«СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА» КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН

Матонин Василий Николаевич

«СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА» КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН

200-летие победы над Наполеоном побуждает пристально вглядеться в сумрак будущего, где едва различимы контуры событий XXI века. Войны, имеющие судьбоносное значение для нашего Отечества, разделены временным рубежом, примерно, в сто лет: от победы под Москвой ополчения Минина и Пожарского в 1612 году до Полтавской победы 1709 года, от победы над Наполеоном в 1812 году до начала Первой Мировой войны 1914 года. В повторяемости событий, разделяющих эпохи (срок жизни двух поколений), прослеживается исторический и мистический смысл искупления. Если история в представлении потомков, оценивающих прошлое, имеет сослагательное наклонение, она непременно повторится.

«Священная война» отличается от войны «захватнической», «холодной», «информационной», «экономической». В массовом сознании качествами «священной войны» обладают борьба Александра Невского с немецкими рыцарями, Дмитрия Донского – с монголо-татарами, Минина и Пожарского – с польскими интервентами, Кутузова – с Наполеоном, Сталина – с Гитлером.

Священная война – это справедливая борьба с завоевателями. Следует отметить сходство военных планов Гитлера и Наполеона. Они претендовали на всемирное господство и надеялись на «блицкриг». Гитлер, по-видимому, учитывал опыт Наполеона. Наполеон рассуждал так: «Петербург – столица – «голова» России, Киев – «ноги». Государство, раненое в «ноги» или в «голову», возможно, будет жить. Поэтому мы поразим Россию в «сердце» – в Москву». Москва – центр мирового православия. – «Третий Рим». В сознании православных христиан защита Отечества подразумевала борьбу с протестантско-католической Европой. Партизанская война не подчинялась европейским правилам. Борьба с врагом на русской земле утратила черты частного конфликта между императорами. Жители Смоленска и Москвы уходили из домов, поджигали запасы продовольствия, фуража, убивали французских солдат и офицеров не только на полях сражений, а всюду, где предоставлялась такая возможность, пока не увидели неприятеля побежденным.

Священная война объединяет общество против иноземных захватчиков. Во время войны с Наполеоном русские солдаты по-своему обыгрывали имена своих полководцев, из которых один был грузин, а другой – немец. «Багратион» – «Бог рати он». «Барклай-де-Толли» – «Болтай да и только»[1]. Личные и локально-национальные противоречия перед лицом внешней опасности превращались в «домашние споры».

Светское общество к началу XVIII века в значительной степени офранцузилось. Все, кто попадали под влияние протестантизма, начинали пренебрегать постами, обрядами, свысока относились к духовенству, отказывались почитать иконы. Вольнодумство прикрывалось приверженностью к реформам. Русское образованное общество воспитывало детей с помощью французских гувернеров. На французском языке ученики начинали говорить раньше, чем на русском. Родители в дворянских семьях по убеждению не давали детям религиозного воспитания. По примеру императрицы Екатерины многие русские вельможи вели переписку с Вольтером. Нравственный результат воздействия вольтерианства на дворянское общество – пренебрежение русской стариной и благоговение перед энциклопедистами. Французская революция заставила критически оценить нигилизм и увидеть его разрушительные последствия.

Священная война подразумевает борьбу с чужеземцами, исповедующими инославную религию. Во времена Золотой Орды ислам становится родовой религией ханов. Немецкие рыцари и поляки были католиками, европейское воинство Наполеона – протестантско-католическим. Александр I в начале царствования видел в религии значение нравственного фактора, как средства просвещения народных масс. Догматические различия в христианстве считал историческим анахронизмом, полагая, что религиозная нетерпимость и фанатизм есть следствие невежества. Не вникая в тонкости богословия, он желал, чтобы православное, католическое и протестантское духовенство занималось просветительской и нравственно-воспитательной деятельностью[2]. «Я был, как все мои современники, не набожен», – писал государь: «Пожар Москвы просветил мою душу, и суд Божий на ледяных полях наполнил мое сердце теплотой веры, какой я до сих пор не чувствовал. Тогда я познал Бога, как открывает Его Священное Писание»[3]. .

Священная война выявляет подлинные социальные ценности, подтвержденные готовностью соотечественников оплатить их самой высокой ценой – своей жизнью. Стремление к Победе становится реальной и абсолютной ценностью, объединяющей людей противопоставленных социальных классов, разного уровня образованности, а в Великой Отечественной войне – разной конфессиональной принадлежности. Победа как высшая цель определяет смысл и содержание жизни. Победа требует подвига или подготовки к подвигу.

Официальная идеология «священной войны против Наполеона нашла выражение в Манифесте Александра I от 25 декабря 1812 года. В победе над врагом, в изгнании его из России император видел проявление Промысла Божьего: «…Итак, да познаем в великом деле сем промысел Божий. Подвергнемся пред Святым Его Престолом и, видя ясно руку Его, покаравшую гордость и злочестие, вместо тщеславия и кичения о победах наших научимся из сего великого и страшного примера быть кроткими и смиренными законов и воли Его исполнителями, непохожими на сих отпавших от веры осквернителей храмов Божиих, врагов наших, которые в несметном количестве валяются пищею псам и вранам. Велик Господь наш Бог и во гневе Своем! Пойдем благостию дел и чистотою чувств и помышлений наших единственным ведущим к Нему путем, в храм святости Его и тамо, увенчанные от руки Его славою, возблагодарим за излитые на нас щедроты и припадем к Нему с теплыми молитвами, да пролит милость Свою над нами и, прекратя брани и битвы, ниспошлет нам побед победу, желанный мир и тишину»[4].

