Филологические науки. Теоретические и методологические проблемы исследования языка

Строкина Л.В.

Первый городской общеобразовательный лицей, г. Петропавловск, Республика Казахстан

Отражение специфики мемуарного жанра в системе наречных эпитетов «Воспоминаний» В.П.Веригиной

Автобиографические произведения обладают особой структурой повествования: повествователь и герой здесь тождественны, объектом изображения служит авторское «я». Образ повествователя, по сравнению с другими жанрами, характеризуется высшей степенью индивидуальности, при этом повествование лишено статики – для него характерны объёмность, преломление изображаемого в разных ракурсах. «Задача автобиографической прозы,- как отмечал М.М. Бахтин,- не только мир своего прошлого…в свете настоящего зрелого осознания и понимания, обогащённого временной перспективой, но и своё прошлое осознание и понимание этого мира (детское, юношеское, молодое). Это прошлое сознание – такой же предмет изображения, как и объективный мир прошлого. Оба эти сознания, разделённые десятилетиями, глядящие на один и тот же мир, не расчленены грубо и не отделены от объективного предмета изображения, они оживляют этот предмет, вносят в него своеобразную динамику, временное движение, окрашивают мир живой становящейся человечностью» [1, 398].

Наличие двух временных плоскостей предполагает наличие и соотношение двух субъективных планов, двух субъективных сфер – плана «зрелого» повествователя в настоящем и плана его «я» в прошлом. «Я» повествователя характеризуется диффузностью: это и «я» очевидца событий, их участника, и «я» рассказчика, вспоминающего о прошлом.

Изучение смысловой структуры наречных эпитетов включает в себя анализ всевозможных «полутонов»: оценочности, эмоциональности, экспрессии.

«В совокупности оценочность, эмоциональность, образность и экспрессию можно обозначить термином «коннотация»,- отмечает В.К. Харченко [2,66]. Коннотация – дополнительное содержание слова (или выражения), его сопутствующие семантические или стилистические оттенки, которые накладываются на его основное значение, служат для выражения разного рода экспрессивно-эмоционально-оценочных обертонов и могут придавать высказыванию торжественность, непринуждённость, фамильярность.

Оценочность – заложенная в слове положительная или отрицательная характеристика человека, предмета, явления, действия, состояния. Наличие «плюса» или «минуса» в значении наречного эпитета – важнейший показатель оценки.

В «Воспоминаниях» встречается большое количество наречных эпитетов, которые выражают положительную (мелиоративную) оценку:

изумительно играл [I, с.21], играл прекрасно [I, с.21], читают замечательно [I, с.24], читал очень ярко[I, с.25], вышло особенно хорошо [I, с.55], играли великолепно [I, с.55], мужественно принять удар [I,с. 56], блистательно жестикулировал [I, с.57], отлично разбирается [I, с.145], удачно исполнил роль [I, с.147], прошла [репетиция] чрезвычайно удачно [I,с.147], искусно завернулась в римскую тогу [I, с.149], очень сердечно относились [I,с.159], необыкновенно талантливо режиссёрски [I,с.186], блестяще поставлена [I, с.215], репетируя добросовестно [I, с.160], пошло чудесно [I,с.186], поставленными гениально [I, с.116], ослепительно красивым лицом [I,с. 152].

Пейоративная (отрицательная) оценка заложена в следующих наречных эпитетах: играли довольно развязно, но фальшиво [I,с.42], презрительно опускались углы губ [I, с.51], нестерпимо банальной любезностью [I, с.140], отзывался с раздражением [I,с. 142], безжалостно поднимала меня с постели [I, с.155], играл просто банально [I, с.162], хохотали почти истерически [I, с.163], убийственно действовала на Блока [I,с.219], назойливо и неприятно [I,с.204], действует удручающе [I, с.196], делал недобросовестно [I, 189].

Следует отличать оценочные наречные сочетания и характеризующие действие, состояние. В «Воспоминаниях» В.П. Веригиной часто характеристика описательного плана соседствует с оценочными наречиями:

«Жадова Павел Васильевич [Самойлов] играл просто банально, «со слезой». Так же банально и мелодраматично исполнял он пошлую саму по себе роль Макса. А замечательно у Самойлова выходили как раз роли нового репертуара: с изощрённой психологией, с неожиданностями и странностями. Мне он понравился в пьесе Дымова «Смерть маленькой Ню» - необычайно тонкий психологический рисунок, совершенно своеобразная интонация, какая-то особенная прозрачность «колорита». Из ролей классического репертуара Павлу Васильевичу особенно удавался Чацкий. Впрочем, мало сказать – удавался, артист играл его прекрасно…» [I, с.162].

