Философия/4. Философия культуры

Титова М.П.

Забайкальский государственный университет, Россия

Лингвокультурологическое осмысление

категории пространства

Параллельно фундаментальной традиции осмысления пространства в философии, интерес к этой проблеме проявляют и другие науки – антропология, этнология, лингвокультурология, когнитивная лингвистика, которые в понимание пространства вносят свои специфические характеристики.

В антропологии и этнологии сложился особый взгляд на определение пространства. Он формировался под влиянием антропологической, структурно-семиотической интерпретации этнографического материала, который охватывает так называемое «понимаемое пространство» или пространственные аспекты идейных сторон культуры.

Во второй половине XIX в. в осмыслении пространства определилась тенденция к его дифференциации на основе разграничения видов деятельности – разные виды деятельности человека формируют свои пространства (Э. Гуссерль). Собственно же человеческая деятельность формирует жизненный мир (пространство) как основу человеческого существования. Эта антропологическая составляющая в понимании пространства как формы материи и культуры ещё более закрепилась в гуманитарной науке XX в. Остались неизменными и представления о пространстве как вместилище и пространстве, как порядке вещей. К этим представлениям добавились более образные – пространство как способ протяжённости (О. Шпенглер), пространство как самоорганизующаяся система (И. Пригожин), пространство как место укоренённости человеческой экзистенции (М. Хайдеггер), пространство как распределительная структура (Ж. Бодрийяр).

Внимание лингвокультурологов категория пространства как компактное и интегративное явление стала привлекать лишь в последнее время. Интерес к языковым единицам с пространственным значением усилился в связи с применением когнитивного анализа, изучением языковой концептуализации мира, описанием языковой картины мира с её национально-специфическими особенностями. В работах представителей московской семантической школы началось последовательное изучение пространственной лексики и отдельных концептов, формирующих суперкатегорию пространства. В рамках семантического и когнитивного направления вопросы языковой репрезентации категории пространства рассматриваются в трудах Ю.Д. Апресяна, P.M. Фрумкиной, Е.С. Кубряковой, Е.В. Рахилиной, А.В. Кравченко, Е.С. Яковлевой, И.М. Кобозевой.

Одним из факторов диалога различных культур в поликультурном пространстве является язык. Пытаясь познать «чужой» мир через язык, человек познает другую культуру. Благодаря этому происходит взаимодействие культур, проявляется их самоидентичность. Лингвокультурология формирует понимание культурного пространства через лингвоментальные структуры, которые содержатся в сознании человека и фиксируются в языке. Относясь к одной из дисциплин антропологической лингвистики, лингвокультурология рассматривает язык в широком экзистенциональном и понятийном контексте бытия человека. В отличие от имманентно-семиологической парадигмы изучения языка (язык представлен «в самом себе и для себя» как система различных единиц) и теантропокосмической парадигмы (где берется максимально широкий экзистенциональный и понятийный контекст рассмотрения языка – «Бог, человек, мир»), в антропологической парадигме язык изучается в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его духовным миром [14].

В понимании В. Гумбольдта язык – духовная реальность, живая деятельность человеческого духа, единая энергия народа. В соответствии с данной концепцией язык является зеркалом культуры, исторической памятью о социально значимых событиях в человеческой жизни, выразителем и хранителем бессознательного стихийного знания о мире. «Он активно участвует во всех важнейших моментах культурного творчества – выработке миропредставлений, их фиксировании и последующем осмыслении» [14].

По справедливому наблюдению С.Г. Тер-Минасовой, «важнейшая функция языка заключается в том, что он хранит культуру и передаёт её из поколения в поколение. Именно поэтому язык играет столь значительную роль в формировании личности, национального характера, этнической общности, народа, нации» [17].

Принцип взаимодействия языка и культуры позволяет выделить общие признаки, некий фундамент для воплощения фактов культуры в язык и воздействия языка на жизненную философию его носителей в качестве части культуры [16]:

– культура и язык – формы сознания, отображающие мировоззрение человека (культура – процесс и продукт самосознания человека, язык – отображение и фиксирование этого самосознания и культурных ценностей в виде ментальных моделей картины мира);

– культура и язык существуют в диалоге между собой, при этом субъект речи и ее адресат являются всегда субъектами культуры.

