К. г.-м. н. Иевлев А.А.

Институт геологии Коми научного центра УрО РАН, Россия

ИСТОРИЯ ПОСТРОЙКИ ЛУКЬЯНОВСКОГО ЖЕЛЕЗОДЕЛАТЕЛЬНОГО ЗАВОДА

Коми край в прошлом был знаменит своими железоделательными предприятиями – Кажимским, Нювчимским и Нючпасским заводами, которые были основаны во второй половине XVIII века. Сегодня трудно представить себе реальную картину того, как начиналось строительство металлургического предприятия в то далекое время.

Но на нашей территории были и другие, менее известные железоделательные заводы – например, на р. Унье в деревне Усть-Бердыш Троицко-Печорского района Республики Коми сохранились остатки заводского оборудования небольшого предприятия, построенного в дремучей тайге в 1899 г. и просуществовавшего около десяти лет.

По счастливой случайности непосредственным свидетелем самых первых дней строительства этого завода стал известный пермский краевед, журналист и писатель Николай Белдыцкий, опубликовавший свои впечатления в 1901 г. в книге «В парме. Очерки северной части Чердынского уезда» [1]. Поведанная им история поразительна своей очевидной нелепостью, безграмотностью, упованием на силу денег и слепой верой на русский «авось». Все это было бесспорными предпосылками скорого краха предприятия.

По данным Н.П. Белдыцкого, железную руду возле Усть-Бердыша нашел крестьянин Дьяков из деревни Ныроб. В конце XIX в. на р. Вишере работала некая французская компания, активно искавшая железные руды. Увлекся этим делом и Дьяков. Будучи грамотным человеком, он выписал себе элементарный учебник геологии и принялся за поиски.

В Усть-Бердыш Дьяков попал случайно. Найденные образцы железной руды он первоначально показал чердынским купцам, но понимания у них не нашел. Но случай свел его с нижегородским крестьянином Лукьяновым. По свидетельству Н.П. Белдыцкого, Лукьянов уже около года жил в Вишерском крае, занимался какими-то аферами и старался заявить рудники где-нибудь на территории, отведенной французской компании. Лукьянов немедленно лично съездил в Усть-Бердыш и сделал заявку на право разработки железной руды на свое имя.

По словам самого Лукьянова, его инициатива нашла самое горячее понимание губернского начальства: «Ведь я в Перми-то когда в Управлении был и сказал управляющему, что завод быстро сооружу, то управляющий, полный генерал, даже прослезился и обнял меня! Молодец, говорит, Лукьянов! Не все, говорит, одни французишки будут царствовать, а вот и русские смышленые завелись! Утри, говорит, французишкам нос! Действуй, говорит, потрафляй! И потрафим! Хотя я и мужик необразованный, зато у меня миллион на текущем счету! Получше образованных дела обделаю!»

Лукьянов, по-видимому, обладал завидным умением всех авантюристов – способностью вселять в людей, работавших на него, веру в будущие немалые доходы, ради которых они готовы были пожертвовать сегодняшним заработком.

Когда Н.П. Белдыцкий поинтересовался у Дьякова, как его вознаградил Лукьянов за находку железной руды, то услышал следующий ответ: «Он пока дал триста рублей, а сначала обещал дать полторы тысячи. Служи, говорит, у меня в разведчиках, потрафляй, бόльшие после от меня тысячи увидишь. Я не сомневаюсь, потому что сам сказывает – миллионер! Не обманет!» При этом никакого контракта на работу с Дьяковым заводчик не заключал, «все на словах».

Рабочие из села Ныроба, нанятые Лукьяновым на строительство завода, тоже никаких письменных договоров не имели: «Хозяин говорит, что не обидит, сулит нам хорошие заработки на заводе, рубля по два в сутки будем зарабатывать».

При случае будущий промышленник, видимо, умел пускать пыль в глаза. Характерна в этом смысле ситуация с покупкой провианта: «Вдруг в избу влетел субъект в мещанском платье. В одной руке он держал несколько золотых монет. Не снимая фуражки, быстро уселся на лавку и закричал резким тенорком: «Корову продайте мне! Мясо нужно! За деньгами не постою!»

Нахрапистость Лукьянова нравилась местной молодежи, увлекшейся заманчивыми перспективами будущих благ. В отличие от людей старшего поколения, желавших покинуть родные места и убраться подальше в лес, чтобы избавиться от беспокойного соседства, они рассуждали следующим образом: «Зачем мы от своего счастья поедем? Смотрите, какие заработки хозяин дает и после обещает нас не оставлять. А в парме какая корысть?»

