Философия/ 4. Философия культуры

К. пед. н. Григорьев А.Ф.

Ставропольский государственный педагогический институт, Россия

Религиозные представления

гребенских казаков

Исследование религиозно-мифологических верований и представлений позволит выявить, самобытность мировосприятия казаков на Тереке, обеспечит целостную интерпретацию генезисных и бытийных структур как особого способа познания и освоения этнической картины мира, что и определяет цель и задачи данной публикации.

Г.В. Косов, определяя цивилизацию как специфический способ жизнедеятельности человеческой общности или этноса, отмечает, что цивилизации, являющиеся, культурно-духовными образованиями, связанными антропологическим, этническим, религиозным и другими началами, образуют духовное ядро, которое в свою очередь является формирующим фактором внешнего облика цивилизации [6: 124]. Консолидируясь с Г.В. Косовым, подчеркиваем, что духовная доминанта и система верований любой этнической общности, связанной природной зависимостью, являясь духовым ядром, кодом и матрицей цивилизации, устойчивы во времени, в отличие от быстро меняющегося социального бытия, и специфичны для определенной цивилизации. Религиозно-мифологические представления, наиболее рельефно воплотившиеся в ритуально-обрядовых традициях, как раз и образуют определенным образом духовное ядро цивилизации.

Поскольку религиозно-мифологические верования и представления - есть духовная основа этноса, целесообразно осуществить некоторый культурологический анализ. М. Элиаде, говоря о ритуально-мифологическом сценарии периодического обновлении Мира, подчеркивал, что этот сценарий может повторяться в любом культовом действии, поскольку, миф является парадигмой любой человеческой деятельности, образуя единую схему парадигмы творения. Еще более лаконично он сформулировал, что человек архаического общества, ощущая себя неразрывно связанным с Космосом, принадлежит, по сути, «священной истории» [12: 219]. Эта мысль подтверждается тезисом о том, что «архаический человек связан с космическими ритмами, что находит свое закрепление в мифологическом концепте циклического времени, по законам которого строится его жизнь и жизнь всего социума…» [3: 90]. А. Гуревич, определяя роль религиозно-мировоззренческих представлений в формировании картины мира, отметил, что …с переходом к средневековью большинство народов, будучи варварами стали приобщаться к христианству и Греко-римской культуре, но их традиционное мировосприятие не было стерто воздействием античной цивилизации. Он справедливо также заметил, что под покровом христианских догм продолжалась жизнь архаических верований и представлений» [2: 38]. Для подавляющего большинства людей, входивших в христианские этносы средневековья, сложные теологические проблемы были непонятны. Однако потребность в органичном, непротиворечивом мировоззрении требовала познания и поиска практического смысла, прежде всего, в таких категориях как добро и зло, жизнь и смерть.

Таким образом, характер и система мировоззрения была направлена по пути отделения добра от зла и объяснение того, что есть зло, что на уровне средневекового обывателя выражалось противопоставлением Бога дьяволу, т. е. путем элементарного дуализма. Через мифы, как известно, происходило познание и осмысление человеком окружающего мира.

Исследователям восточнославянской мифологии удалось на достоверных материалах доказать, что существенную роль в мифах играют такие персонажи, как первопредки и мифологические повествования о них носят ярко выраженный парадигматический характер. Характерно, что в содержании и формах первобытных мифов рельефно отображаются общие черты архаического сознания: неумение выделять человека из природы, неразличение природы и культуры, неспособность абстрагироваться от конкретного, наивное очеловечивание окружающей природной среды (фетишизм, анимизм, тотемизм). По замечанию А. Гуревича, явления природы (море, скалы, рыбы, звери, птицы) являлись активными действующими силами и равноценными участниками мировой драмы наравне с фантастическими существами, божествами и, наконец, с сопричастным им всем человеком [2: 59]. Это же мы можем отметить в ранних славянских или казачьих былинах.

