Законодательство советской России об альтернативной  гражданской   службе.

Право

Истории государства и права

НИКУЛИН В.В.

Законодательство советской России об альтернативной гражданской службе.

Начавшаяся гражданская война вынудила большевиков отказаться от идеи всеобщего вооружения трудящихся, а затем и от добровольческого принципа комплектования армии из наиболее сознательной части трудящихся. 29 мая 1918г. ВЦИК принимает декрет « О принудительном наборе в РККА», а 10 июля 1918г. V Всероссийский съезд Советов принял постановление « Об организации Красной Армии» на основе всеобщей воинской повинности трудящихся от 18 до 40 лет.[1] Переход к обязательной воинской службе позволил резко увеличить численность Красной Армии, но одновременно породив и такое явление, как дезертирство. Дезертирство приобрело столь огромные размеры, что угрожало оставить Красную армию без пополнения. По некоторым сведениям до 70% призывников уклонялись от призыва.[2] Им были заражены все губернии, особенно с крестьянским населением. Например, в Тамбовской губернии в 1919 году насчитывалось более ста тысяч лиц, скрывающихся от призыва. Немало было уклонявшихся от военной службы по религиозным мотивам. Между тем, законодательство советской России предусматривало освобождение от воинской повинности по религиозным убеждениям. Советская Россия, наряду с Данией (1917г), и Великобританией(1916г), стала одной из первых стран, признавших право своих граждан на отказ военной службы по соображениям совести. В числе первых законодательных документов Советской власти был Декрет Совнаркома от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». В нем, в частности, говорилось о том, что условием замены одной гражданской обязанности другой, в каждом отдельном случае допускаются по решению народного суда.[3] Декрет впервые в России оставлял за человеком определенное право выбора в исполнении гражданских обязанностей. Декрет « О свободе совести, церковных и религиозных обществах» уравнивал в правах Православную церковь с другими конфессиями и также предоставлял гражданам возможность замены одной гражданской обязанности на другую по решению суда.[4]

