Дмитриенко Ю.М., член-кор МАНЕБ, доктор философии, адъюнкт-профессор, профессор Харьковского економико-правового университета, соискатель ученой степени доктора юридических наук Киевского национального университета имени Т. Шевченко

НОВЕЙШИЕ ПРОБЛЕМЫ И АСПЕКТЫ АКТУАЛЬНЫХ ПОДХОДОВ К ИССЛЕДОВАНИЮ СПЕЦИФИКИ УКРАИНСКОГО ПРАВОВОГО СОЗНАНИЯ

Согласно проведенным исследованиям, посвященным изучению природы становления и развития украинского правового сознания [1], узловыми проблемами и перспективами, определяющими стержневые задачи современного и будущего изучения не только правового сознания, но и целого комплекса вопросов, связанных с ним актуальных проблем переходного украинского правопонимания, правоприменения и правообразования, являютя: 1) проблема духа в правовой материи и проблема пределов противоположностей в правовом бытии и правового сознания; 2) проблема пространства и времени правового сознании; 3) проблеми правовой смоорганизации, правовой структурности и системности правового сознания, а среди них такие аспекти: самоорганизация, уровни структурной организации правосознания, соотношение понятий “система”, “структура”, “елемент”, типы систем права и правосознания, проблема части и целого правового сознания, антиномия целостности правосознания, форм и содержания систем правового сознания, проблема правосознания как сущности и как явления, формирование теоретико-методологической парадигмы правового сознания, конкретно-историческое становление циклов социальной активности украинського правового сознания, переходные форми конкретно-исторических циклов украинского правового сознания, целевое развитие украинского правосознания, конкретно-исторический цикл социальной активности украинського правосознания как базовая основа ее целевого развития; 4) конкретно-историческое становление циклов социальной активности украинского правового сознания (история украинского правосознания), переходные формы конкретно-исторических циклов социальной активности украинского правового сознания, циклическое развитие конкретно-исторических форм (типов) украинского правового сознания (еволюция украинского правового сознания) и т.д.

Среди всех вышеобозначенных проблем основной, согласно проведнным исследованиям является проблема формирования нового правового и философско-правового мировоззрения как части и целого современного украинского правового сознания, которые по своей структуре не должны быть уже основного вопроса общего актуального мировоззрения (если философия претендует на то, чтобы быть действительным мировоззрением). Основной же вопрос актуального общего мировоззрения, как известно, таков - каково отношение человека к миру? Или: каково место человека в мире? Иначе говоря, фокус мировоззрения составляет система “человек—мир”, или в более узком контексте – это вопрос о соотношении духа и материи. «духа к природе» (Ф. Энгельс). В нашем контексте актуальные аспекты и перспективы в изучении природы украинского правосознания презентуються в онтологическом, гносеологическом, аксиологическом и праксеологическом подходе, то есть в площади форми философско-правового правосознания, а не форми субъективно-правового (позитивно-правового) правосознания. Такая процедура осуществления нового осмисления сложных переходных укринских правовых реалий понятна, что подтверждает нашу концепцию про доминировании в качестве развивающей философско-правовой форми правового сознания во время переходного правостановления. В этом плане следует заметить, что среди всех отношений правового сознания и в правовом сознании доминируют субъект-объектные, которые определяют и определяются одновременно правовым состоянием и статусом первичных (физические лица) и вторичных (юридические лица) субъектов правосознания.

Правова материя (вместе с правовыми текстами нормативных актов) как часть правового сознания в своем подлинном субстанциальном аспекте включает в себя человека в целом во всем его духовном многообразии. Поскольку человек — часть правовой материи, постольку правовая материя включает в себя и правовую духовность.

Понятия “сиетема”, “элемент”, “структура” правового сознания. Думаем, что исходным понятием в представлении материи правового сознания, с точки зрения современной формы субъективно-правового (позитивно-правового) сознания, которое находится в основе позитивного права, как структурно упорядоченного образования выступает понятие “система”, с точки зрения философии правосознания – понятие «структура».

Но что представляет собой система украинского правового сознания? За правовыми идеями В. Н. Садовского, который приводит около 40 определений понятия “система”, получивших наибольшее распространение [2] и соответствующими тезисами Л. Берталанфивыделим такое: система правового сознания — это комплекс взаимодействующих его элементов (к группе исходных определений можно отнести и следующее: системой правосознания есть отграниченное множество взаимодействующих элементов при условии некризисного цикла социальной активности правосознания, и неотграниченное множество взаимодействующих структурно-системных элементов [3]. В понимании того, что такое система правового сознания, решающую роль играет значение слова “элемент”. Без этого само определение может оказаться банальностью, не заключающей в себе сколько-нибудь значительной эвристической ценности. Критериальное свойство элемента — его необходимое непосредственное участие в создании системы: без него, т. е. без какого-либо одного элемента, система правосознания, как качественная, то есть некризисная - не существует. Элемент есть далее неразложимый компонент системы актуальных разноотраслевых праворефлексий, целеположенных у основу того или иного процессуального права, при данном способе его рассмотрения.