Исследователи неотъемлемого звена архаической славянской духовной культуры – народной демонологии – давно обратили внимание на особую форму существования верований. Спецификой языческого комплекса является «своеобразный характер его эволюции: новое не вытесняет старого, а наслаивается на него, добавляется к старому» [9: 4]. Здесь очень важно напомнить, что гребенцы довольно долго сохраняли и ревностно отстаиваили старообрядческие религиозные традиции, наследованные от языческих верований их древних предков. И для гребенского старообрядчества был характерен особый тип соединения христианства с традиционными языческими представлениями. Старообрядчество казаков на Тереке запечатлело ярко выраженные пласты восточнославянского язычества, которые оказались тесно переплетены и включены в христианскую обрядность. Языческие представления об окружающем мире, таким образом, сохранились на Тереке гораздо дольше, чем в России, поэтому гребенская религиозная система имела ряд особенностей, и ее можно рассматривать как один из вариантов народного христианства. Старообрядцы на Тереке считали себя хранителями древнерусских обычаев и порядков, верными сынами древнехристианской церкви и это, по мнению дореволюционных исследователей, придавало им нравственную силу и гордость [10: 252]. Убеждение в собственной исключительности, противопоставление "истинно верующих" (себя) "мирским" в еде, питье, молитве и пр. было характерно для старообрядцев всех толков.

В целом вплоть до начала ХХ века казаки-старообрядцы вели достаточно замкнутый образ жизни, пытаясь отгородиться от "мира Антихриста", редко роднились с православными, и даже не брили бород. По словам современника, в обычаях гребенцов-старообрядцев сохранялось "много особенностей, данных им расколом. Отвращение от трубки, поклонение иконам старой живописи, благоговение к книгам до никоновского издания и равнодушие к обрядам православной церкви" [1: 75-76.].

Характеризуя христианские традиции гребенцов в целом, можно сказать, что они были типичными общероссийскими. Весь жизненный уклад казаков был пронизан христианством, которое освещало важнейшие вехи на жизненном пути казаков: рождение, свадьбу, смерть, которые сопровождались крещением, венчанием, отпеванием. Молитвы сопровождали прием пищи, выход на работу, службу, посещение знакомых и родственников. Забота о спасении души способствовала развитию "скитничества". Казалось бы, христианская идеология и военизированное сословие - несоединимы, однако казачество нашло в христианстве такие стороны, которые не просто помогали ему в единении, но и в сохранении образа жизни. Для обрядовой практики гребенцов характерно то, что в ней прослеживается много параллелей с северными русскими. Общими элементами религиозного календаря было то, что и на севере страны, и у гребенцов широко отмечались Покров, Никола Зимний и Вешний, Пасха, Масленица, Троица, Успение и некоторые другие. И в то же время отсутствовали егорьевы обходы, купальские игры, дожинки и другие элементы аграрного календаря, поскольку роль земледелия была сведена к минимуму. Представления о загробном мире, вера в то, что отдавшие жизнь за веру, царя и Отечество окажутся в раю, придавали казакам особое бесстрашие. По словам современников, казак не боится смерти и в любой момент готов умереть, взяв конец бороды в рот, и таким образом причаститься [11: 103.]. Характерно для казаков пренебрежение к смерти. В ряде документов войсковыми начальниками отмечается, что «казаки на явную смерть идут без размышления» [7]. Анализ религиозных старообрядческих традиций гребенцов позволяет заключить, что старообрядчество гребенцов имело "дораскольнический" характер, и явилось не результатом раскола, а результатом сохранения верований раннего христианства.

Таким образом, в религиозных традициях гребенцов особым образом совместились язычество и православное христианство, что рельефно проявилось в их ритуально-обрядовых традициях и представлениях.

Литература

1. Гриценко Н.П. Из истории старообрядчества на Тереке в ХVIII - ХIХ вв. // Вопросы истории Чечено-Ингушетии. Т.ХI. - Грозный, 1977.

2. Гуревич А. Избранные труды. Т. 2. Средневековый мир. М. – СПб. : Университетская книга, 1999.

3. Зубко Г.В. Миф: взгляд на Мироздание. – М.: Университетская книга, 2008.

4. Караулов М.А. Терское казачество в прошлом и настоящем. - Владикавказ, 1912.

5. Караулов М.А. Говор гребенских казаков. // СМОМПК. Вып.37. - Тифлис, 1907.

6. Косов Г.В. Теория народной художественной культуры. – Ставрополь: Изд-во СГПИ, 2008.

7. РВИА. Ф.644. Оп.1. Д.117. л. 21.

8. Рогожин Т. Нечто из верований, поверий и обычаев жителей станицы Червленной. // СМОМПК. Вып.16. - Тифлис, 1893.

9. Рыбаков Б.А. Языческое мировоззрение русского средневековья // Вопросы истории. 1974. № 1.

10. Статистические монографии по исследованию Терского казачьего войска. - Владикавказ, 1881.

11. Ткачев Г.А. Гребенские, терские и кизлярские казаки. - Владикавказ, 1911.

12. Элиаде М. Мефистофель и Андрогин. СПб.; Алетейя, 1998.