В данном отрывке сочетаются оценочные наречные эпитеты положительного и отрицательного значения и эпитеты, характеризующие действие. Наречные эпитеты мелиоративной оценки (выходили замечательно, играл прекрасно) соседствуют с наречными эпитетами пейоративной оценки (играл банально, исполнял банально); кроме того, в этом же контексте присутствуют наречные сочетания, выражающие высокую степень проявления признака (необычайно тонкий психологический рисунок, особенно удавался, совершенно своеобразная интонация). К качественным наречным эпитетам, являющимся характеристикой, но не оценивающей действие, относятся: играл со слезой (т.е. плаксиво, жалобно), исполнял мелодраматично (т.е. преувеличенно эмоционально, излишне чувствительно, сентиментально, драматично).

По мнению Е.М. Галкиной-Федорук, самым распространённым видом наречных словосочетаний являются «словосочетания с наречиями количественного значения» [3,171]. В наречных эпитетах В.П. Веригиной количественные значения сочетаются со значением оценки и качественной характеристики: совершенно бездарная выдумка [I,с. 196], определённо хорошие [I, с.212], исключительно удачным [I, с.176], чрезвычайно талантливый музыкант [I,с.173], был безмерно счастлив [I,с.210], играл чрезвычайно интересно [I, с.170], началось совершенно благополучно [I, с.165], необыкновенно талантливо [I,с. 186], происходила необычайно действенно [I,с.184], впечатление совершенно чарующее [I, с.199].

Средства выражения оценки различны. В этом отношении особенно продуктивными являются разряды наречных эпитетов с прямым и переносным значением.

Так, оценочный наречный эпитет тихо обладает многозначностью, и частотность его употребления в тексте «Воспоминаний» достаточно высокая. В одном значении наречие тихо означает «едва слышно, негромко, без шума, без звуков» (4, 650):

«Он пел тихо, как будто издалека звучал его голос вначале, ему аккомпанировала тишина зрительного зала, слышимая тишина…» [I, с.62];

«На балу Кон говорит тихо Христине: «Дорогая моя, как я хотел бы обнять вас без музыки»» [I, с.152];

«Маяковский тихо сказал с упрёком: «Ай, как вы обидели моего друга!» [I, с.204];

«Актёр говорит тихо, но сильно и убедительно, как бы вонзая каждое слово в сознание собеседника» [I, с.152];

«Начала петь тихо, покачиваясь: «Исходила я, младёшенька, все поля и покосы…» [I, с.159];

«Был такой момент, когда Алексей Максимович вдруг остановился, смахнул слезу, потом сказал тихо, как бы в сторону: «Хорошую пьесу написал», - и продолжал читать… [I, с.33].

В другом значении наречие тихо употребляется в значении «без суеты, спокойно, почти без движения; медленно, вяло»:

«Упавший Пьеро приподнимался и тихо грустил всё о той же картонной подруге» [I, с.105];

«Она говорила не смолкая, и голос её тихо плакал, заливая жалостью сердца зрителей» [I, с.131];

«В эти вечера темы наших разговоров менялись много раз, менялось и настроение: то мы тихо сидели на одном из длинных диванов, то затевали какие-нибудь шалости» [I, 109];

«Мой кавалер Бецкий и его двойник тихо расхаживали поодаль, кутаясь в плащи» [I, с.106]; «Гаев-Станиславский, прижав платок к губам, тихо уходил в глубину, плечи его не содрогались, но в спине чувствовалась невыразимая мука…».

В прямом значении наречие тихо является логическим эпитетом, не обладает эмоционально-экспрессивной окраской, во втором случае оно употребляется в другом значении и обретает дополнительную характеристику, употребляется метафорически, переходит в разряд наречных эпитетов, становится средством выразительности.

Оценочное наречие «прекрасно» тоже дифференцируется только в условиях контекста. Сравните: прекрасно играла [I, с.54], прекрасно читал [I,с.191], играла прекрасно [I, с.168], прекрасно сыграла [I,с.147], прекрасно игравшей [I,с.116], прекрасно сложенный [I, с.51] – И: прекрасно осознавала [I, с.24], прекрасно было видно [I,с.202], прекрасно различавшие голоса [I, с.116].

