Медиева
Г.А. к.э.н., ассоциированный профессор
Ажибаев
М.М., магистрант
Казахская
Государственная архитектурно-строительная академия,
Алматы, РК
Экономическая
целесообразность энергосеберегающих технологий в организационно-технических
решениях
строительства
Функционирование
строительных объектов на этапах жизненного цикла характеризуется сложностью,
неопределенностью, наличием огромного количества взаимосвязанных внутренних и
внешних факторов, обусловленных, в первую очередь, техногенными, технологическими,
информационными, экономическими и социальными обстоятельствами. Общими являются
предъявляемые требования высокой организации, экономичности, гибкости,
надежности, приспособляемости. При этом в последнее время особое значение
приобрели требования энергоэффективности и экологичности.
Такая
ситуация определяется насущными требованиями практического строительства,
обусловленными постоянным ростам цен на энергоносители, продиктованным
уменьшением их запасов. Кроме того, ратификация Киотского протокола, направленного
на предотвращение глобального потепления, требует соответствующих исследований
и обоснований.
В основе современных
системных подходов к принятию организационно-технических решений (ОТР) в
строительстве (в части энергосбережения) лежит методология получения результата
в три этапа [1]:
· комплексный подход к объекту как к
энергопотребляющей системе, установление и описание связей между элементами
этой системы;
· анализ ограничений и формулировка
показателя эффективности. Формулировка оптимизационной задачи;
· решение оптимизационной задачи.
Однако такой подход нельзя
рассматривать в виде совокупности стандартных правил - в каждом конкретном
случае решение задачи требует изобретательности и творческого подхода.
Основная цель, преследуемая
при проектировании энергоэффективных зданий - сокращение энергоемкости объекта
путем применения соответствующих технических решений. При этом рассматривается
оптимизация трех энергетически взаимосвязанных подсистем:
· энергетическое воздействие на оболочку
здания атмосферных факторов;
· тепловая энергия, накапливаемая
оболочкой здания, то есть наружными ограждающими конструкциями здания.
· тепловая энергия, накапливаемая воздухом
помещений и элементами интерьерной среды (оборудованием, внутренними
ограждающими конструкциями и т.д.).
Предлагается реализовывать
оптимальные варианты, исходя из совокупности взаимосвязанных
архитектурно-планировочных и инженерных решений, в основе которых лежат
показатели тепловой эффективности проектного и инженерного решений ή =
ήA ήE, полученные с учетом ограничений («дисциплинирующих
условий»), где
ήA
= QAmin /QA, ήE = QE, min /QE
, (1)
QAmin /QA
- затраты энергии на климатизацию и тепловую защиту здания с оптимальными и
предлагаемыми архитектурно-планировочными решениями, соответственно.
QE, min /QE - затраты энергии на климатизацию и тепловую
защиту здания с оптимальными и предлагаемыми инженерными решениями,
соответственно.
В основе такой методологии
лежит предположение о возможности нахождения оптимальных архитектурных и
инженерных решений с использованием современных методов системного анализа, в
первую очередь, средств САПР.
С другой стороны
ή
= ή1 ή2 ή3 , 0 ≤ ή
≥1, I = 1,2,3, (2)
где ή1 —
показатель тепловой эффективности в части оптимального учета климатических
параметров;
ή2 — то же в
части оптимального выбора теплозащиты ограждающих конструкций;
ή3 - то же в
части оптимального выбора системы обеспечения благоприятного теплового режима в
помещениях здания.
При этом предполагается
возможность учета в тепловом балансе зданий региональных особенностей климата,
в первую очередь, за счет использования данных многолетних наблюдений за
среднемесячной температурой, солнечной радиацией и розой ветров
А оптимизационная задача
рассматривается как задача минимизации интегрального функционала:
W = I {[t0 , t1],Q(t)},
(3)
где t0 , t1
-временные пределы интегрирования; W - затраты энергии. Q(t) - расход энергии
(по отношению к W - управление) на отопление помещения. При этом между W и Q( t
) существуют сложные математические связи, определяющиеся содержанием задач
теплопередачи и теплового баланса, решение которых сводится к. системе
дифференциальных уравнений в частных производных. В [1,2] для ее решения
используют совокупность действий, основанных на принципе максимума Понтрягина.
То есть, фактически решается
задача сокращения количества энергии, необходимой для обеспечения в здании
определенного теплового режима за счет оптимизации воздействия климатических
факторов и рационального использования энергии, которая аккумулируется
оболочкой здания и его «начинкой».
Вместе с тем нельзя забывать
об экологической составляющей эффективности энергосберегающих технологий,
значение которой особенно возросло после ратификации Киотского протокола, а
также о количественном и качественном выражении полученных оценок, сравнении
этих оценок с затратами на реализацию энергосберегающих мероприятий [2].
