Худайбердина Г.А.

Казахский национальный университет имени аль-Фараби

Республика Казахстан

Понятие и структура гражданской правосубъектности граждан в РК

Все гражданские правоотношения устанавливаются между людьми и образуемыми ими организациями. Эти люди и организации могут заключать сделки и участвовать в правоотношениях только в качестве субъекта права, которого называют также лицом.

Субъектами гражданского права, или лицами, законодательством Республики Казахстан признаются люди (индивиды) и некоторые их организации (юридические лица, государство, административно-территориальные единицы), обладающие особым юридическим свойством – гражданской правосубъектностью, т.е. способностью иметь гражданские права и обязанности и осуществлять их. Обладание этим свойством превращает индивида или организацию в субъект гражданского права.

Вместе тем, нельзя отождествлять субъект гражданского права и его правосубъектность. Понятие “субъект гражданского права” шире понятия его правосубъектности и включает в себя также имя (наименование), место жительства (место нахождения) и некоторые другие признаки.

Источники гражданской правосубъектности коренятся в экономических товарных отношения, а само указанное свойство закреплено позитивным правом, хотя термин «правосубъектность» гражданским законодательством не используется. Само же понятие правосубъектности разработано юридической наукой и законодательно регламентировано в Конституции Республики Казахстан.

Легального определения правосубъектности, как и самого термина, в Гражданском Кодексе Республики Казахстан нет. Под правосубъектностью в теории права понимается признаваемая и обеспечиваемая государством способность лица иметь субъективные права и юридические обязанности, а также лично своими действиями осуществлять их в правоотношении.

В окружающем нас мире, правосубъектность выражается в действиях лица по реализации имеющихся прав и обязанностей. Если исключить лицо, не будет ни прав и обязанностей, ни действий по их приобретению и осуществлению. Поэтому рассмотрение правосубъектности возможно лишь при тесном рассмотрении самого лица. В разные исторические периоды содержание правосубъектности, ее наполнение было неодинаковым.

В теории права имеется достаточно обоснованная точка зрения, состоящая в том, что правосубъектность может рассматриваться как своего рода субъективное юридическое право – «право на право», существующее в рамках так называемых общих (общерегулятивных) правоотношений по линии норм государственного права. Действительно, общая с субъективным правом природа правосубъектности здесь налицо - правосубъектность также представляет собой определенную юридическую возможность. Причем реально влияющую, можно сказать, оказывающую регулятивное воздействие на поведение субъектов права.

Правосубъектность может быть общей (способность быть субъектом права вообще), отраслевой и специальной (например, правосубъектность юридических лиц).

Исходное правовое положение субъектов характеризуется понятием «правовой статус». Наиболее широким он является у граждан и складывается из правосубъектности и конституционных прав и обязанностей, которые по Конституции Республики Казахстан составляют основы правового статуса личности и являются действующими непосредственно. Ст. ст. 13, 21 и 26 Конституции закрепляют право каждого на признание его правосубъектности и раскрывает его содержание в виде перечня конституционных прав человека и гражданина. Правовой статус граждан Республики Казахстан является равным для всех.

Слово «status» в переводе с латинского означает «состояние», «положение». Тем не менее, в литературе предлагается наряду с понятием правового статуса выделять понятие «правовое положение». Такое дополнение имеет смысл, если под «правовым положением» понимать конкретное правовое положение субъекта, которое определяется как его правовым статусом, так и совокупностью конкретных правовых связей, в которых он состоит.

В теории, в самом общем виде, правовой статус определяется как юридически закрепленное положение субъекта в обществе, выражающееся в системе прав и обязанностей. Основываясь на указанном этимологическом сходстве, многие авторы считают, что слова статус и положение терминологически совпадают и это слова-синонимы. Соответственно, разграничивать синонимы нет смысла, так как «…в таком разделении нет особой необходимости, поскольку полисемантичность, смысловое удвоение термина не способствует четкому восприятию и анализу одной из ключевых категорий правоведения».