В первой группе словосочетаний наречие прекрасно синонимично наречиям «великолепно, изумительно», во втором – «отчётливо, хорошо». Различие в семантике наречного эпитета прекрасно легко проверить сочетаемостью с их синонимами: прекрасно играла – не значит «хорошо, отчётливо, аналогично: прекрасно осознавала не значит «изумительно».

Ещё более контрастно воспринимаются сочетания с наречием «ужасно»:

«На меня это действовало ужасно» [I, с.196] И

«Ужасно милый, застенчивый…» - сказала она [о Маяковском] [I,с. 204].

В первом случае «ужасно» имеет значение «очень плохо, скверно», во втором – «очень, в высшей степени, чрезвычайно» [4, 678]. В обоих случаях перед нами наречные оценочные эпитеты, но семантически они контрастны, кроме того, различие наблюдается и на грамматическом уровне: в первом случае наречие «ужасно» имеет форму сравнительной степени (Ср.: действовало ужасно – действовало ещё ужаснее), во втором случае: ужасно милый – наречие не может иметь формы сравнительной степени.

«В автобиографической прозе ХХ века, - пишет Н.А. Николина, - возрастает роль средств, создающих субъективность изложения» [5, 61]. Субъективность оценки, переданная через систему наречных эпитетов, передаёт позицию наблюдателя-очевидца и участника событий прошлого, утверждает принцип ассоциативного сцепления эпизодов, сцен, воссоздающих воспоминания повествователя. «Таким образом, в результате эволюции, аналогичной эволюции в живописи, - хотя бесконечно более робкой и замедленной… - психологический элемент, подобно элементу живописному, незаметно освобождается от предмета, с которым был нераздельно слит»,- отмечает Саррот Н. [6, 188]. Эта «эволюция» приводит к изменениям в функционировании речевых средств, выступающих как конструктивные признаки данного типа повествования, и, в частности, к усилению роли средств, выражающих авторскую модальность и субъективность.

Все оценочные наречные эпитеты вследствие их функциональной природы характеризуются своеобразным употреблением в тексте. Так как оценочность представляет собой функциональную категорию, она меньше всего является «созначением» и тем самым отличается от эмоциональности и экспрессии.

Экспрессия (выразительность) как свойство языка, как коннотативный признак в значении слова, нередко соприкасается и с образностью, и с оценочностью.

В основе экспрессии лежит заведомое несоответствие каких-либо языковых или речевых средств языковым стандартам, то есть наиболее регулярным, устойчивым моделям. Указанное несоответствие не является помехой, ошибкой, искажением, так как чётко осознаётся его «заведомость». Экспрессию можно пронаблюдать на разных уровнях языка.

На лексическом уровне эта лингвистическая категория получает своё воплощение в «приращении» к номинативному значению слова особых стилистических оттенков, особой экспрессии.

Для автобиографических произведений характерно взаимодействие двух типов экспрессии: лирической и иронической.

Лирическая экспрессия связана с доминирующей точкой зрения повествователя и выражается концентрацией собственно экспрессивных окрашенных средств.

Ироническая экспрессия порождается несовпадением оценок повествователя, выражающих насмешку или лукавство иносказания. Наречные словосочетания обретают в контексте речи значение, противоположное буквальному смыслу или отрицающее его, ставящее под сомнение.

Лирическая экспрессия наречных сочетаний соотносится с процессом словообразования. Экспрессивные наречные эпитеты создаются на базе существующих моделей, при этом иногда сохраняется лишь морфемный параллелизм при иной направленности словообразовательного процесса.

Среди наречий, чаще всего выступающих в роли эпитета, выделяются качественные наречия, соотносительные с именами прилагательными, от которых они образованы.

В. В. Виноградов подчёркивает особенность качественных наречий – их способность определять действие: «Широкое развитие качественных наречий на –о, -е свидетельствует о растущей потребности качественной дифференциации оттенков действия. Ведь качественные наречия определяют преимущественно действие» [7, 263].

Развитие этой мысли мы находим у Б. В. Томашевского: «Самый простой способ выдвинуть тот или иной признак – это его назвать. Этот способ именуется термином эпитет… Если действие выражено глаголом, то такое же смысловое отношение, как определение при существительном, осуществляет наречие при глаголе» [8, 200].