Декрет ВЦИК «Об обязательном обучении военному искусству» от 22 апреля 1918 г. развивал положение предыдущего закона. В примечании к ст. 1 записано: «Лица, религиозные убеждения которых не допускают применения оружия, привлекаются к обучению лишь обязанностям, не связанным с употреблением оружия».[5] С октября 1918 г. данная категория граждан зачислялись в санитарную армейскую команду. Для координации совместных действий и выработки норм освобождения от военной службы в 1918 г. в Москве был образован Объединенный совет религиозных общин и групп, в которые входили представители от семи конфессий: меннонитов, толстовцев, духоборов, трезвенников, нетовцев, баптистов и евангельских христиан. В конце 1918г. представители совета, передали в Совнарком ходатайство, которое содержало требование освобождения от воинской службы по религиозным мотивам. Созданная по этому вопросу комиссия из представители военного ведомства во главе с В.Д. Бонч-Бруевичем, возглавлявший в то время секретариат Совнаркома, высказалась за введение гражданской службы, заменяющей военную. 14 января 1919 г. был принят декрет «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям», предусматривавший альтернативную службу для лиц, освобожденных по суду от службы в армии (преимущественно санитарами в заразных госпиталях или другая общественно- полезная работа по выбору самого призываемого. Этот декрет стал первым законодательным актом Советской Республики, дающим реальное право на освобождение верующих от военной службы. Декрет закреплял принцип адекватности государственных повинностей их военной службе: чтобы они были сравнимы по тяжести и лишениям. Однако продолжительность исполнения гражданами, освобожденными от военной службы, других повинностей равнялись сроку службы их сверстников в частях Красной Армии. Государственным органом, в компетенцию которого входило принятие окончательного решения о замене военной службы другой повинностью, являлся Народный суд. Слушание дел данной категории в судах проводилось индивидуально, предусматривалась система доказательств, опираясь на которые суд мог определить степень искренности убеждений заявителя. Хотя декрет юридически закрепил право граждан отказываться от военной службы, им не был определен в полной мере порядок освобождения. Декрет содержал лишь отдельные нормы, регулировавшие этот вопрос, в частности, необходимость запроса народным судом экспертизы Московского « Объединенного Совета религиозных Общин и групп» по каждому отдельному делу. Экспертиза должна была дать заключение, что определенное религиозное убеждение исключает возможность участия в военной службе, что данное лицо действует исключительно искренне и добросовестно. В виде изъятия допускалось право «Объединенного Совета» по единогласному своему решению возбуждать особые ходатайства перед Президиумом ВЦИК о полном освобождении от военной службы, без всякой замены ее другой гражданской обязанностью, если может быть специально доказана недопустимость такой замены с точки зрения не только религиозного убеждения, но и догматом данного вероучения, а равно и личной жизни соответствующего лица.^{^[6]} Таким образом, Декрет не устанавливал в качестве единственного основания освобождения от военной службы принадлежность к определенной религиозной группе. По смыслу закона это было не обязательное условие. Суды могли освобождать и по образу жизни конкретного человека, что и использовалось в судебной практике. Например, в ноябре 1919г. Тамбовский суд рассмотрел дело Скребина С.С., который был вегетарианцем, не ел ни мяса, ни рыбы, ни яиц, так как, по его убеждению, в них находится зародыш жизни. Он не мог убивать ничего живого, тем более убить человека на войне. Суд посчитал возможным освободить его от военной службы из- за образа жизни.^{^[7]} Возбуждение и ведение дела предоставлялось как самому призывнику, так и « Объединенному Совету Церквей», который мог ходатайствовать о рассмотрении дела в Московском Народном суде. На практике, в условиях продолжавшееся войны, массового дезертирства и правового хаоса вынести решение об освобождении от военной службы оказалось очень сложным делом. Вскоре появились «ненормальности» в этом вопросе. Ненормальности, во-первых, состояли в том, что все дела об освобождении были сосредоточены в особой сессии при Совнарсуде, которая являлась единственной судебной инстанцией во всей губернии для этой категории дел. Это приводило к огромному скоплению дел по уездам, а рассмотрение было связано с большими трудностями из-за длительности проверки предъявленных истцом доказательств своей принадлежности к тому или иному вероучению. Затруднено было и проведение экспертизы. Экспертиза, порученная исключительно Московскому Совету Церквей, была чрезвычайно продолжительна по времени и не всегда объективна, поскольку отрицание военной службы присутствовало в учениях множества религиозных общин и групп, а специалистов было мало. Сложно было установить и искренность убеждений, не позволяющих человеку брать оружие в руки. К тому обострились отношения власти и церкви. В связи с этими обстоятельствами декретом ВЦИК от 14 марта 1920 года Московский Совет был лишен исключительных прав, предоставленных ему ранее в плане религиозной экспертизы. А в 1922 году Объединенный совет религиозных общин и групп был объявлен контрреволюционным и распущен.