Понятие “подсистема” и «подструктура» правового сознания формируем для анализа сложноорганизованной, саморазвивающейся системи и структури (системо-структури) формосодержания украинского переходного правового сознания для характеристики такого правового состояния, когда между элементами такого правосознания имеются “промежуточные” комплексы, более сложные, более сложноорганизованные, чем сама система и структура правосознания. Любая подсистема и подструктура структурно-системних элементов правового сознания имеет также элементы, но менее сложные, чем сама система. Они объединяют в себе разные части (элементы) системы и структуры, в своей совокупности способные к выполнению единой (частной) программы данной системы и структури. Будучи элементом системы, подсистема правосознания, в свою очередь оказывается системой по отноше|нию к элементам, ее составляющим. Аналогично обстоит дело с отношениями между понятиями “система” и “элемент”: они переходят друг в друга. Иначе говоря, система и элемент правосознания относительны. С этой точки зрения вся правовая материя представляется как бесконечная система систем правового сознания, а отсюда методология правосознания становится общей правовой метаметодологией. Другими системами в правосознании могут быть системы ценностных отношений, детерминаций и т. п. Наряду с представлением об элементах правосознания в представление о любой системе входит и представление о ее структуре. Структура правововго сознания — это совокупность устойчивых отношений и связей между элементами. Сюда включается общая организация элементов, их пространственное расположение, связи между этапами развития и т.п. По своей значимости для системы связи элементов (даже устойчивые) неодинаковы: одни малосущественны, другие существенны, закономерны. Структура правосознания прежде всего—это закономерные связи элементов. Среди закономерных наиболее значимы интегрирующие связи (или интегрирующие структуры) правового сознания. Они обусловливают интегрированность разных сторон приоритетного или существенного объекта правосознания.

В системе производственного правосознания, отражающего производственные отношения, к примеру, имеются структурные связи трех родов: относящиеся к формам собственности, к обмену деятельностью и к распределению. Все они существенны и закономерны. Но интегрирующую роль в этих отношениях играют отношения собственности (иначе формы собственности), презентованные в правосознании собственника. Интегрирующая структура правосознания является ведущей основой системы. Но при это возникает вопрос: Чем определяется качество системы правосознания — элементами или структурой? Некоторые философы права и иные ученые утверждают, что качество системы правосознания детерминируется прежде всего или полностью приоритетной правовой структурой – законом «правовых структур» (Ю. Дмитриенко), отношениями, связями внутри системы. Представители школы структурно-функционального анализа, возглавляемой Т. Парсонсом, положили в основу концепции общества “социальные действия” и сфокусировали внимание на функциональных связях, их описании. В этом контексте заслуживает внимания проблема правильного определения и соотношения таких правовых категорий как «правовое пространство» и «правовое время». По проведенным исследованиям, характеристику изучение вопроса о сущности правового пространства и времени в истории как философско-правовых категорий, целесообразнее формировать по изучению общего пространства и времени как философских категорий. Исходя из такой постановки вопроса, изучение правового пространства и времени происходит параллельно с изучением общего пространства и времени как изучение трьох общих проблем: 1. Какова гносеологическая польза с этих понятий? Являются ли они характеристиками материального бытия как родового понятия и правового бытия как видового правового понятия или как они характеризуют устройство нашего сознания и правового сознания? 2. Каково отношение пространства и времени, правового пространства и времени к субстанции? 3. Каковы основные свойства пространства и времени, правового пространства и времени?

В это плане важно вияснить познавательный статус правового пространства и времени как структурной и системной части правового сознания. Вопрос о познавательном статусе категорий правового пространства и времени решался по-разному. Одни считали их объективными характеристиками правового бытия, другие — чисто субъективными понятиями, характеризующими правовой способ восприятия мира или способ восприятия правового мира. Были и такие ученые, которые, признавая объективность правового пространства, приписывали чисто субъективный статус категории правового времени, и наоборот. Но правовое пространство и время являются столь же объективными характеристиками правового бытия и правового сознания как и бытия, как правовой материальности и движения.