В современной лингвокультурологии актуальность понятия «пространство» подтверждается возникновением многочисленных атрибутивных сочетаний: мировое коммуникативное пространство, межкультурное пространство, когнитивное пространство, ментальное пространство, языковое пространство, информационное пространство, чат-пространство, образовательное пространство и т.д. Появляются сборники научных статей, отдельные главы некоторых учебников, посвящённые проблеме пространства.

Сложность и многообразие понятия пространства очевидны. Обращение к этимологии самого слова пространство позволяет получить более полное представление о категории пространства. Ю.В. Гринкевич, упоминая в своей работе о возможностях трансляции национального менталитета в контексте лексического состава языка, анализирует этимологию слова «пространство».

Исследователь указывает, что, в русском языке слово пространство происходит от слова – страна, сторона, отсыл вбок, в ширь-даль, в родимую сторонку. «В латинском spatium (откуда и французское espace и английское space) – от глагола spatior – «шагать» (немецкое spazieren – «гулять»). Spatium есть пространство, творимое и меряемое шаганием, т.е. дискретное, рубленое, а не плавное, жидкостное, континуум, как Декартово extension – «тянутие», «вытяжение»… «А вот немецкий термин для «пространства» – Raum – со значением «пусто», «чисто»; ср. raumen убирать (комнату), очищать улицу (от снега), уносить (мусор), отодвигать, устранять; освобождать. Так что германское чувство пространства есть как бы «от-странcтво», у-странение, а не рас-про-стран-ение – протяжение – растекание» [7].

Важно отметить, что все смысловые значения, которые имеет слово пространство в русском, латинском, французском, английском, немецком языках, находятся в тесной генетической связи (отражающая протяжённость и расположение предметов), хотя и принимает порой чуть иную смысловую нагрузку (нем. язык.«у-странение, а нерас-про-странение») [6].

В лексикографических источниках используются различные термины для обозначения основного названия данной категории в лингвистике: пространство, место, локативность, локальность, спациальность. Заметим, что в десяти категориях Аристотеля в ряду категорий Сущее, Количество, Качество, Отношение, Время, Обладание, Действие, Страдание – присутствуют и две категории, которые соотносятся с понятием пространства, – Место и Положение.

По словам Ю.С. Степанова, «нет ничего более естественного, как представить себе язык в виде пространства или объёма, в котором люди формируют свои идеи» [15]. Данный подход явно характеризуется антропоцентричностью, поскольку ставит во главу угла человека как субъекта данного языкового пространства. «Пространство «одушевляется» человеческим присутствием, оно трактуется, прочитывается человеком» [19]. По наблюдениям ученых (Ю.С. Степанов, Ю.Н. Караулов, Ю.Д. Апресян и др.), современный этап развития лингвокультурологии ориентируется уже не на «язык в самом себе и для себя», а на лингвокультурологию антропологически обоснованную.

Философ Освальд Шпенглер в своих исследованиях обращал внимание на то, что наличие общей пространственной структуры ни в коей мере не означает, что она постоянна на протяжении всего своего существования. При этом понятие пространства он связывал с феноменом культуры: «Вся лирика, вся египетская, китайская и западная живопись громко возражают против гипотезы о постоянной математической структуре пережитого и увиденного пространства» [18].

Центром культуры является человек, бытие которого локализовано в настоящем времени, обеспечивающем понимание смыслов. В этом центре заложены и потенции развития культуры, праформы которой сохраняются в культурах всех народов и эпох. Это говорит о том, что в культурном пространстве создаются многообразные сочетания культурных реалий. Такая множественность проявляется в языке культурного пространства. Так, например, заметим, что сегодня деловой мир говорит на английском языке, представленном в американском варианте, который можно осмыслить как язык культурного пространства. Поэтому здесь «соединение общего и особенного, подобного и уникального является основой многообразия и многоликости культурного пространства» [9]. Культурное пространство включает в себя пространства обособленных культур; человек сосуществует в пространствах культур благодаря межкультурной коммуникации; диалог культур обеспечивает наличие культурного пространства. Но бытие культурному пространству придаёт только один факт – язык.

