Артеменко Наталья Николаевна

Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова

Институт истории и права кафедра уголовного права и процесса

Характеристика кражи по Уголовному кодексу РСФСР 1926 года.

По мнению В.В. Мальцева, «окончательное оформление система и содержание норм о преступлениях против собственности пролетарского этапа получили в Уголовном кодексе РСФСР 1926 г.[i]». Однако, вопреки данному утверждению, в УК РСФСР 1926 г. не было главы «Преступления против собственности», глава VII закона называлась «Имущественные преступления». В ней понятие «собственность» не упоминалось. Следовательно, концепция имущественных преступлений продолжала оказывать влияние на законотворческий процесс.

Вместе с тем в отличие от УК РСФСР 1922 г. во вновь принятом уголовном законе было несколько иное понимание различных форм хищения, которые влияли на дифференциацию уголовной ответственности. Например, кража определялась как тайное похищение чужого имущества. Однако наряду с этим в УК РСФСР 1922 г. речь шла о похищении имущества, находящегося в обладании, пользовании или ведении другого лица или учреждения, а в УК РСФСР 1926 г. - о похищении чужого имущества. Понятие чужого имущества не определялось. Возможно, законодатель и связывал его только с правом собственности. Но в таком случае другие имущественные права выпадали бы из сферы уголовно-правовой охраны, что противоречит сохранению законодателем прежнего названия главы УК - «Имущественные преступления».

На первом месте в ней по-прежнему стаяла кража. Ответственность за кражу была предусмотрена ст. 162. Эта статья, в основном соответствующая по содержанию ст. 180 УК 1922 г., отличалась, тем не менее, только изменениями редакционного характера, так и более сложной систематикой отдельных случаев кражи. Кража была определена как «тайное похищение чужого имущества».

Под похищением в науке понимали «умышленное обращение виновным в свою собственность имущества, находящегося в обладании другого лица, совершаемого посредством его захвата». Видами похищения, «по способу» действий виновного, А. Жижиленко считал кражу, грабеж и разбой (вымогательство и мошенничество он не относил к похищению, поскольку они могут быть направлены не только на имущество как материальную вещь). Окончено похищение «с момента приобретения виновным чужого имущества». При этом мотив поведения виновного, похитившего чужое имущество, «для состава преступления безразличен». Правда, при этом А. Жижиленко подчеркивал необходимость установления при похищении, а также присвоении имущества, цели «обращения в свою собственность чужого имущества[ii]».

Выделяя виды кражи, законодатель отказался от терминов «простая кража, квалифицированная кража» существовавших в предшествующем кодексе. УК 1926 г. называл сравнительна большее число отдельных видав кражи. Статья 180 УК 1922 г. различала 11 видов совершения кражи, ст. 162 УК 1926 г. - 14. Па нашему мнению, эта была связана как с перегруппировкой норм об ответственности за кражу, так и с уголовно-политической переоценкой ряда ситуаций ее совершения. Так, в ст. 162 УК 1926 г. вошла, хотя и в измененном виде, ст. 180 «а» УК 1922 г. В п. «а. ст. 162 был назван, с учетам экономических факторов преступности, не известный УК 1922 г. вид кражи: кража, совершенная без применения каких-либо технических средств, в первый раз и без сговора с другими лицами, но «вследствие нужды и безработицы, в целях удовлетворения минимальных потребностей, своих или своей семьи. Для данного вида кражи была необходима наличность двух основных условий: особое материальное положение виновного - состояние нужды и безработицы; цель совершения преступления - удовлетворение минимальных потребностей виновного или его семьи (в продуктах питания, одежде, обуви и т. п.), причем уместно отметить, что эти обстоятельства относились к смягчающим.