Исходя из синонимичности статуса и правового положения, некоторые авторы, кроме прав и обязанностей, в понятие правовой статус личности предлагали включить гражданство, общую правоспособность, гарантии прав, законные интересы, юридическую ответственность и т.п.

По сути, если учитывать вышеуказанное, предлагается, рассматривать правовой статус в узком и широком смысле, то есть, при всем многообразии общественных отношений, обойтись одним термином представляется затруднительным.[1,с.7]

Достаточно сходная точка зрения заключается в том, что предлагается разграничить понятия правовой статус и правовое положение, причем правовой статус личности, как система прав и обязанностей определяется как основа правового положения. [2,с.115]

Несколько иначе трактует соотношение вышеуказанных понятий С.С. Алексеев, который считает, что статус – стабильное, основополагающее в правовом состоянии субъекта, который включает правосубъектность в единстве с другими общими правами и обязанностями. Конкретные права же и обязанности отражают скорее специфику реального правового положения лица, связанного с наличием тех или иных юридических фактов, нежели основы общего положения лица в данной правовой системе. [3,с.115]

Если придерживаться этой логики, то правовой статус ассоциируется со статичным правовым состоянием абстрактного субъекта, которое предопределяется всеобщими конституционными правами и обязанностями. Следовательно, правовое положение рассматривается как динамичный комплекс постоянно изменяющихся прав и обязанностей конкретного субъекта, обусловленных его вступлением в те или иные отношения. Однако здесь же содержится существенный недостаток, заключающийся в том, что речь фактически идет только об общем (конституционном) статусе, а все иные отраслевые права и обязанностями оказываются за пределами статуса. Общепринятым в правовой литературе стал подход, в котором предлагалось выделять так называемые специальные статусы, которые и должны были включать в себя отраслевые права и обязанности, не вошедшие в общий правовой статус. Тем не менее, категория статус, как общий, так и специальный, представляется нам понятием присущим, в силу его всеобщности, абстрактным субъектам.

Данное положение было верно подмечено В.А. Патюлиным, который считал, что субъективные права, входящие в правовой статус гражданина принадлежат всем гражданам как абстрактному субъекту данного рода, а субъективные права, входящие в правовой модус – всем, кто в данных условиях выступает в качестве абстрактного субъекта данного вида. Таким образом, указанные субъективные права характеризуют свойство всеобщности в первом случае по родовому признаку, во втором – по видовому. Хотелось бы также заметить, что все вышесказанное в равной степени относится и к субъективным обязанностям, которые вместе с правами составляют статус. В литературе идея, связанная с правовым модусом получила определенную поддержку, где предлагалось свести соотношение категорий «правовой статус» и «правовой модус» к соотношению по типу «общего» и «особенного». [4,с.88]

К данному термину отношение в правовой науке неоднозначно, мы же придерживаемся мнения о его избыточности ввиду существования его общепринятого аналога – понятия «специальный правовой статус». [4,с.91]

Динамика персонификации абстрактного правового статуса вызвала к жизни понятие «индивидуальный правовой статус», которым обозначалось правовое состояние реального субъекта права – участника конкретных правоотношений; этот статус нестабилен, изменчив в зависимости от различных обстоятельств. [6,с.88]

В данном случае, наблюдается нарушение логической последовательности, если общий и специальный статусы представляют собой предусмотренные правовыми нормами совокупности юридических прав и обязанностей в виде правовой абстракции, то индивидуальный статус представляет собой динамическую совокупность фактических прав и обязанностей реальных субъектов. Но мы уже приходили к выводу о том, что правовой статус, как общий, так и специальный, «…изменяется в нормативном порядке, а не по воле индивидуальных субъектов». Соответственно, фактическое правовое состояние было бы неверно называть правовым статусом. [7,с.18]

Общеизвестно, что субъект права - участник правоотношений является одновременно носителем различных правовых статусов, следовательно, трансформация тех или иных правовых статусов в правовом положении реальных субъектов предполагает анализ еще одной базовой правовой категории – правосубъектности.