Европейское, русское языковое пространство – это часть конкретного культурного пространства. Языковое пространство составляет условие динамики культурного пространства и средство его формирования, существования. Таким образом, культурное пространство, пространство культуры и языковое пространство – категории взаимосвязанные. Задача культурного пространства – ввести в горизонтальный мир вертикальные измерения. Это позволит наполнить мир многообразием и разнообразием. Озвучено это может быть благодаря специфике языкового пространства [2].

При анализе языковой концептуализации категории пространства, лингвист Гвоздева А.А. отмечает специфический характер восприятия и кодировки пространственных отношений в человеческом сознании и в языке. Представления о пространстве и времени являются существенным и важным фрагментом как научной, так и наивной картин мира, отражаемых каждым отдельным языком. Языковая репрезентация этих категорий основывается на их сложном отражении в человеческом сознании, вбирающем в себе как наивно-бытовое их восприятие и толкование, так и некоторые строго научные методы, понятия и единицы, характерные для различных областей познания [5].

В языковом представлении сложно смешиваются различные типы пространств: реальное и виртуальное, перцептуальное и концептуальное, умозрительное, физическое, геометрическое, географическое, земное, воздушное, звездное, астрономическое, космическое, галактическое, всемирное, абсолютное и относительное, пустое, абстрактное и обжитое, открытое, закрытое, эвклидово, информационное, образовательное, антропоцентрическое, социальное, мифологическое, художественное, интеллектуальное, интернет-пространство и др. Ю.М. Лотман очень точно охарактеризовал специфику этого феномена: «Пространственная картина мира многослойна: она включает в себя и мифологический универсум, и научное моделирование, и бытовой «здравый смысл». При этом у обычного человека эти (и ряд других) пласты образуют гетерогенную смесь, которая функционирует как нечто единое… . На этот субстрат накладываются образы, создаваемые искусством или более углубленными научными представлениями, а также перекодировкой пространственных образов на язык других моделей. В результате создается сложный, находящийся в постоянном движении семиотический механизм» [11].

По мнению И.М. Кобозевой, вербальное описание пространства воплощает его стандартно-бытовое понимание, для которого характерны следующие черты:

– неразрывная связь с вещами (материальными объектами). Обыденное описание пространства, будь то ландшафт, интерьер или «то, что лежит на столе», представляет собой, по сути дела, перечисление размещающихся в нём «вещей» с указанием ориентации одной вещи относительно другой и/или относительно наблюдателя. Это пространство организуется, конституируется вещами;

– это пространство дискретно, составно, членимо на отдельные фрагменты, соотносимые с организующими его объектами. Представление о непрерывности пространства, характерное для его научного понимания, не находит отражения в обыденном восприятии;

– обыденное понимание пространства отдаёт приоритет топологическим свойствам объектов над метрическими. В бытовом описании пространства отсутствуют точные количественные характеристики размера, расстояний между объектами, угловых мер и т.д.

Обобщая мнения, высказанные в исследованиях учёных, можно сделать выводы, к числу основных относя следующие:

– Сложная структура категории пространства в языке отмечается многими лингвистами. Так, например, Дж. Лич вычленяет в ней следующие базовые единицы: место, протяжённость, близость, вертикальность/ горизонтальность, север/юг, запад/восток, ориентация, движение, виды передвижения, поза. А. Вежбицкая, помимо перечисленных, учитывает ещё и направление, границы пространства, силу притяжения [19]. Все эти элементы категории имеют свои средства языкового выражения.

– Описываемое языком пространство, как правило, относительное. Пространственная координация материальных объектов всегда определяется относительно других объектов, выполняющих роль ориентира.

– Пространство, отражаемое языком, осязаемо, оно демонстрирует возможности чувственного восприятия человека, которое всегда предполагает выделение участка пространства в некоторых границах [10].

