Степанова Юлия Викторовна

Тюменский государственный университет

Языковая личность и аспекты ее изучения

Когниция, будучи одной из современных отраслей лингвистики, которое охватывает знание и мышление в их языковом воплощении, а потому когниция, когнитивизм оказались тесно связанными с лингвистикой. Сейчас уже становится аксиомой, что во всем перечне гуманитарных наук сталкиваются, в первую очередь, отношения между языком и теми или иными процессами человеческой деятельности. Язык, представляется, в большей степени, чем культура, дает когнитивистам ключ к пониманию человеческого поведения [В.И.Карасик 2004 : 5]. Именно язык обеспечивает естественный доступ к сознанию и мышлению, причем вовсе не потому, что многие результаты мыслительной деятельности оказываются вербализованными, а потому что «мы знаем о структурах сознания только благодаря языку, который позволяет сообщить об этих структурах и описать их на любом естественном языке» [Е.С.Кубрякова 1995 : 21].

Социальная функция языка заключается в том, что он существует прежде всего в языковом сознании – коллективном или индивидуальном. Соответственно языковой коллектив, с одной стороны, и индивидуум, с другой стороны, являются носителями языковой культуры. Коллектив, как и этнос, нация, индивидуум, являются своеобразными точками на условной шкале языкового сознания.

Носителем языкового сознания является языковая личность, т.е. человек, живущий в конкретном языковом пространстве – в общении, в стереотипах поведения, зафиксированных в языке, в значениях языковых единиц, смыслах текстов. Изучение языковой личности в отечественной лингвистике связывают с именем Ю.Н.Караулова, который под языковой личностью понимает «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание им речевых произведений (текстов)» [Ю.Н. Караулов 1989 : 3].

Языковую личность можно охарактеризовать с позиции языкового сознания и речевого поведения, а также с позиции лингвистической концептологии дискурса. Языковое сознание опредмечивается в речевой деятельности, то есть, по Л.В.Щербе, в процессах говорения, письма и понимания. Речевая деятельность осуществляется индивидуумом и обусловлена его социопсихофизиологической организацией. Речевая деятельность и речевая организация человека тесно взаимосвязаны, но, тем не менее, могут быть противопоставлены как явление и сущность, и в этом смысле троякая модель языковых явлений (речевая деятельность – языковая система – языковой материал) закономерно уточняется как четырехчленное образование [Залевская, 1990 : 30].

Языковая личность в условиях общения может рассматриваться как обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций. Применительно к коммуникативной личности можно выделить ценностный, познавательный и поведенческий планы этого понятия.

Ценностный план коммуникативной личности содержит этические утилитарные нормы поведения, свойственные определенному этносу в определенный период. Эти нормы закреплены в нравственном кодексе народа, отражают историю и мировосприятие людей, объединенных культурой и языком. Нравственный кодекс народа в языке выражается лишь частично. К числу языковых (и шире – коммуникативных) индексов такого кодекса относятся универсальные высказывания и другие прецедентные тексты, составляющие культурный контекст, понятный среднему носителю языка, правила этикета, коммуникативные стратегии вежливости, оценочные значения слов, включая общечеловеческие ценности, этические и утилитарные; ценности, свойственные определенному типу цивилизации (например, нормы поведения согласно тому или иному вероучению); ценности, характеризующие определенный этнос, а также подгруппы внутри этноса (такие этногрупповые ценности лингвистически выявляются в региолектах и социолектах). Наконец, выделяются ценности, свойственные малым группам, и индивидуальные ценности личности. Соответственно коммуникативную личность можно охарактеризовать в ценностном аспекте по соотношению доминантных ценностей, по степени их дифференциации и т.д.[Ю.Н.Караулов, 1976 : 105].

Познавательный (когнитивный) план личности в процессе общения выявляется на фоне освоения его картины мира. Применительно к этой ситуации обычно говорят о языковой личности, выделяются предметно-содержательные и категориально-формальные способы оценки действительности, что свойственно носителю определенных знаний о языковом мире. Языковая категоризация мира проявляется, например, в корреляциях между эргативной конструкцией, сложной системой видовых различий, наличием категории определенности/неопределенности, наличием энумеративов как класса слов, с одной стороны, и особенностями мировосприятия, свойственного носителям соответствующего языка, с другой. Такие корреляции носят нежесткий характер, построены по принципу приоритетных зон наименования и поддерживаются ценностными доминантами и поведенческими стереотипами.

Когнитивный аспект языковой личности – это мера и степень освоения мира человеком посредством языка. В этой связи, исследователи, как правило, рассматривают картину мира в виде коллективной концептосферы, а фреймовый анализ представлений, получивших языковое выражение, устанавливают через призму ментальных языковых образований. Ментальные концепты, составляющие концептосферу языковой личности, имеют различную природу и основаны на опыте человека, личном, и общественном. Они многомерны и могут быть оценены с различных позиций. С одной стороны, целесообразно противопоставить образы и их описания, т.е. объем и содержание в традиционном подходе к понятию, помня, впрочем, о том, что терминологически концепты принципиально шире, чем понятия, если соотносить понятия с мышлением, а концепты – с сознанием. Впрочем, есть и иные подходы относительно взаимосвязи языка и речи, сознания и мышления. Так, например, Торопцев И.С. большое внимание уделяет функциям языка и речи. Проблему функций языка относят к числу центральных проблем, в связи с этим она требует некоторой детализации.