В традиционном понимании понятие «субъект права» охватывает как потенциальные возможности, так и их реализацию. [8,с.84]

Несмотря на это, некоторые цивилисты отождествляли правосубъектность и правоспособность. Теоретики права преимущественно, а вслед за ними и представители отраслевых наук, считают, что правосубъектность включает правоспособность и дееспособность (деликтоспособность). Однако стоит заметить, что для коллективных субъектов права, по общепринятому устоявшемуся мнению, моменты возникновения правоспособности и дееспособности нераздельны.

Свойства «правосубъектность» и «статус», возникают и прекращаются одновременно, оба неотделимы друг от друга. Думается, что эти характеристики и послужили основанием для их отождествления. Так, например, А.В. Мицкевич считал, что «каждый субъект права непосредственно из закона, то есть независимо от участия в тех или иных правоотношениях, обладает определенными комплексами прав и обязанностей. Все эти права и обязанности составляют содержание правосубъектности или правовой статус данного лица или организации». [9,с.12]

Другая, более распространенная, точка зрения заключается в том, что правосубъектность и статус соотносятся между собой как часть и целое, при этом правосубъектность считается важнейшей частью статуса.

Соглашаясь с тем, что правосубъектность не сводится к правоспособности, мы не согласны с тем, что правосубъектность является частью правового статуса. Если правосубъектность означает возможность (способность) реализации прав и обязанностей, то есть фактически «право на статус», то, объединяя право на статус и сам статус, мы нарушаем законы логики. Следовательно, закрепляя право на статус, правосубъектность определяет круг реальных лиц обладающих способностью быть носителями определенного статуса. В данном случае нам импонирует мнение А.Ю. Якимова, который считает, что «…суть правосубъектности заключается в том, что она определяет те юридически значимые характеристики, обладание которыми делает реальное (персонально индивидуализированное) лицо носителем того или иного правового статуса… – далее, по мнению А.Ю. Якимова – …правосубъектность можно представить в виде своеобразного «буфера» между реальным лицом и статусом субъекта права. Этот «буфер» является правовой конструкцией, отражающей состав юридических фактов, наличие которых позволяет конкретному лицу (или вынуждает его) выступить в качестве субъекта права, имеющего соответствующий правовой статус». [10,с.20]

Исходя из того, что «правосубъектность» только определяет круг лиц имеющих право на статус, мы можем прийти к выводу о том, что она является категорией качественной, и говорить об объеме правосубъектности было бы некорректным. Количественно – качественной категорией, в данном случае, следует считать правовой статус, который и определяет тот или иной объем прав и обязанностей субъектов права, являющихся содержанием статуса.

Таким образом, мы можем прийти к мнению о том, что правосубъектность в данном случае как правовая конструкция, отражающая состав юридических фактов, является основанием (предпосылкой) правового статуса. Следовательно, основаниями общего и специального правовых статусов являются общая и специальная правосубъектности соответственно. Отсюда следует вывод о том, что при наличии необходимой совокупности юридических фактов, включенных в правосубъектность, реальное лицо может обладать (обладает) комплексом конкретных прав и обязанностей, предусмотренных соответствующим правовым статусом, то есть абстрактный статус персонифицируется. Результатом персонификации является то, что нормативно закрепленные права и обязанности становятся субъективными, то есть уже составляют содержание конкретных правоотношений.