Вскоре стало ясно, что декрет от 4 января из-за правовых дыр стал лазейкой для уклонения от военной службы. Стремительно множилось число тех, кто пытался уклониться от несения обязанностей военной службы, путем использования пробелов в законе. НКЮ попытался ужесточить процедуру освобождения от военной службы. В циркуляре ( август 1920г.) судам о применении закона от 4 января констатировалось, что под предлогом религиозной принадлежности от призыва спасаются шкурники, централизованная экспертиза через Московский Объединенный Совет создает много неудобств, волокиту, что на руку уклоняющимся от призыва. Судам рекомендовалось руководствоваться при проведении экспертизы прямым смыслом закона и приглашать осведомленных лиц. Особо оговаривалось, что представители православного духовенства не могли привлекаться в качестве экспертов. Это было связано с обострившимися отношениями православной церкви и властей. Суду необходимо было в первую очередь выяснить, насколько убеждения согласуются с повседневным образом жизни человека, его отношение к эксплуатации, приверженность в прошлом к старому строю, насколько среда влияла на его убеждения.^{^[8]} Установленные НКЮ новые правила освобождения от военной службы по религиозным мотивам сводились к следующему: 1. Лица, желающие использовать декрет, обязаны подать в Народный суд ходатайство о применении к нему декрета. 2. При подаче прошения представлять справки от местных властей на предмет принадлежности к религиозной группе и образа жизни. Слушание дела должно было назначаться не позднее двух недель со дня подачи.^{^[9]} На практике проверка сводилась, как правило, к допросу руководителя религиозной группы, поскольку найти экспертов в условиях провинции было невозможно. К тому же вызов этих лиц в губернский город был очень затруднен. Поэтому возникло предложение передать все эти дела в территории. Ужесточение процедурных правил рассмотрения дел о замене военной службы вневойсковой законодательно было закреплено Постановлением СНК от 14 декабря 1920 г. В нем детально регламентировалась процедура принятия решения с участием суда и экспертов. Основанием для рассмотрения вопроса об освобождении от воинской повинности, являлось наличие у призывника религиозных взглядов, препятствующих исполнению им обязанностей военной службы. Мотивы, изложенные им лично в судебном заседании, должны были подтверждены другими доказательствами. Подтверждением искренности взглядов призывника, последовательности выполнения требований религиозного учения в жизнь могли служить свидетельские показания и другие данные об образе жизни призывника. Суду предписывалось обязательно руководствоваться заключением экспертизы.[10] Однако дезорганизация советской правовой системы мешала проведению принятых законов в жизнь. Военные власти на местах так ничего и не узнали о декретах, либо же просто их игнорировали. Зачастую «отказников» предавали военному суду и приговаривали к смертной казни. Несмотря на эти перегибы на местах, Объединенному совету удалось в 1919–1920 гг. освободить от воинской повинности около 8000 новобранцев.[11]

Летом 1923г. был принят Гражданский процессуальный кодекс РСФСР, содержащий специальную главу « Об освобождении от военной службы по религиозным убеждениям», регулирующую порядок судебного производства (глава 26). Дела об освобождении от военной службы были отнесены к особому производству.[12] Вводился новый порядок освобождения через губернский суд. Лица, желавшие возбудить ходатайство об освобождении от военной службы, подавали заявление в губернский суд. Дела слушались с вызовом заявителя и при обязательном участии представителя прокуратуры.[13] Суды с участием экспертов, используя заключения различных религиозных и светских учреждений и лиц, скрупулезно определяли, действительно ли человек придерживается тех религиозных взглядов, которые дают основание освободить его от военной службы.[14] Суды определяли также, какая именно работа назначается взамен воинской службы, куда и в какой срок должен явиться освобожденный для выполнения этой работы.[15]

В 1924 году процедура освобождения от военной службы по религиозным убеждениям вновь усложняется. Верховный Суд РСФСР от 30 июня 1924 г. ввел понятие о «неврожденности» религиозных убеждений, в силу чего дети до 18 лет не могли считаться принадлежащими ни к какому вероисповеданию. Верховный Суд аргументировал это тем, что в промежуток времени между получением старого удостоверения и призывным, убеждения призываемого, особенно в нынешней революционной обстановке, могли измениться. В связи с этим устанавливалось, что удостоверения об освобождении от военной службы должны быть получены не ранее, чем за шесть месяцев до призыва, в противном случае истец должен возбудить новое ходатайство в порядке, устанавливаемом ст. 236-238 ГПК (в порядке обжалования решения).^{^[16]}