Анализ определений ст. 162 УК 1926 г., посвященных отдельным видам кражи, показывает, что, в ней различались кражи: по месту совершения (кража, совершенная не в месте публичного пользования и не из государственных и общественных хранилищ; кража, совершенная в местах публичного пользования; кража, совершенная из государственных и общественных хранилищ); по времени совершения (во, время пожара, наводнения или иного бедствия); по особенностям субъекта преступления (повторная, неоднократная кража; кража па сговору нескольких лиц; совершенная лицам, занимающим особое положение); по способу действия (без применения каких-либо технических средств, с применением технических средств); по предмету преступления (кража имущества, необходимого для существования потерпевшего). При этом кражи в публичных местах, кражи из государственных и общественных хранилищ УК 1926 г. отнес к квалифицированным видам тайного завладения чужим имуществом. Такие обстоятельства, как способ совершения кражи, особенности субъекта и др., создавали в ст. 162 УК 1926 г. особые разновидности краж, квалифицируемых по месту их совершения. Отягчающими обстоятельствами признавались совершение кражи: повторно; имущества, «заведомо являющегося необходимым для существования потерпевшего» (п. «б»); с применением «технических средств»; неоднократно; по предварительному сговору «с другими лицами»; на вокзалах, пристанях, пароходах, в вагонах и гостиницах (п.«в»).

Еще более строго наказывалась кража, совершенная «частным лицом из государственных и общественных складов, вагонов, судов и иных хранилищ или в указанных в предыдущем пункте местах общественного пользования, путем применения технических средств или по сговору с другими лицами или неоднократно, а равно совершенное хотя бы и без указанных условий лицом, имевшим специальный доступ в эти склады или их охранявшим, или во время пожара, наводнения или иного общественного бедствия».

Срок лишения свободы увеличивался до пяти лет (против двух лет, по п. «г»), если кража из государственных и общественных складов и хранилищ совершалась в особо крупных размерах или лицом, «имевшим особый доступ в таковые или охранявшим их» и теми же способами, что и в п. «г».

Самостоятельным составом преступления по УК РСФСР 1926 г. было также похищение лошадей или другого крупного скота у трудового земледельческого населения. В 20-е гг. XX столетия особое внимание уделялось развитию сельского хозяйства России. В марте 1921 г. состоялся X съезд Коммунистической партии, который утвердил план экономических преобразований Советского государства, получивший название новой экономической политики (нэп). Ряд принятых мер способствовал подъему сельского хозяйства. После уплаты налога крестьянам разрешалось свободно распоряжаться излишками сельскохозяйственных продуктов, продавать их[iii].

С расширением прав трудового земледельческого населения необходимо было обеспечить их надежную защиту, в том числе и уголовно-правовую. Думаем, этой цели служила и ст. 166 УК РСФСР 1926 г., предусматривающая ответственность за похищение лошадей или другого крупного скота у трудового земледельческого населения. Способ совершения преступления не имел решающего значения при конструировании данного состава. Он охватывал и тайное, и открытое хищение. Отличительной особенностью являлся предмет преступления. Создавая данную норму, законодатель, по всей видимости, ставил своей задачей именно охрану имущественных прав трудового земледельческого населения. Уголовная ответственность за похищение лошадей или крупного рогатого скота у этой категории населения предусматривалась и УК РСФСР 1922 г. Однако в нем речь шла только о краже.

Данный состав не был выделен в самостоятельную статью уголовного закона. Он был помещен в ст. 180 УК РСФСР 1922 г., которая регламентировала ответственность за разные виды кражи. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 29 марта 1928 г. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. дополняется ст. 166-а, предусматривающей ответственность за тайное похищение лошадей и другого крупного скота из трудового скотоводческого хозяйства[iv].

Однако названная норма просуществовала недолго: 7 августа 1928 г. она была упразднена.

