Экологическое приспособление песни зяблика (Fringilla coelebs L.)

Астахова О. А.

Биологический факультет, кафедра зоологии позвоночных

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Россия, Москва 119992, ул. Ленинские горы, 1/12

e-mail: chaffinch@bk.ru

Видовая песня зяблика (Fringilla coelebs L.) – одна из наиболее ярких примеров проявления географической и индивидуальной вокальной изменчивости, хотя у многих других видов птиц (Aves) различие географических и индивидуальных паттернов видовой песни также может быть отчетливо выявлено, особенно на сонограммах (графических изображениях звуковых элементов), даже если вокализации каких-то видов птиц полностью генетически наследственны (Кулики – Charadriiformes, Врановые – Corvidae, Гусиные – Anseriformes и т. д.) (Miller, 1996; Bretagnolle, 1996). Но зяблик (Fringilla coelebs L.) относится к видам птиц из отряда Воробьиные (Passeriformes) и семейства Вьюрковые (Fringillidae), которые имеют социальные песенные обучающие традиции, передающиеся из поколения в поколение и способные изменяться (Catchpole, Slater, 1995).

Видовая песня зяблика наследственно закреплена в таких чертах, как определенный частотный диапазон (КГц), длительность песенного паттерна (сек), интервалы (сек) между этими повторяющимися друг за другом песенными типами при пении самца, а также наследуется общая песенная структура (характер деления на элементы, ритм песни). Поэтому молодой самец, при выходе из яйца в гнезде и при активации песнями родителей, способен формировать сначала простой, однородный в элементах песенный паттерн (как и все молодые особи-первогодки зяблика), а затем, воспринимая своё пение и пение окружающих взрослых самцов (не только своих родителей), усложняет свою песню в формах элементов, в общей структуре – песня самца приобретает форму стабильного видового вокального паттерна (обычно состоящего из трех частей или фраз – запев, трель, росчерк), характерного для всех взрослых самцов зяблика (обычно каждый самец имеет 1-6 типов видовой песни).

В наших исследованиях (2005-2007 г.г.) был найден один и тот же тип песни зяблика (Fringilla coelebs coelebs L.) в центре Европейской России, но в разных экологических условиях он исполнялся с разной интенсивностью (звуковой силой (Дб)), сложностью: например, в старом плотном лесу тип песни С зяблик пел достаточно громко (Дб), песня включала две трелевых фразы (части), она была широка в частотном диапазоне (КГц), но в редко растущих березах (около 5 км от первой территории) тип песни С зяблик пел более «упрощенно»: вторая фраза (часть) трели отсутствовала, песня имела меньшую звуковую мощность (Дб), тонкую структуру на сонограмме, хотя частотный диапазон (КГц) мог оставаться прежним или чуть меньшим.

Хотя не раз подтверждалось, что структура песни зависит от степени прохождения звука через окружающую среду – конечно, с увеличением плотности растительности (среды) может увеличиваться сила звука (громкость пения (Дб)), сложность песни (более длинные и разнообразные по структуре), расширяться частотный диапазон песни (КГц) (Handford, 1988; Lougheed et al. 1989; Handford & Lougheed, 1991, Wiley, 1991). Возможно, и видовая песня зяблика (ее варианты, типы) развивалась в этом направлении в процессе своей эволюции во времени – в более плотных лесах (таежные, например) песня могла иметь варианты, сходные по своей большей звуковой мощности (громкости) (Дб), большей сложности (большее число слогов или элементов, число фраз или частей песен), по более широкому частотному диапазону (КГц), нежели типы видовой песни, поющиеся в лесах (биотопах) с меньшей плотностью растительности и характеризующиеся меньшей (слабой) громкостью (Дб), тонкой и часто короткой (сек), простой структурой, более узким частотным диапазоном (КГц).

Также, например, на Куршской косе (Калининградская обл.) песни зяблика (Fringilla coelebs coelebs L.) оказывались звонче (громче или мощнее в звуковой энергии (Дб)), чем часто в центре Европейской части России (Звенигород, Москва, Мичуринск). Возможно, такое различие громкости (Дб) и четкости пения зяблика из-за того, что на Куршской косе шумовой фон был более высоким – или в результате близости Балтийского моря (его шумных волновых прибоев на побережье), или в результате более высокой плотности популяции зяблика на Куршской косе. Вероятно, такое явление также можно считать приспособлением пения (песни) зяблика к окружающей среде. Так же известен факт, что в городской зоне (населенном пункте), где шумовой фон более высокий из-за обилия транспортных средств, взаимодействующих социальных групп людей, разные виды воробьиных птиц пели намного громче (звонче) (Дб), чем в более спокойной и нешумной зоне лесов, заповедников и т. д. (Rheindt, 2003; Yablonovska-Grishenko, 2006).

Конечно, всё это доказывает незамедлительную реакцию птиц на окружающую среду и приспособление к ее качествам, только пластичность психики птиц (ее зачатков) позволяет быстро и резко изменять эти «приспособления» настолько, что они могут быть незаметными, незначительными, нестабильными, короткими в своих существованиях. Другое дело, если речь идет о долгих (на протяжении многих лет) приспособлениях какой-либо популяции птиц в определенном местообитании с определенными экологическими условиями и формировании при этом более или менее стабильной «песенной культуры» (определенного набора вариантов или типов видовой песни), но если также эта популяция могла бы иметь малые связи с другими популяциями своего вида – вот здесь уже можно говорить о возникновении «приспособления к среде», в том числе и в песенном аспекте у птиц.

Литература

Bretagnolle V. Acoustic communication in a group of nonpasserine birds, the Petrels // Ecology and evolution of acoustic communication in birds / Eds Kroodsma D.E., Miller E.H. – Ithaca, London: Cornell University Press, 1996. – P. 160 -176.

Catchpole C. K., Slater P. J. B. Birdsong. Biological themes and variation/ C.K Catchpole, P.J.B. Slater. – Cambridge: Cambridge University Press, 1995. – 248 p.

Handford P., Lougheed S. C. Variation in duration and frequency characters in the song of the rufous-collared sparrow, Zonotrichia capensis, with respect to habitat, trill dialects and body size // Condor. – 1991. – № 93. – P. 664-658.

Handford P. Trill rate dialects in the rufous-collared sparrow, Zonotrichia capensis, in northwest Argentina // Can. J. Zool. – 1988. – № 66. – P. 2658-2670.

Miller E. H. Acoustic in differentiation and speciation in Shorebirds // Ecology and evolution of acoustic communication in birds / Eds Kroodsma D.E., Miller E.H. – Ithaca, London: Cornell University Press, 1996. – P. 241-257.

Rheindt F. E. The impact of roads on birds: does song frequency play a role in determining susceptibility to noise pollution? // Journal of Ornitology. – 2003. – V. 3. – № 3. – P. 295-306.

Wiley R. H. Associations of song properties with habitats for territorial oscine birds of eastern North America // Am. Nat. – 1991. – № 138. – P. 973-993.

Yablonovska-Grishenko E. Semi-quantitative method of song similarity analysis on an example of chaffinch songs in Ukraine // Berkut.. – 2006. – V. 15. – № 1-2. – P. 197-203.