«В советской философии, - пишет Н.А. Слюсарева [Слюсарева,1981: 244], - сложилось определение функции как а) свойства объекта в системе, способствующего его сохранению, и б) как проявления объекта вне его самого, включая – вне системы». В соответствии с этим с достаточной очевидностью следует выделять, во-первых, функционирование, связанное с существованием языка как такового в периоды, когда он не используется в речи, но этот тип функционирования не исчезает и в моменты использования языка в речевом процессе, другими словами, язык в полном своем составе функционирует постоянно как хранитель добытых носителями данного языка знаний об объективной действительности (лексика), как хранитель умений образовывать словоформы и строить речевые синтаксические конструкции (грамматика), как хранитель умения замещать представления о звукорядах компонентов речевой синтаксической конструкции реальными звукорядами (проговаривание), что действительно от языка неотделимо, во-вторых, функционирование языка в отношении к речевому процессу, функционирование как использование, применение в качестве средства общения, познания и т.п. Оно характеризует одну из внешних связей языка, направлено во внешний мир, в то, что лежит вне языка, другими словами, язык отдельными своими элементами функционирует импульсивно, когда требуется, при речеобразовании [И.С. Торопцев, 1985 : 16].

Функциональные характеристики специфичны для языка и для речи, но соотносительны, коррелятивны. С позиции единства языка и речи ни о специфичности, ни о коррелятивности функций языка и речи говорить, конечно, невозможно. Но речь не уравнивается с языком, речь – не язык в действии, а действие языком, с помощью языка. Специфика функций языка и речи состоит в том, что язык определяется как средство, а речь – как процесс.

Познание объективной действительности и порождение новых единиц языковых подсистем – мыслительные операции, и без опоры на словесный язык и вне словесной речи, а также ономасиологического контекста они невозможны. Таким образом, процесс мышления направлен на решение жизненно важных вопросов, на познание непознанного и на создание средств мышления, новых единиц подсистем языка, пополняющих и тем самым изменяющих, развивающих подсистемы языка, а в итоге – язык в целом. Язык незаменим при хранении в памяти поколений результатов отражения. Идеальное (результат мышления, знание) нерасторжимо с материальным, физиологической основой звукообразов, возникающих в результате отражения реальных звуковых оболочек компонентов речевых синтаксических конструкций или в результате умственного построения представления о звукоряде новой лексической единицы, если словопроизводственный процесс осуществляется на основе внутренней речи, без проговаривания.

Важно подчеркнуть, что язык не находится во внешних отношениях к тому, что сообщается в ходе коммуникации, к элементам художественного образа, к добываемым человеком новым знаниям, к результатам отражательной деятельности человека, к порождаемым новым единицам языковых подсистем. Лексические единицы в своих значениях содержат результаты познания, из которых конструируется содержание сообщений, элементов словесных художественных образов. Порождаемые новые языковые единицы, например, новые слова входят внутрь языка, как его составная часть. Язык – сокровищница всех достижений мыслительной деятельности его носителей и орудие приумножения духовных ценностей.

Таким образом, со стороны функций язык – средство общения, средство создания словесных художественных образов, средство выражения эмоций, состояний человека и воли, средство познания и средство порождения новых единиц языковых подсистем; речь – осуществление и объективация процесса общения, процесса создания словесных художественных образов, процесса выражения эмоций, состояния человека и воли, процесса познания и процесса порождения новых единиц языковых подсистем [И.С. Торопцев, 1985 : 28 - 29].

Неоднородность смысловых образований, зафиксированных в той или иной языковой ситуации, давно отмечена учеными. А.А.Потебня говорил о ближайшем и дальнейшем значениях слова, имея в виду, что первое – это значение слова для всех, этимологическое, «народное значение», т.е. тот содержательный минимум, благодаря которому мы можем понимать друг друга, а второе – это актуальное, «личное значение» содержательного минимума. [А.А. Потебня, 1964 : 146-147].

Поведенческий план коммуникативной личности характеризуется специфическим набором намеренных и помимовольных характеристик речи и паралингвистических средств общения. Такие характеристики могут рассматриваться в социолингвистическом и прагмалингвистическом аспектах: в первом выделяются индексы речи мужчин и женщин, детей и взрослых, образованных и менее образованных носителей языка, людей, говорящих на родном и неродном языках, или втором – речеактовые, интерактивные, дискурсивные ходы в естественном общении людей. Эти ходы строятся по определенным моделям в соответствии с обстоятельствами общения. Соответственно выделяются ситуативные индексы общения (расстояние между участниками общения, громкость голоса и отчетливость произношения выбор слов, типы обращений и т.д.). К числу таких индексов относятся и отношения ситуативного неравенства (например, в речевых актах прямой и косвенной просьбы, извинения, комплимента). Поведенческий стереотип включает множество отличительных признаков и воспринимается целостно (как гештальт). Любое отклонение от стереотипа (например, чересчур широкая улыбка) воспринимается как сигнал неестественного общения, как знак принадлежности партнера к чужой культуре или как особое обстоятельство, требующее разъяснения.