Качественные наречия на -о, -е, примыкающие к глаголу, выступают в качестве эпитета, придавая высказыванию лирическую экспрессивность:

произносились неожиданно жалобно [I, с.102], нелепо взмахивал [I, с.102], торопливо убеждал [I, с.102], мечтательно звучали [I, с.102], радостно приближался [I, с.105], тихо грустил [I, с.105], играли гротескно [I, с.106], сделала инстинктивно [I, с.108], чувствовала себя празднично [I, с.109], торжественно совершили круг по комнате [I, с.109], ведут себя экстравагантно [I, с.187], убийственно влияет на состояние духа [I, с.190], испуганно юркнул в кулису [I,с. 174], обернулся изумлённо [I, с.163]. Наречия могут примыкать не к глаголу, а к причастию (в том числе к краткому причастию) и деепричастию как к глагольным формам: грубо воспроизведёнными на сцене [I, с.193], ласково утешающий [I, с.200], неожиданно ласкающие глаз [I, 215], всецело поглощены [I, 185], как бы органически связан [I, с.202], поставлен гармонично и музыкально [I, с.199], шутливо злорадствуя [I, с.186], сказав таинственно [I, с.221]. Распространёнными являются сочетания с наречиями на –юще (-яще), в которых наречный эпитет не только указывает на сопутствующий признак, но и несёт заряд экспрессии: не действует так удручающе [I, с.196], играл блестяще [I, с.168], блестяще поставлена [I, с.215], произносились зазывающе [I, с.207], звучали зловеще [I, с.72], говорил порой вызывающе [I, с.197].

Выделяются экспрессивные словообразовательные модели наречий, в основе которых лежит сравнение, что придаёт им наглядность, изобразительность: по-мейерхольдовски сжато [I,с.199], увлекался по-блоковски [I, с.175], сказал по-мальчишески [I, с.120], по-ибсеновски звучала фраза [I, с.129], как-то механически визжали [I, с.196], хохотал совсем по-детски [I, с.181]. В автобиографических произведениях активно протекает процесс взаимодействия наречия с другими частями речи (прежде всего с именами существительными – деадъективами), развивающими в определённых падежных и предложно-падежных формах адвербиальное значение. Наиболее активно позицию глагольного определителя занимает творительный падеж с предлогом и без него: с азартом взялись [I, с.174], смеялся коротким смешком [I, с.172], сказал с грустью [I, с.172], образ лучится жизнью души [I, с.171], склонялся с иронией и негодованием [I, с.171], с нежностью и восхищением говорил [I, с.202], сказал с тихой грустью [I, с.202], с упоением рассказывал [I, с.221], встретила с большой радостью [I, с.217], относился с насмешкой [I, с.213], рассказала с огорчением [I, с.208], cказал с упрёком [I, с.204], смотрел весёлыми глазами [I, с.201], с яростью бросается [I,с.200], кричали пустыми голосами [I, с.196], рассказывали со смехом [I, с.190], с волнением ожидал [I, с.188], относилась с симпатией и интересом[I,с.179]. Форма предложного падежа трансформированного существительного также выражает качественную, экспрессивно значимую характеристику: «Французские актёры играли Мольера в старых традициях» [I, с.60]; «Первая встреча Генриетты и Мориса в кабачке происходила в молчании…» [I, с.184]; «[Cапунов] был в тот вечер особенно в ударе и бросил целый ряд блестящих идей»; «…он потрясал в негодовании кистью…» [I, с.64]. Реже развивают обстоятельственно-характеризующую экспрессивную функцию формы родительного, дательного и винительного падежей: «Мы с Любовью Дмитриевной вскрикнули от неожиданности [I, с.172], «Дункан была вынуждена бисировать до изнеможения» [I, с.132]; «Когда Сапунов увидел парк, он пришёл в восторг…» [I, с.174]; «…в моё отсутствие было принято решение, которое повергло меня в уныние [I, с.215]; «Александр Александрович немедленно принял участие и вошёл в азарт [I, с.214].