К середине 20-х гг. отношение Советской власти к религии стало менее лояльным, соответственно менялось и законодательство в сторону ужесточения норм, регулирующих основания и порядок освобождения граждан от воинской повинности по религиозным убеждениям. Закон « Об обязательной военной службе» от 18 сентября 1925 года, явившийся итогом военной реформы 1924-1925г.г., содержал специальный раздел, где регулировались вопросы, связанные с освобождением от обязательной военной службы по религиозным убеждениям.[17] Существенным отличием данного закона от ранее принятых нормативных актов было отсутствие полного (т.е. без какой-либо замены) освобождения призывника от обязанностей военной службы. Значительно сужался и круг лиц, которые могли воспользоваться правом на отказ от военной службы. Статья 216-я закона определяла, что граждане, входившие по рождению и воспитанию в состав семей, принадлежащим к сектам, религиозные учения которых запрещают в настоящее время и запрещали до 1917 года отбывание военной службы с оружием в руках, могли быть освобождены от нее по постановлению губернских или соответствующих им судов. Дело обязательно рассматривалось с участием экспертов, компетентных учреждений и лиц. Постановления судов должны быть представлены в призывную комиссию не ранее, чем за шесть месяцев до очередного призыва. Освобожденные от военной службы, но признанные по состоянию здоровья годными к военной службе, направлялись на работу по борьбе с эпидемиями или на соответствующие « общеполезные работы» (борьба с лесными пожарами, земляные работы и т.п.) В военное время освобожденные граждане должны были привлекаться в особые команды для обслуживания фронта и тыла. На граждан, негодных к военной службе по медицинским показаниям, налагались особые повинности, устанавливаемые местными властями.^{^[18]} Таким образом, закон 1925 года вполне демократично и конкретно регулировал вопрос альтернативной службы, хотя основанием ее теперь могла быть только религиозная принадлежность к определенным вероучениям. В августе 1926г. декрет ВЦИК и СНК отменил нормативные акты, положившие начало становлению правового института освобождения от обязательной военной службы по убеждениям. В 1927г. вступило в силу « Положение о воинских преступлениях», которое во многом сводило на нет этот институт. Положение предусматривало уголовную ответственность « за уклонение от воинской службы под предлогом религиозных убеждений», то есть квалифицировалось как преступление.[19] Одновременно термин под предлогом» означал фактический отказ от признания наличия религиозных взглядов у лица, пытавшегося освободиться от военной службы по религиозным мотивам. Подобное положение в законодательстве открывало простор для признания «отказников», в том числе и искренне верующих, преступниками, усиливало уголовное давление на отказников Подобное положение в законодательстве открывало простор для признания «отказников», в том числе и искренне верующих, врагами социализма с последующими негативными последствиями.

Принадлежность к определенным вероучениям, как единственная возможность воспользоваться правом освобождения от военной службы подтверждалось и законом СССР от 8 августа 1928 гг. «Об обязательной военной службе».[20] Решение вопроса об освобождении призывника от военной службы по-прежнему возлагалось на суды. Закон устанавливал обязательное исполнение освобожденными от военной службы других обязанностей в мирное и военное время.

Наступление государства на религиозные права граждан сильно повлияло на умонастроение, прежде всего, представителей тех конфессий, учение которых отрицало военную службу. У одних возникает желание эмигрировать, у других приспособиться к условиям советской России. В ноябре 1929 г. при поддержке германского правительства эмигрировало 4–5 тысяч меннонитов, а тех, кто не смог этого сделать или не пожелал уезжать из СССР, депортировали в Сибирь. Нормальная жизнь общины прекратилась после 1931 г., когда большинство менонитских проповедников были арестованы. Такая же участь к концу 30-х гг. постигла и последователей толстовства. В 1928 г. после ожесточенных дискуссий по поводу взаимоотношений с государственным органами и службы в армии произошел раскол Церкви христиан-адвентистов седьмого дня. Пацифистская часть общины отделилась от Церкви и стала называть себя «Реформированными адвентистами», а позже – «Всесоюзная церковь верных и свободных адвентистов седьмого дня». В конце 20-х гг. изменилась политика советских властей по отношению и к духоборцам из-за их отказа от воинской службы, связей с канадскими духоборцами и неприятия политики коллективизации. В качестве альтернативы духоборцы ходатайствовали о выезде из СССР. Но власти не пошли на соглашение с ними. Вместо этого последовали новые репрессии.