В истории философии правосознания существовали, как правило, две точки зрения об отношении правового пространства и времени к правовой материи. Первую из них можно условно назвать субстанциальной концепцией. В ней правовое пространство и время, за аналогией пространства и времени трактовали как самостоятельные сущности, существующие наряду с материей и независимо от нее. Соответственно отношение между правовым пространством, временем и материей представлялось как отношение между двумя видами самостоятельных субстанций. Это вело к выводу о независимости свойств правового пространства и времени от характера протекающих в них материально-правовых процессов. Вторую концепцию можно именовать реляционной (от слова relation - соотношение). Ее сторонники понимали правовое пространство и время не как самостоятельные сущности, а как системы правоотношений, образущиеся взаимодействующими материальными правовыми объектами. Вне этой системы взаимодействий правового пространство и время считались, считались как бы реально не существующими. В этой концепции правовое пространство и время, в нашем контексте, правосознания выступают как общие формы координации материальных правовых объектов и их состояний. Соответственно допускается и зависимость свойств правового пространства и времени от характера взаимодействия материальных правовых систем, в том числе и от взаимодействия первичных и вторичных субъектов правосознания как самых главних объектов и субъектов правосознания одновременно в целом и отдельно.

Какую ж концепцию следует признать приоритетной? Если говорить об естественнонаучной и общественнонаучной обоснованности, с XVII—XIX веков явное преимущество было на стороне субстанциональной концепции; именно она лежала в основе ньютоновской концепции правового сознания. В этом контексте украинское правовое сознание является материальной и органической системой одновременно. Как материальная или механическая система, правовое сознание харктеризуется как такое, что имеет комплекс самостоятельно сосуществующих структурно-системных элементов, компонентов и видов. Доминантный внешний характер связей, взаимодействия его частей заключается в том, что они не вызывают изменения внутреннего строения, взаимного преобразования частей, что возможно при доминировании позитивной форми линейного правосознания и одномерной его преемственности. Взаимодействие частей совершается под действием внешних сил (норм законов, иных нормативных актов), по определенному извне технико-техническому назначению.

Любая часть, элемент или компонент в правосознании выполняет определенную функцию и зависит от целого, от других частей, от их взаимодействия. Выход «из строя» единичных частей может повлечь за собой дезорганизацию функций или их приостановление, что нарушит преемственность в правосознании или приведет к разрыву правовой традиции. В связи с этим большое значение приобретает проблема обеспечения функционирования всех составляющих механизма правового регулирования во время переходного правостановления, которым является само правосознание (М.И. Козюбра, И.А. Ильин, В.Я. Таций, В. Петришин и др.), что смогло бы стать, например, предметом специальной теории надежности системы украинского правосознания. Как органическая – система правового сознания характеризуются большой активностью целого по отношению к частям, подчинением частей целому (вплоть до порождения отдельных частей, требуемых структурой целого), гибкой вероятностной, а не жестко-однозначной связью между элементами и между элементами и системой, самовоспроизведением и саморазвитием. В таких системах правосознания, которое имеет, как правило, несубъективные (непозитивные) формы, части (например, части - форма и содержание, целое – формосодержание правосознания) являются частями только в составе единого функционального целого. Различные аспекты функционирования сложных систем в последние десятилетия интенсивно изучаются кибернетикой, теорией автоматов, теорией информации, теорией алгоритмов и другими теориями; в них широко применяется функциональный подход [4], которые на наш взгляд, надо применять и в изучении аналогичных вопросов правосознания. Вне этой связи, вне целого части перестают быть частями, прекращают свое существование вообще (например, сердце вне организма, производительные силы вне способа производства). Помимо связей координации в структуре систем правосознания большое место занимают связи субординации, детерминированные генезисом одних частей целого из других. Структура правосознания оказывается связанной с определенной программой, в обществе — с сознательно выдвигаемой целью, с управляющими механизмами, посредством которых структура целого активно воздействует на функционирование и развитие отдельных частей правосознания.

Все отмеченные классы и типы систем украинского правосознания одновременно существуют в трех сферах материальной действительности. Между ними нет непроходимой грани, наоборот, эти грани подвижны, а конкретные материальные системы одного типа или класса способны переходить в системы другого типа или класса. Так, под влиянием гравитационных и других интегративных сил суммативные системы в неорганической природе способны приобретать характер целостных систем, а впоследствии, в результате роста энтропийных процессов, превращаться в суммативные или бессистемные образования в правовом сознании и правового сознания. В социальной области важное значение приобретает содействие интегративным процессам украинского правосознания, направленные на ускорение правового прогресса (например, содействие интегрированию в новую целостность общественных, естественных и технических наук), и одновременно активизация усилий по преодолению негативных для правового прогресса общества системных образований. Знание о возможности превращения систем одного типа в системы другого типа (или класса) нацеливает на изучение механизмов такого перехода в общефилософском и частнонаучном аспектах, что может принести пользу как в отношении воздействия человека на природу, так и в отношении воздействия на социальную действительность.

