направления Хайек рассматривал рынок как спонтанный экономический порядок, существенное преимущество которого в том, что в нем используются знания всех членов общества. По мнению Хайека, механизм цен является уникальным способом коммуникации, цены служат свидетельством определенной значимости товара для других людей и одновременно – вознаграждением за труд. Пользуясь концепцией «индивидуализма развития», Хайек делает акцент на творческую активность человека, стремление к новому, к отысканию или созданию потребностей, которые никто не удовлетворяет или удовлетворяет не в полной мере.

Предположим, мы поверим классикам и их современным последователям, что «экономический человек» жил когда-то. Но дожил ли он до XXI века? Ответ – нет, причина его смерти совершенно естественна – историческое развитие; «экономический человек» давно уже похоронен, и панихиду по нему отслужили игнорируемые неолибералами представители других экономических теорий, в частности, институционализма. Яркий представитель этой школы Т. Веблен поставил в центр исследований не «рационального», а «живого» человека и попытался определить, чем диктуется его поведение на рынке. Веблен доказал, что в рыночной экономике потребители подвергаются всевозможным видам общественного и психологического давления, вынуждающего их принимать неразумные решения. Именно благодаря Веблену в экономическую теорию вошло понятие «престижное (показное, демонстративное) потребление», получившее название «эффект Веблена». Демонстративное потребление тесно связано с денежной культурой, где предмет получает эстетическую оценку не по своим качествам, а по своей цене. Товары начинают цениться не по их полезным свойствам, а по тому, насколько владение ими отличает человека от окружающих («эффект завистливого сравнения»). Чем более расточительным становится данное лицо, тем выше поднимается его престиж. Показное потребление является подтверждением общественной значимости и успеха, что вынуждает потребителей среднего класса и бедняков имитировать поведение богатых. В результате рыночную экономику характеризует не эффективность и целесообразность, а демонстративное расточительство, завистливое сравнение, преднамеренное снижение производительности. Престижное потребление ведет к неэффективному использованию факторов производства.

Идеи Веблена находят поддержку у другого видного экономиста – Дж.К. Гэлбрейта. Он полагал, что чрезвычайно разросся аппарат внушения и убеждения, связанный с продажей товаров. Реклама превратилась в важное средство достижения власти на рынке и закрепления экспансии. По средствам, которые расходуются на эту деятельность и способностям, которые находят в ней применение, она все более соперничает с процессом производства товаров. Происходит гипертрофированный рост индивидуальных потребностей, а потребности общественные, к которым Гэлбрейт относил и инвестиции в человеческий капитал путем расширения системы образования, приходят в упадок. В итоге общество потребления развивает экономический дисбаланс, направляя слишком много ресурсов на производство потребительских товаров и недостаточно на общественные нужды и инфраструктуру. Свободно-рыночный капитализм прекрасно справляется с задачей создания частного великолепия и общественной нищеты.

За последние 10-20 лет «живой» человек стал еще менее похож на «человека экономического». Это связано с тем, что произошло фундаментальное изменение предмета труда. В прошлом человек изменял природу или ее дары. В настоящее время благодаря информационным технологиям наиболее прибыльным, коммерчески эффективным бизнесом стало преобразование человеческого сознания – как индивидуального, так и коллективного. Информационные технологии удешевили и упростили процесс формирования сознания, сделали его общедоступным. В результате изменением нашего сознания может заниматься любой производитель любого товара или (об этом позже) заправилы фондового рынка.

Во главе современного общества стоят люди, участвующие в формировании массового сознания. Современная элита, «новые сильные мира сего» обладают специфическим мировоззрением, системой ценностей и стилем поведения, отличными и от менталитета «старых богатых», и что более важно, от менталитета большинства членов общества.

В результате возникает глубокое противоречие между «информационной элитой», формирующей общественное и индивидуальное сознание, и основной массой населения, не имеющей доступа к информационным технологиям, но являющейся объектом их применения. От всех преимуществ информационной революции им достаются «произведения» масс-культуры (скорее всего, американского производства), возможность вложить и потерять свои деньги в играх на фондовом рынке, нестабильность окружающего мира, созданного усилием элиты.

В условиях мирового кризиса специалисты различных стран, в том числе и Украины, наряду с поиском выхода из создавшегося положения, задаются вопросами: Как вести себя предпринимателю в новой системе экономических отношений? В каком соотношении находятся рыночная экономика и этика бизнеса?

Этика и экономика – одни из древнейших теоретических дисциплин. Термины «экономика» и «этика» были введены еще древнегреческим мыслителем Аристотелем. «Экономика» означала управление домашним хозяйством и торговлей. При этом «Этика», как заметил Аристотель, в данных процессах «помогала» познать, «что следует делать и от чего следует воздержаться».

В период Средневековья, католические теологи отмечали, что производство продуктов для простой продажи подлежит меньшему этическому осуждению, чем торговля с целью извлечения прибили. В частности, Фома Аквинский (XIII в) верил в то, что большинство форм торговли, осуществляемой с целью извлечении прибыли, являются аморальными.

Развитие капитализма в Европе было связано с протестантской Реформацией (XVI в). Вместе с ней в экономическую жизнь пришли меркантилисты.

Теория меркантилизма возникла как объективная необходимость осуществления товарно-денежных операций для развития торговли (XVI – XVII вв.). Меркантилисты, отрицая католические установки, сделали возможным формирование этики торговли в результате морального освящения самого факта стремления к прибыли. Финансовый успех стал пониматься как знак расположения Бога.