Нашествие чужеземных народов воспринимается общественным сознанием как «бич Божий» и несет в себе искупительное значение. Теория Ламарка о происхождении человека от обезьяны получила распространение в Европе именно во время наполеоновских войн. Одно дело убивать людей, каждый из которых образ и подобие Бога, а другое дело – уничтожать потомков обезьян[5].

Одновременно с французским вольнодумством, как противовес ему, возникают масонские ложи, также заимствованные с запада[6]. Перед войной 1812 года светское общество России было увлечено масонством и западно-европейской эзотерической традицией, основанных на гнозисе и каббале. В начале XIX века в России насчитывалось около 200 масонских лож, в которых состояло свыше 5000 человек[7]. Социальная принадлежность членов масонских лож была различной. Членами этого религиозно-этического общественного движения были князь Константин Павлович, М. Сперанский, А. Бенкендорф, половина министров и все члены Негласного комитета. Масонство возникало на христианской основе с протестантской трактовкой. Война актуализировала мистико-эсхатологические настроения масонов, среди которых было немало русских патриотов. Руководитель санкт-петербуржской ложи «Умирающего сфинкса» Александр Федорович Лабзин призвал членов ложи в последнему наступлению против светского общества, впавшего в грех и в распутство[8]. А.Ф. Лабзин писал: «Россия имела свою долю во всеобщем разврате и нечестии…. Сия доля, кажется, уже с нее взята, ибо гнев Божий явно преложился к нам на милость»[9].

Священная война актуализирует эсхатологические настроения в обществе, подразумевает возрастание религиозных чувств и возвращение к отечественной духовной традиции. За случайным сцеплением событий прослеживаются пути Провидения. «При умножении беззаконий умножаются и жертвы…. Восстают Аттилы, Тамерланы, Батыи, Чингиз-ханы, Магометы и прочие нашествия варваров, переселенья целых народов, трусы, потопы и прочие пагубы. Являются крестовые походы, гонения за веру и за политические мнения, Сицилианские вечерни, Варфоломеевские ночи, мятежи и междоусобные брани и – французская революция, обагрившая весь известный мир кровию…»[10].

Решающие сражения в священной войне приобретают всемирно-исторический и космический смысл как олицетворение борьбы добра и зла, света и тьмы. Отечественная война в восприятии современников осмысливалась как противостояние не только материальных, но и духовных сил, как «крестовый поход против неверных»[11]. «Дух веры через Россию распространяется теперь и в других народах», – свидетельствует А.Ф. Лабзин.

Священная война выявляет идею народа и государства по отношению к другим народам и государствам. Россия возглавила борьбу с Францией, стремящейся к всемирному владычеству, и это привело к созданию Священного союза. СССР избавил мир от владычества фашисткой Германии, раздвинув границы «социалистического лагеря». В любом случае реализуется претензия на всемирность, свойственная менталитету русской культуры.

Священная война переводит линейные системы социальных отношений – в нелинейные. Позволяет людям разных социальных классов по-новому увидеть друг друга, открывает неявные смыслы в привычных социальных явлениях и дает импульс новым причинно-следственным связям. Вслед за войной наступает переосмысление традиционных социкультурных парадигм. Отечественная война 1812 года изменила русскую жизнь и самого государя.

Священная война – это возращение к подлинной реальности: обесценивание прежних смыслов, перестройка социальной системы. Если в 1801–1815 гг. Александр I увлекался мечтами о «Общеевропейской религии», то в последнее десятилетие царствования он все более проявлял себя как православный христианин. Его нередко видели усердно молящимся на коленях в дворцовой церкви. Бедствия Отечественной войны 1812 года войны заставили большую часть дворянского общества переоценить свое подчиненное отношение к европейским стандартам, модам, ценностям.

Священные войны кровно соединяют культуры враждующих народов. Ристалище – это братание, обретение родства с врагом. Диалог культур начинается с факта присутствия одной культуры в другой культуре. Это процесс насильственный, болезненный, но соответствующий «русской идее», которая выражена в идеологии евразийства, в понятии «всечеловечность» и в нашей неизбывной претензии на всемирность. Войны с монголо-татарами, с поляками, со шведами, с Францией и Германией породнили Русь (Россию) с Востоком и Западом.

Законы материального мира подчиняются причинно-следственным связям. Если бы миром правил принцип равноценного воздаяния, исключающий чудо как средство выживания, то человечество давно бы истребило себя. В духовной жизни фатальности нет, потому что суть духовности иррациональна. Для будущего имеют значение не поступки и события, а их культурологическое осмысление. В историческом смысле «покаяние» («перемена ума») – осознанное желание не повторять прошлых ошибок и преступлений.

Василий МАТОНИН

14.04. 2012

ПРИМЕЧАНИЯ