Какие же существуют и возможны соотношения частей и целого в украинском правосознании ?

Понятие «система» и «целое» в правосознании и правосознания, как и понятия «элемент» и «часть», близки по содержанию, но полностью не совпадают. Согласно одному из определений, «целым называется (1) то, у чего не отсутствует ни одна из тех частей, состоя из которых оно именуется целым от природы, а также (2) то, что так объемлет объемлемые им вещи, что последние образуют нечто одно» [6]. Понятие «целое» правовое сознание по своему объему уже понятия системы правового сознания.

Системами правового сознания являются не только целостные, но и суммативные системы, не принадлежащие к классу целостных. В этом первое отличие «целого» от «системы» правового сознания. Второе: в понятии «целое» акцент делается на специфичности, на единстве системного образования правового сознания, а в понятии «система» - на единстве в многообразии форм правосознания. Целое соотносимо с частью, а система – с элементами и структурой. Понятие «часть» правового сознания уже по своему объему, чем понятие «элемент» первой линии отличия целостных образований от систем. С другой стороны, в части могут входить не только субстратные элементы, и те или иные фрагменты структуры (совокупности отношений) и структура систем правосознания в целом. Если соотношение элементов и системы яаляются соотношением разных структурных уровней (или подуровней) организации правосознания, то соотношение частей и целого есть соотношением на одном и том же уровне структурной организации правового сознания: «Часть, как таковая, имеет смысл только по отношению к целому, она несет на себе черты его качественной определенности и не существует самостоятельно. В отличие от части элемент является определенным компонентом любой системы, относительным пределом ее делимости, означающим переход к следующему, соответственно более низкому по организации уровню развития материи, и, следовательно, по отношению к системе всегда будет объектом иного качества» [5]. Первое соотношение правового сознания — эмерджентно-генетическое, вертикальное, второе — аддитивно-координационное, горизонтальное. Следует обратить внимание на то, что не каждый элемент может оказаться частью. Например, в организм человека входит в качестве элемента неорганическая подсистема, без нее организм не может существовать, однако совокупность неорганических образований не будет частью этого целого, потому что не несет на себе печати этой целостности. Понятие части соотносимо только с понятием целого (целостности) и означает момент, фрагмент целостности, необходимо заключающий в себе ее специфичность. Итак, включение отношения «части—целое» правового сознания в анализ элементов (аналогично обстоит дело и с частными структурами) позволяет увидеть два вида элементов: исходные элементы (они же могут оставаться таковыми и в составе системно-целого) и элементы-части. «Целое» и «часть» правового сознания, это не совпадающие, противоположные категории. В части — не только специфичность целого, но и индивидуальность, своеобразие, зависящее от природы исходного элемента. Часть отделена от целого, обладает относительной автономностью, выполняет свои функции в составе целого (одни части — более существенные, другие — менее существенные). Наряду с этим «целое управляет частью... по крайней мере в главном» [7]. В трактовке соотношения целого и части имеют место две прямо противоположные позиции —меризм и холизм. Первая абсолютизирует роль частей, вторая — роль целого. Если первая позиция преимущественно связывалась с материализмом, то вторая — главным образом с идеализмом. Наряду с меризмом и холизмом, как известно, издавна существовала также диалектическая концепция. Давайте посмотрим, как решаются некоторые из антиномий правового сознания (антиномия - противоречие между положениями, каждое из которых признается доказуемыми целостности в меризме, холизме и диалектике. Итак, первая антиномия украинского правового сознания выражается в формулировке положения: целое есть сумма частей, и противоположения: целое есть нечто большее, чем сумма частей. Применительно к биологической сущности как целостности позиция меризма выражается в утверждении, что биологическая природа правосознания есть простая сумма механического, физического и химического. Согласно холистской концепции, помимо механических, физических и химических элементов в органической системе правосознания есть некий специфический элемент (фактор) «х», который организует всю структуру живого и направляет его функционирование и развитие; этот элемент — духовный (энтелехия), он непознаваем. Диалектическая философия правосознания подходила б к этой антиномии на основе решения проблемы соотношения высших и низших форм движения правовой материи в правосознании и вне его: генетически высшая и найвысшая форма его социальной активности базируется на низших циклах социальной активности, включает их в себя, но не сводится к ним; она обладает материальной специфичностью, которая решающим образом воздействует на входящие в нее низшие формы правового сознания, к которым мы относим субъктивно-правовые (позитивно-правовые) как линейные, преходящие, изменяющиеся, уничтожающиеся и рождающиеся внось, модернизирующие или конкретно-исторические, что развиваются в локальных национальных правовых временах-пространствах нетрадиционных обществ. Такие формы стремятся к выходу за пределы исходного целого правосознания и к преобразованию себя и всего целого. Итак, целое порождается целым посредством частей. Третья антиномия: «целое—все, часть—ничто»; «часть—все, целое —ничто». На основе первого тезиса формируются тоталитарные позитивные формы правового сознания, генерирующие автентичные правовые концепции. Принцип тоталитарной форми позитивного правосознания свое наиболее полное выражение находит в теории и практике фашизма, который использует идею безоговорочного подчинения части «целому». Наряду с такого рода решением проблемы «целое и часть» существует концепция «социального атомизма» (социологический вариант меризма). Согласно этой концепции, предпочтение должно быть отдано интересам правового сознания индивида, а интересы правового общества им подчинены. Фактически здесь наблюдается тот же «правовой культ личности», что и в тоталитарной форме позитивного правосознания, только в иной форме. Но произвол правосознания личности ничуть не лучше произвола тоталитарного правосознания общества. В количественном аспекте целое правовое сознание есть сумма частей, в качественном —целое больше суммы частей. Ориентация на нахождение в биологической физико-химической специфике правосознания ее истинной сути соответствует современному развитию молекулярной биологии, нацеленности на изучение физико-химических основ жизни; ориентация же на специфически-биологическое, в том числе на надорганизменные уровни структурной организации, — развитию синтетической теории эволюции, экологии, биоценологии правового сознания и других наук. Фактически, меризм («части предшествуют целому») и холизм («целое предшествует частям») отсекают часть направлений в биологическом исследовании правового сознания или дают искаженную трактовку данным биологии, которые входят в их поле зрения. В отличие от биологического подхода к трансформациям правового сознания, мы не можем наблюдать порождения частью целого, в то время как в действительной теоретико-практической площади вполне возможно, что на основе новой правовой идеи – главного системного элемента правового сознания, к примеру, может возродиться или создаться вновь новая правовая идиома и традиция, что приведет, в конце-концов, к существенному изменению его главного структурного элемента – норми права, а это, в свою очередь – к улучшению регулятивного качества правового бытия. Думаем, что дальнейшее изучение этих вопросов будет содействовать углублению наших представлений о правовом сознании и его природе.

