Филологические науки / 3.Теоретические и методологические проблемы исследования языка

К.филол.н., доцент Имамбаева Г.Е., магистр филологии Ахметова А.Б.

Инновационный Евразийский Университет, Казахстан

Грамматическая природа категории залога в русском и казахском языках

Исследователи русского и казахского языков рассматривают категорию залога в зависимости от занимаемой позиции. При этом история изучения категории залога в русском языке отличается богатством подходов к ее характеристике и имеет более длительную традицию. В частности, Ф.Ф.Фортунатов характеризовал данную категорию с морфологической точки зрения, А.А.Потебня – с синтаксической, В.В.Виноградов – с морфолого-синтаксической, А.В.Бондарко – с семантико-синтаксической Е.А. Пахомова, рассматривает страдательный залог в русском языке в сопоставлении с немецким [1].

В казахском языкознании основное внимание уделялось изучению залоговой категории с исторической позиции профессором М.А.Казем-Беком, в сопоставлении с другими категориями, например, с категорией вида, М.Терентьевым, с морфологической точки зрения рассматривали П.М.Мелиоранский и А.К.Боровков [2,c.170]. В своих трудах по грамматике казахского языка большое внимание уделяют страдательному залогу Г.Бегалиев и Н.Сауранбаев, С.Кенесбаев и С.Жиенбаев, в сопоставлении с другими грамматическими категориями языка рассматривали категорию залога И.И.Мещанинов, М.М.Гухман, также можно отметить рассмотрение залоговой категории с позиции синтаксиса А.Калыбаевой-Хасеновой, с точки зрения сопоставительного анализа С.В.Шкуридиным [3,c.28]. Категорию залога с исторической позиции в тесной связи с глагольным управлением в языке древнетюркских памятников рассматривает в своем исследовании А.С.Аманжолов [4,c.72]. Большое место уделено залогообразующим аффиксам и их роли в языке Н.К.Дмитриевым в “Грамматике башкирского языка”[5,c.179]. Как словообразующие рассматривает аффиксы категории залога тюркских языков в своих трудах по грамматике современного узбекского литературного языка А.Н. Кононов [6,c.192]. Категория залога в казахском языке отражена также в работах А.Искакова, К.Аханова, М. Томанова, М. Сергалиева и др.

Несмотря на разнообразие рассматриваемых лингвистических воззрений на категорию залога, в каждой работе по русскому языку упоминается о двух залогах: действительном и страдательном, при этом единства мнений среди ученых в их интерпретации нет. В казахском и русском языках основное внимание изучению соотношений между этими залогами уделялось с точки зрения синтаксиса. Например, А.А.Потебня, А.В.Попов отмечали в качестве отличительного признака русского страдательного залога возможность неупоминания производителя действия[7,c.201].

А.А. Шахматов противопоставляет действительный залог страдательному.

В казахском языкознании А.Калыбаева-Хасенова в работе «Категория залога в казахском языке» противопоставляет действительный и страдательный залоги по-иному, используя для этой цели понятия центростремительности действия [8,c.6].В.В.Виноградов, учитывающий при изучении залогов данные морфологии, синтаксиса и лексики, рассматривает оба залога в русском языке как синонимичные и параллельные конструкции, по-разному отражающие в языке одни и те же отношения действительности. На формирование современных учений о данных залогах в обоих языках оказали влияние исследования группы структурно-типологического изучения языков Ленинградского отделения Института языкознания АН СССР. В них обращалось внимание при образовании оппозиции актив/пассив на роль единиц двух уровней: семантического (субъект, объект) и синтаксического (подлежащее, сказуемое) [9,c.46]. Такая точка зрения сходна со взглядами современных казахских лингвистов.

Говоря о нашем понимании действительной и страдательной залоговых форм, отметим, что и в их основе независимо от того, в каком языке они рассматриваются, лежит одно и то же соотношение между субъектом, действием и объектом, но рассматриваемое в параллельных друг другу активной и пассивной формах “под различным углом зрения”: со стороны субъекта, осуществляющего действие, или со стороны объекта, испытывающего на себе это действие.

Проблема залогов русского глагола разрабатывалась в ряде трудов, но в большинстве основное внимание уделялось фактам морфологического уровня, а синтаксические конструкции рассматривались лишь постольку, поскольку в их составе существовали формы страдательного залога глагола и выявлялись его залоговые значения.Так, в русской научной грамматике издавна сложилось представление о соотносительности действительных и страдательных глагольных форм. Мелетий Смотрицкий считал эту соотносительность чисто морфологической и писал в своей «Грамматике…»:[10,c.4]. «Действительный залог есть, иже действо знаменует, слога «-ся» приложением страдательный из себя творит», «страдательный есть, иже страдание знаменует, и за отложением «-ся» слога действительный бывает…». Мелетий Смотрицкий отождествляет возвратность со страдательностью, аффикс «-ся» он прямо называет «окончанием страдательного залога».

М.В.Ломоносов, существенно изменивший систему залогов М.Смотрицкого, приспособивший ее к особенностям русского языка, в §275-280 «Российской грамматики» дает определение действительных и страдательных глаголов: «Действительный глагол значит деяние, от одного к другому преходящее и в нем действующее: возношу, мою. Страдательный глагол значит страдание, от другого происшедшее: составляется из причастий страдательных глаголов и из глагола есмь или бываю».М.В. Ломоносов указывает на ошибочность взгляда М. Смотрицкого на аффикс «-ся» как «окончание» только страдательного залога, отмечая его многозначность, и называет еще одну морфологическую форму выражения страдательного залога – страдательные причастия. Причем он считает их основной формой этого залога, «прямым страдательным залогом».