– Воспринимаемое человеком пространство растяжимо – «взор человека может останавливаться как на том, что его непосредственно окружает, так и не ограничиваться этим, т.е. быть устремленным вдаль, до естественного «края земли» – горизонта, а это объясняет возможность приписать пространству самые разные размеры и масштабы, отождествляя его то со вселенной, то со всем миром, то, напротив, ограничивая его непосредственно видимым полем зрения и придавая ему смысл какого-либо очень небольшого, вместилища (ср. пространство комнаты)» [8].

– Воспринимаемое человеком пространство всегда имеет антропоцентрическую ориентацию. «Оно организуется вокруг человека, ставящего себя в центр микро- и макрокосмоса» [4]. В языке пространственные отношения могут отсчитываться как с позиции субъекта/деятеля в ситуации, так и с позиции наблюдателя, причем оба пространства могут не совпадать [1] .

– При языковом восприятии и отражении пространства решающее значение имеет структура локативной ситуации, которая складывается из нескольких элементов: локализуемый предмет, ориентир, тип пространственного отношения между ними, статика или динамика ситуации, субъект действия или состояния, наблюдатель, а также точка отсчёта локативного отношения [3; 12; 13].

Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что такая сложная категория, как пространство, чья сущность и специфика в ходе развития человеческой цивилизации непрерывно обогащается и уточняется новыми научными открытиями, имеет и в философии, и в точных науках, и в лингвистике далеко не полное объяснение и описание. Наука постоянно вносит коррективы в схемы понимания и измерения пространства, открывая все новые и новые ипостаси пространства, незнакомые до сих пор человеческой цивилизации. Изучение языкового выражения пространства полностью не осуществлено ни для одного из языков, система концептуальных форм изучения и описания пространственных параметров мира все время обогащается какими-то новыми подходами, понятиями и средствами фиксации пространственных отношений.

Литература:

1. Болдырев Н.Н. Отражение пространства деятеля и пространства наблюдателя в высказывании / Н.Н. Болдырев. Логический анализ языка. Языки пространств. – Москва, 1997. – С.212 -217.

2. Воробьёва Е.А. Культурный ландшафт как фактор бытийности пространства культуры: дис…к-та филос.наук. – Чита, 2007. – 30 с.

3. Всеволодова М.В. Способы выражения пространственных отношений в современном русском языке / М.В. Всеволодова, Е.Ю. Владимирский. – Москва, 1982.

4. Гак В. Г. Языковые преобразования / В.Г. Гак. – М., 1998.

5. Гвоздева А.А. Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы / Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета под общ. ред. К.Р. Галиуллина. – Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2004. – C. 263.

6. Гринкевич Ю.В. Восприятие пространства в русскоязычной и англоязычной культурах: автореф. дис. ... канд. культурологии: 24.00.01 / Ю.В. Гринкевич. – М., 2006. – 23 с.

7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. –М.: Русский язык, 1998.

8. Кубрякова Е.С. Язык пространства и пространство языка / Е.С. Кубрякова // Известия РАН. Серия литературы и языка. – 1997. – Т. 56. – № 3. – С. 22-31.

9. Кузин И.В. Хронотоп как ахрония: формальное условие события / сборник статей С.-Петерб. гос. ун-т; отв. ред. И.В. Кузин. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. – 229 с.

10. Лебедева Л.Б. Семантика «ограничивающих» слов / Л.Б. Лебедева // Логический анализ языка. Языки пространств. – М., 1997. – С. 93-98.

11. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров / Ю.М. Лотман. – М., 1996. – C. 296.

12. Николова А. Функциональная грамматика. Способы выражения пространственных значений в русском языке / А. Николова. – Шумен, 1997.

13. Пете И. Синтаксис русского языка / И. Пете. – 3-е изд., перераб. – Szeged, 1998.

14. Постовалова В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы / В.И. Постовалова. Фразеология в контексте культуры. – М.: Языки русской культуры, 1999.

15. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства / Ю.С. Степанов. – М., 1985.

16. Телия В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. – 288 с.

17. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: учебное пособие / С.Г. Тер-Минасова. – М, Слово, 2000.

18. Философия: Энциклопедический словарь: Художественное пространство / Под редакцией А.А. Ивина. – М.: Гардарики, 2004.

19. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени, восприятия) / Е.С. Яковлева. – М., 1994.