Даже заводские приказчики, проводившие на ногах целые сутки и с собачьей угодливостью ждавшие распоряжений, получали грошовое содержание в надежде на обещанные хозяином большие заработки.

Сам Лукьянов по этому вопросу высказался вполне определенно: «Я ведь не то, что французишки на Вишере – деньгам счету не знают и швыряют их, как щепки! У меня каждая копеечка на счету! Я до всего сам дохожу, до каждой мелочи, у меня экономия».

Характерно безапелляционное суждение будущего заводчика о предпринятой им затее: «Мне инженеров не надобно, я и без них сумею домны поставить. И пусть я буду не Лукьянов, если у меня к ноябрю домна не поспеет! В ноябре же нынче выплавка будет!» На осторожное возражение Н.П. Белдыцкого о том, что в Усть-Бердыше отсутствует кирпич для сооружения домны, Лукьянов сказал, как отрезал: «А на что мне кирпичи? Это французишки пускай выдумывают, а я домну из дикаря (дикого камня – Авт.) поставлю, и дело у меня еще лучше пойдет!»

Шахту у подножия рудоносной горы заложили двое рабочих-татар, успевшие к тому времени углубиться в тело горы на несколько метров. Причем своды шахты ничем не были укреплены. Лукьянов считал, что тратиться на безопасность рабочих в данном случае нет необходимости, потому что вокруг сплошная руда и камень – «не расползется».

Советчиком и рудознатцем у Лукьянова был некий рабочий, ранее трудившийся на известнейшей и крупнейшей в России железорудной горе Благодать. О его профессионализме можно судить по следующей сценке. Лукьянов спрашивает рабочего:

- Которая гора лучше – Благодать или моя?

- Помилуйте, Ваше степенство! Как это можно сравнивать! Я так полагаю, что гора Благодать перед этой горой все равно, что тьфу! Плевка не стоит! Да это такое богатство!

От этих слов заводчик впадал в экстаз:

- Господи Иисусе Христе! Да это что же теперь такое будет! Да ведь я таких тут делов наделаю, что все только ахнут. Пущай знают Лукьянова! По всей реке в деревнях я крыши железные понаделаю! Какой я здесь завод выстрою! У меня одних рабочих тысячи будут… Облагодетельствую всех!

Иногда, действительно, можно на голом энтузиазме своротить горы. Лукьянову удалось построить и запустить железоделательное предприятие, но проработало оно не долго.

Журнал «Экономист России» в 1910 г. сообщал, что к тому времени Лукьяновский завод выплавил 56 000 пуд. (900 т) чугуна и был закрыт. Запасы месторождения тогда оценивались в 450 млн. пуд. (около 7 млн. т) руды, а возле домны лежало около 500 тыс. пуд. добытого сырья. Во время работы предприятия чугун отсюда на лошадях вывозился в Чердынь [2].

Профессор А.А.Чернов, побывав в 1911 г. в Усть-Бердыше, сообщал, что домна Лукьянова тогда еще стояла на левом берегу р. Уньи напротив селения. Правда, сам владелец к тому времени уже разорился и уехал [3].

По некоторым свидетельствам, на заводе работало около 600 рабочих. Здесь добывали руду редкого качества, и металл двухпудовыми отливками отправляли заказчикам. Сохранившийся фундамент, пара шестерен и огромные гири, практически не поржавевшие до наших дней, говорят о высоком качестве изготавливавшегося здесь металла [4].

Следует заметить, что Усть-Бердышевское месторождение железной руды интересовало не только Лукьянова. Известно, что в 1895 г. по поручению владельца Соликамского солеваренного завода Рязанцева в район Усть-Бердыша ездил А.Н.Чернов (отец профессора А.А.Чернова) для выяснения перспектив здешнего месторождения бурого железняка [5].

В настоящее время Уньинское (Усть-Бердышевское) месторождение бурого железняка считается мелким и не имеющим промышленного значения.

Литература:

1. Белдыцкий Н. В парме. Очерки северной части Чердынского уезда. Пермь, 1901. 127 с.

2. Геологическая изученность СССР. Т. 5, выпуск I, период 1611-1913. Сыктывкар, 1962. 92 с.

3. Александр Александрович Чернов. Спб.: Наука, 1995. 255 с.

4. Шувалов А.Н. Белые ночи Печоры. Путеводитель. М.: Профиздат, 1991. 150 c.

5. Елисеев А.И. Профессор Александр Александрович Чернов. Сыктывкар, 2002. 60 с.