Что касается правоотношений, то на современном этапе в теории права существует два основных подхода к их пониманию, один из которых условно можно назвать нормативным, другой - модельным. Первый подход выражается в том, что правоотношение – это результат урегулирования общественных отношений нормами права. [11,с.22]

Сущность второго подхода в том, что правоотношение – это субъективные права и юридические обязанности, представляющие собой индивидуальные модели возможного и должного поведения субъектов права (но не само фактическое поведение). [12,с.24] Компромиссную позицию заняла Ю.Г. Ткаченко, по мнению которой, можно говорить о двух определениях правоотношений: в первом случае под правоотношениями понимают права и обязанности, которые представляют собой индивидуальные модели возможного и должного поведения субъектов (правоотношения-модели); во втором – фактические отношения, урегулированные нормами права (правоотношения – отношения). По указанной схеме «правоотношение-модель» индивидуализирует общую модель (норму), сохраняя качество модели (то есть мысленного образа, носящего уже индивидуализированный характер); «правоотношения-отношения» являются реализованными в деятельности субъектов правоотношения правовыми моделями. [13,с.112]

Соответственно, правовое положение конкретного лица характеризуется как потенциальными правами и обязанностями, вытекающими из «правоотношений-моделей», так и реальными правами и обязанностями, составляющих содержание «правоотношений-отношений». Первая группа прав и обязанностей представляет собой нереализованную часть правового статуса, которым обладает данное лицо, поскольку отсутствуют необходимые юридические факты. Вторая группа прав и обязанностей является реализуемой (реализованной) частью правового статуса, носителем которого выступает это лицо, так как соответствующие юридические факты реально существуют. Следовательно, если «правовой статус (правовое состояние) абстрактного субъекта характеризуется совокупностью предусмотренных юридических прав и обязанностей, то правовое положение (правовое состояние) конкретного персонально индивидуализированного лица определяется как потенциальными обязанностями и правами (обусловлены наличием «правоотношений-моделей»), так и реальными обязанностями и правами (обусловлены существованием «правоотношений-отношений»). Соответственно, правовое положение реального субъекта постоянно изменяется в зависимости от наличия тех или иных юридических фактов, в то время как статус субъекта права неизменен до той поры, пока не меняются соответствующие правовые нормы.

С учетом вышеизложенного, классификация правовых состояний субъектов права по степени конкретизации может выглядеть следующим образом: общий правовой статус – отражает правовое состояние абстрактных субъектов права одного рода (типа), выражающегося в правах и обязанностях; специальный правовой статус – отражает правовое состояние абстрактных субъектов права одного вида внутри одного рода (типа), выражающегося в правах и обязанностях, прежде всего регулируемых отраслевыми нормами; правовое положение - отражает правовое состояние конкретных субъектов права, выражающегося как в уже реализованных (реализуемых), так и в потенциальных правах и обязанностях, урегулированных нормами права.

Как мы уже выяснили, важнейшим условием обладания какими-либо правами и обязанностями и реальной возможности их реализации является наличие у субъекта права такого качества как правосубъектность. Как своеобразное право на статус, правосубъектность является основанием статуса субъекта и поэтому она должна рассматриваться в качестве особого предстатусного элемента.

В то же время гражданская правосубъектность не может быть охарактеризована в отдельности в отношении граждан, юридических лиц и иных субъектов гражданского права. Это понятие должно охватывать всех субъектов гражданского права, а не наделять каждого из субъектов собственной правосубъектностью. Юридические лица, государства, национально-государственные и административно-территориальные образования обладают обеими возможностями в их неразрывном единстве, о гражданах, как видим, такого сказать нельзя. Может ли гражданин, обладающий только правоспособностью и не достигший возраста наступления дееспособности, быть полноценным субъектом гражданского права? Сам единолично - нет, однако отсутствие у него дееспособности может быть восполнено действиями его законных представителей - родителей, усыновителей, опекунов или попечителей. Таким образом, в качестве обобщающей категории гражданская правосубъектность означает единство право- и дееспособности.