Предлагаемые аспекты коммуникативной личности соотносимы с трехуровневой моделью языковой личности (вербально-семантической, когнитивной и прагматической) [Ю.Н.Караулов, 1987 : 67]. Различие состоит в том, что уровневая модель предполагает иерархию планов: высшим является прагматический уровень (прагматикон), включающий цели, мотивы, интересы, установки и интенциональности; средний уровень (семантикон) представляет собой картину мира, включающую понятия, идеи, концепты и отражающую иерархию ценностей; низший уровень (лексикон) – это уровень владения естественным языком, уровень языковых единиц.

С позиции коммуникативной лингвистики рассматриваемая модель является значительным шагом вперед по сравнению с системно-структурной, для которой прагматика сводилась большей частью к списку стилистически значимых отклонений от системных стандартных отношений, наблюдаемых в некоторой степени на уровне семантики и в полном объеме на уровне синтактики. Вместе с тем исследователи все более определенно дискутируют насчет того, что различие между семантикой и прагматикой носит условный характер: отношение знака к миру, лишенное человеческого опосредования, теряет смысл (чистая семантика языкового средства – это радио, работающее в пустой комнате), отношение знака к человеку, лишенное языкового опосредования, артикуляции, дифференциации, переводит общение в сугубо эмоциональную сферу, при этом вряд ли существенно, общаемся мы с человеком или с котенком. Иначе говоря, десемантизация (чистая прагматика) - это реальное общение, выходящее за рамки поведения человека, а депрагматизация (чистая семантика) – это отсутствие общения как такового.

Весьма интересен подход к изучению коммуникативной личности, построенный на синтезе трех аспектов этой личности (вербально-семантического, когнитивного и мотивационного), разработанный А.Г.Барановым [1993] и его учениками [Яковенко, 1998; Мальцева, 2000; Ломинина, 2000; Кунина, 2001]. Суть этого знания подхода состоит в том, что комплекс знаний о чем-либо (когниотип), существующий в определенном языковом обществе и вытекающий из потребностно- мотивационных характеристик деятельности (потребность, мотив, цель), реализуется через индивидуальные когнитивные системы в текстовой динамике. В конкретной ситуации общения человек использует как лингвистические, так и экстралингвистические знания, которые содержат весь опыт индивида, приобретенный в течение его жизни.

Языковая личность – это и уровень владения языком и степень влияния отдельных людей на развитие языка, прежде всего литературного. Общение – это не просто разговор двух и индивидуумов, это – их владение культурой того или иного народа, того или иного общества, поскольку культура (духовная культура) выявляет в человеке меру человеческого и общественного.

Это свойство языковой личности проявляется и в знаниях языка, в умении их использовать, и в стиле, и в слоге, наконец, в конкретных предложениях. «Конкретные предложения, - писал А.И. Смирницкий, - как правило, выступают не как средство общения, а как само явление общения, т.е. как такое явление, в котором объединяются средства общения и применение этого средства в конкретных условиях и с определенными целями, для формирования и выражения реально возникающей мысли» [Смирницкий 1981 : 68].

Речь – это и речевое действие, и ее результат – текст. Сама речевая деятельность – это и речевое поведение говорящего и его языковая способность (компетенция, компетентность). Хотя речевая деятельность языковой личности индивидуальна по своему качеству и результатам, она социально обусловлена, во-первых, тем, что является частью общественной деятельности человека, а во-вторых, тем, что и речевой акт и речевая ситуация предполагают общественных говорящих, знающих единый язык общения, общую культуру, общую тематику. Теория речевой деятельности изучает процессы производства, восприятия речи и усвоения языка, причем речевая деятельность рассматривается в неразрывной связи с мыслительной деятельностью и сознанием.

Взаимоотношение языка и человека имеет огромное значение в выделении и изучении основных лингвистических концепций. Философско – антропологический подход актуализирует те стороны природы человека и его жизнедеятельности, которые характеризуют языковую личность как творческое начало в созидании культурных форм своего бытия и общественного сознания.

Литература

1. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование. Воронеж.: 1990 (а). – 142с.

2. Карасик В.И. Иная ментальность. М.: Гнозис, 2005. – 352с.

3. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. – 75с.

4. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / АН СССР. Отд. лит. и яз. – М.: Наука, 1987. – 264с.

5. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине ХХ века // Язык и наука конца ХХ в. - М.: 1995. – 154с.

6. Слюсарева Н.А. О семантической и функциональной сторонах языковых явлений. – В кН.: Теория языка: Методы его исследования и преподавания. Л. : 1981. – с.244.

7. Торопцев И,С. Язык и речь. – Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1985. – 200с.