Диссипатические процессы в культуре

Недугова И.А.

Динамика динамических систем, находящихся в состоянии, удаленном от равновесия, формирует диссипативные процессы. К этим процессам обычно относятся процессы рассеяния, т.е. превращения энергии в менее организованную форму, которые обычно трактуются как необратимые. Диссипативные процессы в культуре имею три стадии:

1) Первая стадия характеризуется эффектом дисбалансирующей противоречивости культурных явлений;

2) Вторая стадия содержит в себе предпосылки «выпрыгивания из сознания и из культуры», системное отрицание культуры и сознательности;

3) Третья стадия это открытое отрицание культуры через ее разрушение и тем самым «катарсис» сознания.

Диссипативные процессы в культуре порождаемые многообразующим рассеивание порождают закономерное замещение, наложение друг на друга, подмену культурных явлений.

Возникает ситуация, что все уже сказано, что нет ничего нового, все лишь цитирование, повторение, рефрен. Современное искусство отвечает на это единственным способом актуализации – иронической серьезностью. Это становиться последней возможностью вырваться из контекста, сохраняя контекст. Так, например, Филипп Рам, создавший инсталяцию. Внутренность погоды (2008) [С. Шурипа. Художественный журнал 71/72. 2009] представил зрителям белую камеру с помещенной в ней осветительной аппаратурой. Новое искусство порой прячется за материалом от необходимости дать осмысление реальности. Надежда, что материал сам создаст имя, оправдывается нечасто: субстанция выглядела аналогом субъекта только с ушедших на дно жидкой современности высот метафизики. Произведение способно к созданию собственной онтологии, намечая возможный мир, эфемерный и неповторимый, не связанный с местной идентичностью. Нередко автор оставляет форму произведения открытой Нина Кенелл. инсталяция «Случай тоскующей скотины» (2007) представляет собой 250 литров воды, ведра, тазы, кастрюли, паропроизводящие машины, акриловая краска на куске полиэтилена [С. Шурипа. Художественный журнал 71/72. 2009]. Быстрое восприятие, сводя произведение к высказыванию, отрывает произведение от собственно процесса про-из-ведения, рассеивая эффект искусства на массовых форматах потребления. Требование быстрочитаемости заменяет эффект на театральный трюк и рекламный слоган. Диссипативный процесс формирует гиперсимволический взгляд на произведение, замечающий лишь нейтрально-популистские темы: «прозрачность», «сила», «пространство». Отличительная черта диссипатий в эпоху постомодерна – это ее вездесущность в культуре. Сегодня даже забытый на полу в галерее зонтик выглядит как искусство. При процессе диссипативного состояния системы любой товар неотличим от знака, знак неотличим от вещи. В идеале архитекторы XX века исчезли отличия между внешним и внутренним пространством, между стеной, полом и потолком, между горизонталью и вертикалью.

Стадия вторая. Как известно при воздействии на систему в последней возникает сопротивление. Чем сильнее воздействие, тем сильнее сопротивление. После воздействия система наоборот сопротивляется, продуцируя силу первоначального воздействия. Возможно, в этом лежит причина культурной аномалии. Так и в культуре происходит намагничивание на определенное воздействие. Ситуация изменяется, а система продолжает продуцировать прежнее поле. То есть причина кризисности культуры лежит не в культурных универсалиях, а в инверсионном поле. Культурные универсалии не устаревают, а просто инверсионное поле не совпадает по вектору с системой. Искусственное сжатие или вытягивание одной из частей ведет к возникновению сопротивления. Так получается, стремление принизить высокое, и возвысить низкое не в природе человека, а есть просто закон развития любой системы. Можем ли мы вычленить данный процесс в культуре? Прослеживается ли данный процесс применительно отношения часть-целое? Культура, являясь системой испытывая воздействие со стороны части себя?

Диссипатию культуры сопровождают две тенденции: «бегство от культуры» и «бегство от сознания». Согласно концепции психофизического взаимовлияния, негативный опыт рефлексии есть признак дисбаланса к предметной деятельности.

Можно заметить, что в ходе культурно-исторического процесса крисизность отражения деятельностной стороны человека расширяется со временем. При становлении культуры данный процесс в сознании отражается как истончение предметности. С развитием цивилизации идет истончение предметности от предметности1 – отождествление себя с вещью, через предметность2- увлеченность знаком и выходит на преметность3- захваченность символом. В феноменологии представлена первая модель «бегство от культуры».

Нарушение структуры отражения сознанием культуры отражается в перемещении акцентов в праксеологическом аспекте. Асимметрия трех родовых видов деятельности связана со степенью их реальных преобразующих возможностей. В среднем последние наиболее высоки у материально-практической деятельности. Следующей по этому критерию является социально-технологическая деятельность, а на третьем месте располагается духовно-теоретическая деятельность.

Другая тенденция – «бегство от сознания». «Бегство» сознания от сознания может быть рассмотрено как новая архаика. Новая архаика вновь переносит реальность в нереальнее поле, сознание в несознательное, подвластное архаизированным мистическим формам. С развитием рок-культуры стали обычными на концертах звезд эстрады коллективные вхождения в транс, представлявшие собой интереснейший объект исследования для антропологов.

Культура постмодерна завершается новой архаикой. Именно поэтому в современном массовом тезаурусе особое место занимают жанры, представляющие современному человеку уникальную возможность опредмечивания коллективных фобий, чаяний, надежд, ожиданий и изживания их через осмеяние, пародирование, снижение статуса, профанирование или же идентификацию с их персонажами. Преобладающее большинство из этих жанров выступает как совокупный современный миф со всеми его атрибутами и особенностями оформления. Так, например, праздник «Святого Валентина», пришедший в Россию из западной традиции, является воплощение мифологического значения непредельного знака Любовь в предельности вещи.

Диссипативные процессы в культуре сопровождаются отрицательной рефлексии, когда в процессе опредмечивания-распредмечивания предметное воспринимается как враждебное сознанию.

Стадия третья. Переход к третьей стадии диссипативного развития сопровождается отрицанием культуры самой себя. Данного отрицание может быть прямым, а может выступать в форме искаженного, упрощенного повторения. Как, например, присутствующая формальность этнических мотивов, граничащая с примитивизмом. Еще одним поворотным моментом является выпячивание какой либо одной черты культуры, возводящая ее в стадию гротескного отрицания. Выходцы из французских колоний, взяв за основную существования в инородном поле культуры принцы французской свободы, ожидаю полного воплощения данного принципа по отношению к себе из вне, при этом внутри этнических сообществ живут по традиционным правилам. Е. Деминцева отмечает: «Иногда, видя, что самим справиться с отбившимися от рук отпрысками им не под силу, родители - «магрибинцы» отправляют детей на «историческую родину», якобы на каникулы, а затем, забирают у них документы, оставляя там «на перевоспитание». Чаще всего, такие приемы применяются к девушкам [Е. Деминцева Быть «арабом» во Франции. // Новое литературное обозрение 2008.]

Новы порядок возникает в системе на основе двойного отрицания или отрицания второго порядка, при котором первоначальные связи, меняя направленность вновь отрицаются как не структурные и приводят систему в равновесие.

Анализ процессов культурного функционирования и развития позволит выработать систему ценностных ориентиров, направленных на сохранение сознательных процессов в культуре. Детальное рассмотрение диссипатийных процессов позволит разработать механизм философской рефлексии сознания.

Однако разнонаправленность культурных процессов сама по себе является на наш взгляд элементом стабилизации системы культуры. Проявление крайней стадии диссипативного развития, конечно же, возможно, но, как правило, сглаживается другими культурными процессами.