Наиболее ярко капиталистическая экономика как экономика нового типа экономических отношений представлена классической школой А. Смита и Д. Рикардо (XVIII-XIX вв.). Представители данной школы считали, что «экономический человек» - это лицо, наделенное эгоизмом и стремящееся ко все большему накоплению богатства. Эму чужды такие качества, как нравственность, культурные ценности. Отсюда мы видим, что если бы меркантилисты и классики следовали средневековой католической теологии, которая утверждала, что «делание денег» подлежит моральному осуждению, что они не смогли бы установить стандарты нравственной мотивации поведения «экономического человека».

В конце XIX в. на Западе произошла «революция ценностей». Данные процессы в экономической жизни западного общества были обусловлены локальными кризисами, происходившими один за другим: в Англии (1825 г.), Германии и во Франции (1847 г.), в Америке (1900 г.) и т.д. Было очевидно, что одной «невинной руки рынка» совершенно недостаточно для организации экономической жизни. В капиталистическом обществе стало возрастать значение этических норм ведения бизнеса.

Формирование специфической этики торговли нашло отражение в трудах австрийской исторической школы. В частности, К. Менгер и Й. Шумпетер впервые ввели понятие «деятельность предпринимателя». Причем К. Менгер деятельность предпринимателя относил к благам высшего порядка. Наибольший вклад в обоснование поведения торговца, а еще лучше предпринимателя, внес Й. Шумпетер, который считал, что предпринимательство – свойство человеческого характера, направленное на выбор эффективного использования ресурсов с целью получения прибыли. По его мнению, предприниматель – новатор должен быть наделен такими качествами как: стремление к нововведению; умение рисковать; вера в собственные силы; ощущение собственной независимости.

Историческая школа В. Зомбарта и М. Вебера считала, что капиталистический уклад может возникнуть только в Европе, т.к. только ее жителям характерна жажда наживы и дух предпринимательства. По их мнению, европейский капитализм своим происхождением обязан религиозно-этическому комплексу, который обеспечивал воспитание таких черт «экономического человека», как трудолюбие, честность, скромность, бережливость (назвав совокупность таких предписаний «мирским аскетизмом»).

В 20-30-е годы XX столетия американский экономист - институционалист Т. Веблен, анализируя становление акционерной формы капитала, обратил внимание на основное, с его точки зрения, противоречие капитализма – противоречие между индустрией и бизнесом. К индустриалам он относил инженеров, т.е. сторонников технократии, целью которых являлось повышение экономической эффективности производства, а вместе с тем и увеличение богатства капиталистического общества. К бизнесменам – предпринимателей, т.е. «экономического человека». Т. Веблен отметил, что модель «экономического человека» А. Смита безнадежно устарела, т.к. человек не машина для исчисления ощущений. Он был противником бизнесменов, т.к. они преследуют сугубо личные цели, а поэтому будущее за обществом, освобожденным от бизнеса. Надо отметить, что позиции Т. Веблена маскируют тот факт, что первым и всеобщим критерием экономической эффективности при капитализме является все-таки прибыль, и поэтому деление общества на индустриалов и бизнесменов, предложенное им, является достаточно искусственным.

В 50-е годы XX столетия управление капиталом отделяется от собственности на капитал. Данные процессы были отражены А. Минзом и А. Берли в теории «революции управляющих». Проблемы предпринимательства стали изучаться не только с точки зрения поведения экономического человека, но и с точки зрения поведения управляющего, т.е. менеджера.

Теория «революция управляющих» отражает реальные процессы в развитии капитализма. Распоряжение капиталом в корпорации переходит в руки менеджеров – управляющих, без которых в современных условиях невозможно развитие производства. Различия между менеджером и предпринимателем в определенной мере стираются, если менеджер придерживается предпринимательского стиля управления. В свою очередь, предприниматель, который недостаточно усвоил принципы менеджмента, скорее всего не добьется большого успеха.

В Украине долгое время существовала командно-административная система. В стране была строгая этика советского общества, как самый сильный инструмент управления. Большое влияние на людей в процессе управления оказывали идеологические установки, новые социальные нормы общества. Сегодня, когда ушла командно-административная система, ушла и свойственная ей этика деловых отношений.

Капитализация производственных отношений в Украине произошла без определенной духовной мотивации и соответствующей системы ценностей. Мы наблюдали деградацию общества, в котором были размыты социально-этические нормы, т.е. представление о том, что законно, честно, справедливо. Сегодня Украине необходимо формирование этических начал, отражающих культурно-религиозные традиции народа.

В данной связи нельзя не согласиться с американским экономистом-неолибералом Р. Хейлбронером, который еще до начала современного кризиса отмечал, что реальный вызов нашего времени – не в экономических проблемах, а в политических и моральных ценностях, которые присутствуют в нашем экономическом поведении.

Сегодня в условиях мирового кризиса зарождается новая система экономических отношений. Вопрос о том, что ляжет в их основу. Будет ли это какая-то новая идеология или какие-то религиозно-культурные традиции? Безусловно, без новых идей обществу не обойтись. Мы стали свидетелями того, что политика невмешательства государства в экономику исчерпала себя. Необходимо, с одной стороны, сохранить формат либеральной экономики, а с другой – расширить функции государственного контроля над ней. При этом нельзя в пользу государства и регулирования дискредитировать идею предпринимательства и рынка. Это и есть, если угодно, слагаемые экономического будущего современной цивилизации.