Одновременно претерпевает изменения ст. 166 УК, а ее первая часть излагается в следующей редакции: «Тайное, а равно открытое похищение лошадей или другого крупного скота у трудового земледельческого и скотоводческого населения». Таким образом, произошло объединение двух норм в одну, поскольку новая редакция ст. 166 УК выделяла также похищение лошадей или другого крупного скота у скотоводческого населения. Часть 2 рассматриваемой статьи предусматривала ответственность за квалифицированные виды тайного и открытого похищения лошадей или другого крупного скота у трудового земледельческого и скотоводческого населения. Закон называл два квалифицирующих признака: повторность и сговор с другими лицами. Следовательно, на дифференциацию уголовной ответственности влияли множественность преступлений и множественность субъектов преступлений.

В соответствии с примечанием к ст. 162 (в первоначальной редакции УК 1926 г.) состав мелкой фабрично-заводской кражи предполагал наличие совокупности следующих обстоятельств: предметом кражи были материал или орудие производства (стоимость похищенной вещи не превышала 15 руб.); кража должна быть совершена в первый раз, в пределах производства; субъектом преступления должен быть рабочий или служащий, занятый в производстве, к которому относилась похищенная вещь. Мелкая кража влекла за собой дисциплинарную ответственность по особой табели, установленной НКТ. В 1931 г. дела о мелких кражах были отнесены, согласно постановлению ВЦИК и СНК РСФСР от 20 февраля,· к подведомственности производственно-товарищеских судов. Этим постановлением состав мелкой кражи был частично изменен. К ней стали относить не только кражу материалов или инструментов, принадлежащих предприятию или учреждению, на которых работал виновный, на сумму не свыше 50 руб., но и похищение имущества на территории предприятия или учреждения у рабочих или служащих (сослуживцев виновного по работе). Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 20 февраля 1931 г. установило возможные взыскания за мелкую кражу:

· предостережение;

· общественное порицание с опубликованием или без опубликования в стенной газете или в общей печати;

· возложение обязанности возместить причиненный ущерб до 50 руб.;

· возбуждение перед администрацией вопроса об увольнении;

· внесение в соответствующий профессиональный орган вопроса об исключении из профсоюза на определенный срок.

Таким образом, можно сделать вывод, что мелкая кража на фабрике или заводе, не влекла за собой уголовной ответственности. Но, такая кража, начиная с 1940 года, наказывалась тюремным заключением сроком на один год, если она по своему характеру не влекла за собой «по закону более тяжкого наказания».

«Кража, — писал А. Жижиленко, — должна считаться оконченной с момента завладения виновным похищаемой вещью. Момент этот он определяется различно в зависимости от характера и свойств самой похищаемой вещи. Завладение будет налицо с момента, напр., взятия кошелька из чужого кармана. Деятельность, направленная на завладение, но не приведшая к нему, напр., запускание руки в чужой карман и т.п., есть покушение на кражу».

По УК РСФСР 1926 г. предметом кражи признавалась электрическая энергия. Как состав преступления кража электрической энергии была выделена в отдельную 163-ю статью закона. Подобная дифференциация уголовной ответственности с учетом предмета преступлений представляется оправданной, и, полагаем, может быть принята во внимание современным законодателем.

В конце 20-х гг. XX столетия предметом хищения закон признавал воду. Уголовная ответственность за хищение воды была введена Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 17 июня 1929 г. «О дополнении Уголовного кодекса ст. 108-а, 108-6, 108-в и 108-г для Казахской АССР»[v].

Статья 108-а закрепляла ответственность за хищение воды, произведенное путем открытия шлюзов, взлома и открытия выпуска, устройства скрытого приспособления, подземной трубы, тоннеля или подсасывающего канала. Однако данное преступление не относилось к категории преступлений имущественных. В УК оно располагалось в главе II «Преступления против порядка управления».

Таким образом, законодатель указал большое количество статей предусматривающих ответственность за различные виды краж; предмет кражи не обозначен как понятие, поэтому под уголовно правовую охрану ставились те предметы кражи, которые были более значимыми для государства и социалистического общества на данном этапе развития. Однако все это привело к излишнему раздуванию законодательства и бесполезному увеличению количества статей.