Но сама идея альтернативной службы не умерла. Попытки ввести альтернативную службу делались и в дальнейшем. Возможность альтернативной службы предоставлялась и законом об обязательной военной службе в редакции от 13 августа 1930 года. Статья 27- я закона устанавливала, что гражданам, принадлежащим к религиозным сектам, учение которых запрещает ношение оружия, отбывание военной службы могло быть заменено выполнением иных обязанностей на тех основаниях, что и в законе 1925 года.^{^[21]} Правда, закон 1930 г. содержал значительную политическую составляющую. В частности, нетрудовые элементы, лишенные избирательные права, зачислялись только в тыловое ополчение. Наряду с ними, туда же направлялись и осужденные за государственные преступления или за иные преступления, но с поражением прав; сосланные и высланные в судебном или административном порядке; вычищенные со службы по первой категории; лица, службу которых в РККА народный комиссар по военным и морским делам признает нежелательной.^{^[22]} Закон предусматривал введение нового вида воинской повинности – военно-производственная служба. Согласно ему, часть призываемых рабочих, инженеров и техников вместо воинских частей направлялись на заводы и фабрики оборонной промышленности, где и работали до окончания срока своей службы(2 года). Таким образом, пытались решить проблему нехватки квалифицированных кадров. Однако эта норма не прижилась, нововведение дало в целом отрицательный результат. Постановлением ЦИК СНК от 30 июня 1931г. она была отменена.

Попытки ввести альтернативную службу делались и в дальнейшем. Так, в постановлении СНК СССР от 15 марта 1932 г. «Об использовании труда граждан, освобожденных от воинской службы по религиозным убеждениям» предполагалось «возложить на Наркомтруд СССР привлечение граждан, освобожденных от воинской службы по религиозным убеждениям, к работам, заменяющим эту службу». Лица, освобожденные по названной причине от воинской службы, направлялись в мирное время в особые трудовые части по линии промышленности и транспорта на срок не более 2-х лет. В течение этого времени их сверстники проходили действительную военную службу. Но и эта мера не нашла широкого распространения, так как общее количество лиц, привлеченных к трудовой службе в 1932 г., не превысило трех тысяч человек. В дальнейшем же, в связи с усилением идеологического давления, данные положения постановления СНК вообще не были востребованы.

Закон СССР «О всеобщей воинской обязанности» от 1 сентября 1939 г. окончательно свел на нет право на альтернативную гражданскую службу, поскольку вообще не предусматривал его в своем содержании. Обосновывалось это тем, что в предыдущие годы не поступало заявлений об отказе от воинской службы. Закон установил на основе Конституции 1936 г., что воинская служба представляет почетную обязанность граждан СССР. Статья 3-я закона гласила, что все мужчины – граждане СССР, без различия расы, национальности, вероисповедания, образовательного ценза, социального происхождения и положения, обязаны отбывать военную службу в составе вооруженных сил СССР. От явки к призыву никто не освобождался, кроме лиц, получивших отсрочку для окончания образования.^{^[23]}

Просуществовавший в СССР до 1939 года институт альтернативной службы показал свою жизненную необходимость для защиты личных прав граждан. Законодательные акты, принятые советской Россией в тяжелые годы гражданской войны, носили гуманный характер и практика применения этих актов носила положительный характер, учитывая высокий уровень религиозного сознания среди населения, а, следовательно, большого числа верующих, чьи религиозные убеждения не допускали взятия оружия в руки. Власть решала и свои эгоистичные цели, рассчитывая в сложных условиях на поддержку со стороны религиозных групп, поэтому шли на принятие соответствующих законов. Как только власть укрепила свое положение, альтернативная военная служба стала не нужна. В 1939 г. альтернативная служба была юридически отменена. И только уже в новейшее время, в 2002 году был принят закон « Об альтернативной гражданской службе», позволяющий реализовать право граждан на выбор в соответствии со своими убеждениями.

Примечания: