Филологические науки/7. Язык, речь, речевая коммуникация.

К.ф.н. Иванайнен О.В.

МОУ «Средняя общеобразовательная школа им. П.В. Киреевского»

Орловского района (Орловская область), Россия

К вопросу о речевой самопрезентации автора

«Повести временных лет»

Одним из источников информации для составителей «Повести временных лет» (далее ПВЛ) являлась устная традиция. Д.С. Лихачёв отмечал, что «язык летописи и, в частности, «Повести временных лет» в значительной степени зависит от языка устного» [1]. Действительно, влияние устных источников было столь сильным, что не могло не отразиться на характере речи древнего хрониста. Материал ПВЛ убеждает, что летописец как отправитель информации (или адресант) позиционирует, или осознаёт себя не столько пишущим (писателем), сколько говорящим (рассказчиком). Яркое свидетельство тому – преобладание в тексте глаголов с семантикой говорения (речи= (рещи), рековати, глаголати).

Особенно часто глаголы речи употребляются летописцем в качестве комментирующих слов перед прямой речью персонажей. Наиболее употребительный в ПВЛ глагол речи= (рещи) используется в значении «говорить, сказать, поведать, спросить, ответить». В этом отношении предложения с прямой речью (пользуемся современной терминологией) однообразны по лексическому наполнению и структуре. Обыкновенно слова автора предшествуют речи говорящего: И рече имъ Олегь: «Не дайте козаромъ, но мнh дайте» [2]. Случаи включения слов автора в прямую речь редки: «Яко же молонья,—рече,—иже на небесhхъ, грьци имуть у собе, и се пущающе же жагаху насъ, сего ради не одолhхомь имъ» (33).

Иногда глаголы речи сопровождают слова, сопутствующие говорению, мысли, чувству. Глагол «посмеялся» предваряет реплику Олега в известном эпизоде смерти от коня: И прииде на мhсто, идhже бhша лежаще кости его голы и лобъ голъ, и ссhде с коня, и посмеяся рече: «Отъ сего ли лба смьрть было взяти мнh?» (30). Заминка Игоря перед словами к дружине, выраженная в тексте деепричастием «поразмыслив», указывает на то, что князь не до конца был уверен в правильности своего решения, и последующие события показали, что сомневался он не напрасно: Идущу же ему въспять, размысливъ рече дружинh своей: «„Идhте съ данью домови, а я возъвращюся, похожю и еще» (40). Мудрость и дальновидность Ольги проявляется в эпизоде встречи с греческим царём. Словно предвидя, что Константин сделает ей предложение, киевская княгиня «поразмыслив» обращается к царю с просьбой самолично её крестить. Она же, разумhвши, рече ко царю: «Азъ погана есмь, да аще мя хощеши крестити, то крести мя самъ; аще ли, то не крещюся» (44).

Характерно использование глаголов с семантикой говорения в качестве вводящих слов при цитировании религиозных источников [3]. Рече бо Соломань: «Желанье благовhрныхъ наслажаетъ душю». Господь рече: «Приходящаго ко мнh не изжену вонъ» (45). Некоторые ссылки летописец делает не от 3 лица, а от 1-го, и тогда, как отмечает В. Ф. Харпалёва, «становится как бы «соавтором» цитируемого лица» [4], при этом вводящие слова сохраняют смысловую направленность: рцhмъ велегласно, рцhмъ и со Иовомь (145), мы, послhдующе пророку Давыду, вопьемъ (152).

Ориентированность древнерусского автора на устную традицию наглядно демонстрируют ремарки – внешние экспликации, содержащие глаголы речи. К их числу относятся соединительные ремарки типа «яко же рекохомъ», «яко же глаголахъ», «яко же рекохом преже», «яко же и в прежнее лhто сказахъ», «яко же скажем послhже», «се же повhмь мало нhчто». Подобные замечания служат напоминанием о ранее изложенных событиях, готовят читателя к восприятию информации, отсылают к последующим событиям, то есть соединяют фрагменты летописи в единое целое. Это может быть напоминание о месте захоронения князя: и вземше тhло его (Всеволода, сына Ярослава Мудрого, внука Владимира), со обычными пhснми положиша ’и въ святhй Софьи, яко же рекохом преже (142); о месте заточения княжеской особы: Василкови же сущю Володимери, на прежереченhмь мhстh (175). Иногда летописец делает ссылку на начало погодной записи. Таково напоминание о строительстве Ладоги под 1114 годом: Се бо и бысть послhдняя земля, о ней же сказахомь первое (199). Встречаются вышеуказанные формулы перед цитированием из Священных книг, но отсылают читателя не к летописному тексту, а к религиозным источникам, при этом глаголы становятся безличными: Се бо людемъ работати персямъ нужаше, яко же речено бысть, се же раздришити пленьныя тщашеся (194).

Позиция рассказчика эксплицируется в текстах, содержащих ссылку на информантов. В истории об Исакии, где автор ссылается на рассказы монахов и собственные наблюдения, есть оговорка о том, что сам Исакий поведал летописцу о прекращении притязаний со стороны бесов: яко же самъ повhдаше се яко «Се бысть ми за 3 лhта брань си» (131). Ссылка на Исакия свидетельствует о личном знакомстве автора с ним и устном происхождении рассказа. Со слов новгородца Гуряты Роговича записан рассказ о северных народах, «заклёпанных» Александром Македонским в горах (1096 г.): Се же хощю сказати, яже слышах преже сих 4 лhтъ, яже сказа ми Гюрятя Роговичь новгородець (167). От первого лица рассказывается о поездке на север Новгородской земли – Ладогу, где велось строительство каменной стены. Летописец выступает в качестве «послуха» ладожан: Пришедшю ми в Ладогу, повhдаша ми ладожане, яко сдh есть, егда будеть туча велика (197). Ценную информацию почерпнул летописец от другого информанта – Яна: От него же и азъ многа словеса слышах, еже и вписах в лhтописаньи семь, от него же слышах (186). В последних примерах наряду с глаголами речи (сказать, поведать) употребляются глаголы с семантикой восприятия (услышать), что также сигнализирует об устном происхождении сообщений.

Несмотря на преобладание в ПВЛ глаголов речи, заметим, что глаголы с семантикой написания всё же встречаются. Например, в отсылке к греческому источнику: яко же пишется в лhтописаньи гречьстhмь (17) или к словам Епифания Премудрого: якоже пишеть премудрый Епифаний (188) [5]. Но такие примеры единичны.

Анализ текстового материала показал, что в ПВЛ преобладают глаголы с семантикой говорения, которые употребляются в качестве комментирующих слов перед прямой речью персонажей, вводящих слов при цитировании устных (информанты) и религиозных источников, в соединительных ремарках типа «яко же рекохомъ». Данный феномен отражает авторскую позицию рассказчика, послуха, свидетельствует об актуализации устной традиции, приоритетности для древнего книжника разговорной речи над письменной.

Литература:

1. Лихачёв Д.С. Великое наследие. М., 1975. http://ppf.asf.ru/drl/great4_1.html.

2. Повесть временных лет. Ч.1. Текст и перевод. Подготовка текста Д.С. Лихачёва и Б.А. Романова / Под ред. чл.-корр. АН СССР В.П. Адриановой-Перетц. М.-Л., 1950. С. 20. Далее страницы в тексте в скобках.

3. На это обращает внимание В.Ф. Харпалёва. См.: Харпалёва В.Ф. Специфика авторского самовыражения в «Повести временных лет» (К вопросу об образе автора в древнерусской литературе) // Филологические науки. № 4. М., 1992. С. 104 – 108.

4. Там же. С. 106.

5. Т.В. Рождественская связывает оппозицию речи – писати в летописном тексте «с оппозицией дохристианского устного и христианского письменного текста». – Рождественская Т.В. Об отражении устной и письменной традиции в договорах Руси с греками Х в. // Норна у источника судьбы: Сб. ст. в честь Е. А. Мельниковой. М., 2001. С. 337.