Список использованных источников:

1. Dmitrienko Yu. Actual aspects of Ukrainian legal consciusness and consciusness of politician at implantation of ideological function the state. – Przemysl: Sp. z.o.o «Nauka i studia», 2007. – p. 20-24; Dmitrienko Yu. Actual features of cooperation of legal, moral and moral consciusness of personality of transitional Ukrainian soziety. Przemysl: Sp. z.o.o «Nauka i studia», 2007. – p. 24-30; Дмитрієнко Ю.М. Чи можуть бути зрівнені первинні та вторинні суб’єкти правосвідомості ? // Економічна стратегія і перспективи розвитку сфери торгівлі та послуг. Том. 2. Збірник наукових праць. – Харків: ХДУХТ, 2007. - C. 340-346; Дмитрієнко Ю.М. Методологічні підходи до вивчення природи ілюзорної (девіантної) правосвідомості // Форум права. – 2007. – N 3. – С. 48-50 [Електронний ресурс]. – Режим доступу: http // www.nbuv.gov.ua/e-journals/FP/2007-1/06dumrco.pdf

2. Садовский В. Н. Основания общей теории систем. Логико-методологический анализ. - М: Юристъ, 2007. - С. 77 – 106

3. Аверьянов А. Н. Системное познание мира. – М: Прогресс, 2006. – С. 43

4. Марков Ю. Г. Функциональный подход в современном научном познании.. - Новосибирск: Транзит, 2007

5. Зелькина О. С. Категория «структура» в системе категорий диалектики» // Современные проблемы материалистической диалектики. - М., 2001. – С. 166

6. Аристотель. Соч.: В 4 т. - Т. 1. - М.: Знание, 1999. – С. 174—175

7. Дицген И. Избранные философские сочинения – М: Наука, 1998. - С. 322