При установлении норм различных стилей Ломоносов, возвращаясь к глаголам с аффиксом «-ся», в § 505 говорит об их употреблении в высоком стиле в страдательном значении: «Он от нас превозносится, для приближения к словенскому свойству, слуху не противно».

М.В. Ломоносов также отвергает чисто морфологическую соотносительность между формами действительного и страдательного залогов и вплотную подходит к мысли о соотносительности действительных и страдательных конструкций: «…когда действительные глаголы превращаются в страдательные, тогда винительный должен быть именительным, именительный – творительным или родительным с предлогом от» [11].

Как мы видим, уже М.В.Ломоносов отмечает сочетаемость страдательного глагола с творительным падежом без предлога или родительным с предлогом «от», соотносительность этого творительного или родительного с именительным падежом подлежащего при глаголе действительного залога, а также указывает на необходимость отличать в творительном приглагольном значение орудия от значения деятеля [11].

Впервые поставил вопрос о залоговых формах тюркских языков и выделил их в особую грамматическую категорию ведущий тюрколог Н.К.Дмитриев. В “Грамматике башкирского языка” им дано следующее определение залога: “Залогом называется такая глагольная категория, которая устанавливает отношения между субъектом и объектом действия”[12].

Этой точки зрения придерживается А.Н.Кононов, указывая на то, что залог выражает “различные отношения между субъектом (производителем действия) и объектом, находящие свое выражение в форме глагола”[6].

Н.А.Баскаков считает, что залоги выражают “характеристику действия не только с точки зрения отношения субъекта, объекта или нескольких субъектов к действию, но и с точки зрения отношения самого действия к субъекту и объекту”[13,с.100].

Придерживаются этой точки зрения и авторы специальных работ о залогах: Б.Чарыяров (туркменский язык) и А.Х.Фатыхов (башкирский язык). Например, Э.В.Севортян рассматривает залоги в азербайджанском языке как “морфологическое выражение отношения действия к грамматическому субъекту”[14,с.44]. В трудах, посвященных глаголам башкирского языка, А.А.Юлдашев указывает, что “основным критерием залога является отношение действия к действующему лицу”[15,с.87].

Учитывая сложную природу залога и необходимость его дальнейшего изучения, Л.Н.Харитонов в своей работе пытается описать фактические материалы якутского языка с той полнотой, которая возможна при общей характеристике всей системы залоговых форм. Хотя в научной литературе о якутском языке пока нет специальных работ, посвященных залогам глагола, но в общих грамматических трудах исследователей якутского языка залоговые формы глагола рассматривались довольно обстоятельно. Подробно останавливаясь на их взглядах, касающихся залогообразования, Л.Н.Харитонов дает определение общего значения категории залога применительно к якутскому языку: “Залогом называется грамматическая категория глагола, уточняющая его субъективно-объектные связи посредством обозначения отношения действия к грамматическому субъекту с помощью особых форм глагола”.

Историей возникновения и формирования грамматического залога в тюркских языках занимался видный лингвист М.А.Казем-Бек. Категория залога в тесной связи с глагольным управлением на материале древнетюркских памятников письменности исследуется в трудах А.С.Аманжолова. Во взаимодействии с грамматическими категориями рассматривается залог у И.И.Мещанинова, М.М.Гухмана и М.Терентьева. П.М.Мелиоранский и А.К.Боровков подходят к изучению залога в казахском языке с морфологической точки зрения. С позиции синтаксиса рассматривают залог в казахском языке Ахмет Байтурсынов, А.Калыбаева-Хасенова, С.М. Исаев.

Список литературы

1.Фортунатов Ф.Ф. О Залогах русского глагола.//Известия ОРЯС,Т.VI Кн№4.Спб.,1899.-С.126

2.Казем-Бек М.А. Общая грамматика турецко-татарского языка.-Казань,1846.-С.170.

3.Шкуридин С.В. Категория залога в русском и казахском языках.-А-Ата,1957.-С.28.

4.Аманжолов А.С. Глагольное управление в языке древнетюркских памятников. М.,1969-С.72.

5.Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. М.,- Л.,1948.-С.179.

6.Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого языка. М.,-Л.,1956.-С.192.

7.Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т.4,М.,-Л., 1941.-С.201.

8.Калыбаева А. «Категория залога в казахском языке» Алма-ата,1951.- с.6.

9.Храковский В.С. Конструкции пасивного залога. / Определение, исчисление.//Категории залога.Л.,1970.-С.46.

10. Смотрицкий М. Грамматика Словенская правильное Синтагма, потщанием много-грешного мниха Мелетия Смотрицкого …/раздел «о залоге»/,1619.

11.Ломоносов М.В. Полн.собр.соч.,Т.7.М.: АН СССР,1952.С.275-280.

12.Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка . М.,-Л.,1948.-С.179.

13.Баскаков Н.А. Историко-типологическая морфология тюркских языков.М., 1979.-С.100.

14. Севортян Э.В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. М.,1962.-С.44.

15. Юлдашев А.А. Система словообразования и спряжение глагола в башкирском языке. М., 1958. –С.87.