Неморфологизированный способ выражения качественной характеристики действия со значением экспрессивности представлен в мемуарных произведениях достаточно активно. Наречия функционально соотносятся с падежными и предложнопадежными формами имён существительных, которые относятся к функционально-семантическому полю качества и развивают в приглагольной позиции адвербиальный признак. Морфологизированный и неморфологизированный способы выражения глагольных определителей обусловлены возможностями системы русского языка (наличием наречия как части речи, наличием подкласса имён существительных со значением качества, свойства, внутренней организацией падежной системы имён существительных – способностью развивать вторичные функции), но реализация этих возможностей особенно ярко выступает в художественной прозе, в письменных формах разговорной речи, в том числе в жанре мемуаров.

Особую группу образуют наречия, которым экспрессию придают «усилительные» приставки и удвоение основы: мало-помалу стал мрачнеть [I,с.220], нежданно-негаданно пришло известие [I, с.218], мало-помалу игра захватила его [I, с.171], чуть-чуть вздрогнула от отвращения [I, с.128], чуть-чуть склонена набок [I,с.99], мало-помалу появились очертания [I, с.61].

Достаточно чётко воспринимается говорящими экспрессивная окраска наречных эпитетов с суффиксами субъективной оценки при соотносительности этих наречий с мотивирующими основами без уменьшительно- ласкательных суффиксов: Город стоит один-одинёшенек [I, с.78].

Ироническая экспрессия наречных эпитетов ярче всего проявляется в условиях присубстантивного контекста. Исследователи отмечают, что, по сравнению с языком ХIX века, в русском языке ХХ века заметно усилилась роль присубстантивного использования наречий. Присубстантивное употребление наречий в мемуарных жанрах связано в основном с лексически замкнутой группой имён существительных. Экспрессия на уровне присубстантивного функционирования наречных эпитетов может носить как узуальный, так и окказиональный характер.

В «Воспоминаниях» В.П. Веригиной встречаются присубстантивные наречные эпитеты, которые обретают оттенок экспрессивности и носят окказиональный характер:

«Все говорили о чудесном голосе Качалова, гимназистки покупали его портреты, но меня он как-то не захватывал, и не нравилось, что он «чересчур блондин» [I, с.22].

Наречие чересчур имеет стилистическую помету «разговорное», означает «слишком, чрезмерно». Оно изобретательно, остроумно выражает признак, своей неожиданностью и парадоксальностью вызывает комический эффект.

Не менее интересным является присубстантивный наречный эпитет «слишком славянин»:

Мало того, казалось, они были разных национальностей – Станиславский был слишком славянин» [I, с.153].

Итак, сущность языковой экспрессии наречных эпитетов – в преодолении всевозможных шаблонов, стандартов. Однако из этого не следует, что экспрессивность неизбежно предполагает ломку каких-либо языковых устоев. Экспрессивные средства заложены в самом языке, не говоря уже о специальных приёмах усиления экспрессии.

Экспрессивное в языке выступает как нерегулярное, нетипичное и поэтому необычное, свежее, выразительное. Экспрессия наречных эпитетов в автобиографическом повествовании обусловливается стремлением к точному воссозданию колорита эпохи – времени и пространства, создаваемых автором-очевидцем. Кроме того, экспрессивность наречных эпитетов позволяет выявить те закономерности, которые отражены языковой стихией, в частности, речевым и языковым сознанием русской интеллигенции начала ХХ века.

«Воспоминания» В.П. Веригиной убеждают в том, что живая память может стать могучей воссоздающей силой. Театральные мемуары, созданные русской актрисой, - самобытное и яркое произведение, обладающее несомненными художественными достоинствами. Пластический дар мемуариста, умение точно видеть и запоминать спектакли, самих людей и разговоры с ними, воссоздавать многоцветную, непрерывно вибрирующую атмосферу зрительного зала и театральных кулис – необходимое условие воссоздания реальной картины театральной жизни.

Литература:

I. Веригина В.П. Воспоминания. Театральные мемуары: Л., 1974.

1. Бахтин М.М.. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

2. Харченко В.К. Разграничение оценочности, образности, экспрессии и эмоциональности в семантике слова // РЯШ,1996, № 3.

3. Галкина-Федорчук Е. М.. Современный русский язык. Синтаксис. М., 1957.

4. Словарь наречий и служебных слов русского языка. М., 2005.

5. Николина Н.А. Структура повествования в автобиографической прозе : СПБ, 2005.

6. Саррот Н. Эра подозрения/ Человек читающий. М., 2003.

7. Виноградов В.В. Современный русский язык. Вып. III, СПБ, 1998.

8. Томашевский Б. В. Стилистика и стихосложение. Л., 1959.