В юридической литературе категории правосубъектности подчас придается не обобщающий, а индивидуализирующий характер, т. е. под правосубъектностью понимают не то, какими качествами должны обладать субъекты гражданского права в целом, а то, какое качество необходимо иметь отдельному субъекту для того, чтобы быть признаваемым законом участником гражданских отношений. В соответствии с последней позицией обладания одной лишь гражданской правоспособностью достаточно для признания недееспособного ребенка субъектом гражданского права, но при этом как бы выносится за скобки восполнение его недееспособности дееспособностью его законных представителей. Тождество гражданской правосубъектности с гражданской правоспособностью признает С. Н. Братусь.

Обладания гражданской правосубъектностью для субъекта недостаточно, чтобы иметь конкретные субъективные гражданские права и нести обязанности.

Правосубъектность является необходимой предпосылкой обладания субъективными правами, для возникновения которых необходим помимо этого юридический факт, влекущий на основе правосубъектности возникновение конкретного субъективного права.

Например, наделенный правосубъектностью гражданин еще сам по себе не является обладателем каких-либо субъективных прав, законом признается за ним лишь абстрактная возможность их приобретения в результате каких-либо действий или событий - юридических фактов.

Так, гражданин может потенциально быть собственником жилого дома, но для того, чтобы реализовать эту возможность, необходимо построить, купить, унаследовать или каким-то иным способом приобрести какой-либо жилой дом. Лишь тогда его возможность реализуется в конкретном субъективном праве - праве собственности.

Правосубъектность носит абстрактный характер, т. е. это обобщенная возможность правообладания, которая не может быть представлена в виде набора или комплекса отдельных субъективных прав.

Не следует представлять правосубъектность и как постоянно изменяющуюся, динамичную категорию, зависящую от объема конкретных прав и обязанностей, которыми наделен гражданин.

Гражданская правосубъектность - это признаваемая в равной мере за всеми лицами максимально полная, суммарно выраженная возможность правообладания, абстрактный характер которой как раз и проявляется в ее обобщающей характеристике.

«Правосубъектность» как понятие представляет собой особый юридический феномен, который, в свою очередь, сочетает в себе два основных института теории права – правоспособность и дееспособность, от которых зависят субъективные права участников правоотношений. Иными словами, правосубъектность представляется как единство правоспособности и дееспособности. [14,с.600]

Литература:

1.Новоселов В.И. Правовое положение граждан в отраслях государственного управления. Саратов, 1977. С. 7–8; См. также: Новоселов В.И. Правовое положение граждан в советском государственном управлении. Саратов, 1976.

2.Витрук Н.В. Указ. соч. С.29; Кучинский В.А. Указ. соч. С. 115.

3.Алексеев С.С. Общая теория права. Т.2. М., 1982. С. 142–143; Близкой позиции придерживалась и Р.О. Халфина, см.: она же. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С.123–126

4.Ровный В.В. О категории «правовой модус» и ее содержании// Государство и право. 1998. № 4. С.88

6.Витрук Н.В. Указ. соч.. С.190 – 191.

7.Якимов А.Ю. Статус субъекта административной юрисдикции и проблемы его реализации. М., 1999. С.18.

8. Р.О. Халфина, см.: она же. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 114; аналогичное мнение ранее было выражено С.Ф. Кечекьяном, см.: он же. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С.84.

9.Мицкевич А.В. Субъекты советского права. М., 1962. С. 12;
У этой точки зрения есть последователи и в современное время, как среди теоретиков права, так и среди представителей отраслевых наук, например см.: Комаров С.А. Общая теория государства и права. М., 1997. С.294–295; Винницкий Д.В. Субъекты налогового права. М., 2000. С. 8.

10.Якимов А.Ю. Указ. соч. С.19–20.

11.Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974.

12. Кечекьян С.Ф. Указ. соч. С. 24.

13.Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980. С. 96–97, 106–107, 112.

14. Гражданское право. Учебник / Под редакции А.П.Сергеева, Ю.К.Толстого. – М.:Проспект, 1997. – Ч.1. – с.600