Если рассмотреть такие
технико-экономические показатели энергетической эффективности, как стоимость
вырабатываемой энергии, тепла, ресурсов, гибкость конструктивной схемы,
исполнения и использования, широкий выбор технологических решений, позволяющих
получать энергию, тепло и ресурсы; адаптация к различным условиям, возможность
использования в разных регионах; окупаемость; перспективность и т.д., то можно
заметить, что далеко не всем из них можно дать количественную оценку.
В качестве управляющих
параметров обычно рассматриваются существенные характеристики, определяющие
технологические особенности проекта, такие, как использование возобновляемых
источников энергии, альтернативных видов топлива, применение технологий
энергосбережения и т.п.
В целом, в качестве критерия
эффективности функционирования целесообразно выбирать требование превосходства
полезности (в виде ее стоимостного выражения) над суммой первоначальных и
текущих издержек на внедрение и функционирование энергосберегающей технологии.
В качестве показателя эффективности (целевой функции), соответствующего данному
критерию, целесообразно выбрать его количественное (стоимостное) выражение.
Представим показатель
эффективности энергосберегающей технологии U (разность полезности F и издержек
I на ее внедрение и эксплуатацию) в виде
U (x1 , x2 , x3
, y1 , y2 ) = F ( x1 , x2 , x3
,y1 , y2 ) - I (x1 , x2 , x3
, y1 , y2 ) (5)
Смысл данного выражения
состоит в следующем. Поскольку целью внедрения и дальнейшего использования
энергосберегающей технологии является получение конечной выгоды F,
превосходящей по своим размерам издержки I, то при организации процесса
внедрения следует заранее определить конкретные зависимости F(…) и I (…). В
этом случае можно будет прогнозировать результативность использования новых
энергосберегающих технологий и, соответственно, предпринимать определенные
практические шаги.
Оценка издержек в
соответствии с выбранными стоимостными характеристиками может быть осуществлена
из следующих соображений.
Издержки (затраты) на
внедрение и функционирование энергосберегающих технологий будут складываться из
первоначальной и текущей составляющих.
Первоначальная составляющая
издержек определяется необходимостью финансирования ранних этапов жизненного
цикла технологии. К ним относятся этапы : определения первоначального замысла;
маркетинга; проектирования; первоначального обучения и подготовки кадров;
разработки и закупки оборудования; опытной эксплуатации и сдачи первой и
последующих очередей с учетом необходимых корректировок и доработок; затраты на
периодическую модернизацию оборудования; другие первоначальные затраты.
Текущая составляющая
издержек включает в себя расходы на обеспечение функционирования технологии:
содержание сооружений и оборудования (текущее обслуживание, ремонт,
регламентные работы); оплата работы персонала; текущее обучение и подготовка
кадров; другие нужды.
В нашем случае, действуя по
аналогии, мы можем также распределить частично или полностью первоначальные
издержки по этапам жизненного цикла здания. Причем, конкретные варианты такого
распределения могут определяться обстоятельствами строительства и эксплуатации
и задаваться в качестве исходных требований при планировании процессов
внедрения.
Помимо необходимости
соотносить первоначальные и текущие издержки внедрения и функционирования сети
возникает также задача определения вида зависимости суммарных издержек от
масштабов внедрения технологии.
На первый взгляд, естественно
считать, что такая зависимость является прямо пропорциональной. Однако в
отдельных случаях дает о себе знать так называемый «эффект масштаба» [1].
Причем его проявление может иметь как положительные, так и отрицательные
последствия. С одной стороны, этот эффект может выражаться в сокращении
издержек на функционирование крупных компаний. Это объясняется тем, что на
крупных предприятиях рациональнее используются трудовые ресурсы, с большей
интенсивностью работает оборудование, при закупках оборудования и комплектующих
и т.п. предоставляется возможность для использования оптовых цен, а, стало
быть, издержки на единицу предоставляемых услуг меньше, чем в средних и мелких
компаниях. В то же время в крупных компаниях затрудняются процессы управления и
контроля над работой отдельных звеньев и подразделений, что является отрицательным
проявлением эффекта масштаба.
Однако следует учитывать,
что задание конкретной зависимости объемов затрат от того или иного параметра
должно определяться конкретными условиями внедрения и функционирования
энергосберегающей технологии.
Подводя итог вышесказанному,
можно выделить следующие варианты показателей эффективности внедрения
энергосберегающих технологий в строительную практику.
Мультипликативный показатель
подобный ή, определяющий близость полученного (спроектированного,
реализованного) варианта к идеально возможному.
Показатель в виде
интегрального функционала W, на основе минимизации которого достигается
оптимизация подвода энергии, необходимой для обеспечения благоприятного
теплового режима.
Показатель в виде разности
полезности и издержек на внедрение и функционирование технологии, учитывающий
количественные и качественные оценки технико-экономической и экологической
составляющих полезности.
Литература
1. Петров А.А. Энергосберегающие технологии в
строительстве. М.: Высш.шк, 2004г.
2. Граб М., Стерн Д. Киотский протокол., 2003г.