Право/1. История государства и права

К.ю.н. Биюшкина Н.И.

Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, Россия

Проблемы трансформации российской мировой юстиции в 80-х гг. ХIХ в.

Наиболее спорным направлением судебных преобразований правительства Александра III явилось введение института земских участковых начальников. Именно эту законодательную меру выделил среди всех остальных преобразований в области судебной системы рассматриваемого периода профессор П.А. Зайончковский, отнеся ее непосредственно к числу «контрреформ» [7, c. 366 – 401].

Преобразования 1889 г. проводились с целью «создать ту сильную и близкую к народу власть, на недостаток которой слышались раньше жалобы» [8, c. 330].

В числе основных причин введения института земских начальников исследователь М.М. Гурьянов выделил значительное ослабление государственного надзора на деятельностью органов крестьянского самоуправления в результате произошедшей в 1874 г. замены мировых посредников коллегиальными органами – уездными по крестьянским делам присутствиями [2]. Действительно, если мировыми посредниками надзор осуществлялся в составе трех – шести человек, то в уездных присутствиях – лишь одного. Притом, что территория уезда была достаточно велика и проконтролировать надлежащим образом работу всех волостных правлений одному человеку было практически не под силу [5, c. 28].

Необходимо также обратить внимание на то, что деятельность мировых судей во многих губерниях вызывала неодобрение со стороны правительства. Так, в письме вологодского губернатора от 8 февраля 1883 г. № 46 [4] доводилось до сведения министра внутренних дел, что состоявший в г. Вологде под негласным надзором дворянин А.Н. Акимов в заседании Вологодского губернского очередного земского собрания 22 января был избран на должность участкового мирового судьи по Сольвычегодскому уезду Устюжско-Сольвычегодского судебно-мирового округа. Так как по Положению МВД «О негласном надзоре» от 1 марта 1882 г. подвергнутые такому надзору не подлежали какими-либо ограничениям, то губернатор не имел права дать отрицательный отзыв Правительствующему Сенату при получении представления об утверждении А.Н. Акимова. В прилагаемом рапорте вологодского прокурора № 35 было изложено заключение как общей, так и жандармской полиции относительно недостаточной благонадежности А.Н. Акимова в политическом отношении. Вологодский губернский предводитель дворянства, которому по званию председателя губернского земского собрания следовало представить в Сенат заключение об избрании мировым судьей, «стеснялся, ввиду сведений о направлении Акимова, делать распоряжение об утверждении его в должности». Товарищ министра внутренних дел ответил на это: «ввиду столь неблагоприятных сведений утверждение Акимова в должности мирового судьи представлялось бы крайне нежелательным» [3].

Государственный секретарь А.А. Половцов упоминал в своем дневнике беседу с министром юстиции Д.Н. Набоковым, в которой последний подтвердил информацию о том, что у некоего мирового судьи Бардовского в Варшаве была обнаружена тайная типография, причем человек этот был сыном директора гимназии и блестяще окончил курс в Петербургском университете [6, c. 244].

Следует отметить, что о мировых судьях сложилось также общее критичное мнение представителей власти. Так, К.П. Победоносцев высказался следующим образом: «Я сам участвовал в составлении закона о мировых судьях, я помню, каким идеальным человеком мы хотели создать этого доброго, честного судью, сидящего под дубом и с простотою судящего население. На деле вышло совсем иное, с подчинением мировых судей кассационному Сенату мировой судья превратился в старинного подьячего, заучивающего такое или другое кассационное решение, а рядом с ним создался несуществовавший доселе тип деревенского адвоката, представителя всякой ябеды»[6, c. 416]. Он предлагал пересмотреть подсудность всех судебных органов, и в первую очередь – мировых судей («Приблизив их к населению для суда и расправы в простейших делах земского быта, закон создал для сих судей ложное положение… этих-то судей, долженствующих судить и действовать в самых глухих углах пространной России, закон поставляет не из юристов и техников судебного дела, но из местных обывателей, нередко вовсе незнакомых с письменной частью, создает им положение непрочное, подвергая их назначение всем случайностям выбора,… побуждая таким образом судью к угождению и заискиванию перед избирателями… Очевидно, что от такого судьи нельзя ожидать ни независимости, ни твердости, ни знания и опыта…»[9, c. 512]).

Консервативное издание «Русский Вестник», продолжавшее после смерти М.Н. Каткова его проправительственное печатное слово под редакцией князя К.Н. Церетелева, было солидарно с К.П. Победоносцевым. «Институт мировых судей особенно в деревнях, – указывалось в нем, – не оправдал тех ожиданий, которые на него возлагались при введении у нас этого учреждения. Наши мировые судьи вместо того, чтобы стать охранителями земского мира и порядка, обратились в юридических казуистов, связанных по рукам и ногам массой кассационных решений, в которых большинство из них бродило и путалось как в потемках… Участковые земские начальники в своей деятельности не связаны путами сложной формалистики, их не могут оплетать сетью кассационных решений хитроумные «адвокаты», об избавлении от которых сельский люд давно и упорно молится» [1, c. 331 – 332].

В конце 80-х гг. губернаторы в своих ежегодных отчетах многократно отмечали значительные препятствия, которые встречала местная администрация в деятельности судебной системы. Наиболее многочисленными среди них были нарекания в отношении мировых судов. Так, из обзора деятельности Комитета Министров следует, что в отчете за 1885 г. ярославский губернатор сослался на неудовлетворительное состояние состава мировых судей. Это обстоятельство было связано, по его мнению, с тем, что по избрании их земскими собраниями мировые судьи вступали в должность до их утверждения Правительствующим Сенатом. При этом указывалось, что подобное мнение представителя местной администрации являлось не единичным. Министр юстиции Н.А. Манасеин пояснил, что такая процедура применялась с целью избежания промедлений в нормальном ходе отправления правосудия, поскольку случаи неутверждения Сенатом кандидатур мировых судей были весьма редкими. Комитет Министров согласился с мнением министра юстиции в том, что принятый порядок вступления мировых судей в должность до получения согласия Сената не мог явиться причиной неудовлетворительного состава мировых судей [8, c. 312 – 313].

О случаях проявления злостной служебной халатности со стороны мировых судей свидетельствуют громкие судебные дела, возбужденные по обвинениям мировых судей в преступлениях по должности. Так, например, 2 октября 1887 г. в заседании Московской судебной палаты слушалось дело по обвинению бывшего мирового судьи 3-го участка Угличского уезда Ярославской губернии Н.А. Франция по обвинению в медленности и нерадении по службе, допущении беспорядочности и запущенности в делах и нарушении форм отправления уголовного правосудия по пристрастию и из личных видов. На основании вердикта присяжных судебная палата приговорила бывшего мирового судью к лишению всех особенных прав и преимуществ и ссылке на житье в Тобольскую губернию [10, c.243 – 250]. В заседании Московской судебной палаты 23 февраля 1885 г. слушалось дело по обвинению мирового судьи 4-го участка Ржевского мирового округа В.В. Славина в том, что, находясь в совещательной комнате, он нанес присутствовавшему на съезде товарищу прокурора Ржевского окружного суда Лагорио оскорбление на словах и действием по поводу настояния последнего на возбуждении против судьи уголовного преследования. Присяжные заседатели признали В.В. Славина виновным в нанесении оскорбления Лагорио не при исполнении служебных обязанностей, а как частному лицу, без заранее обдуманного намерения и дали ему снисхождение. Обвиняемый был приговорен к аресту на гауптвахте на две недели[10, c. 251 – 255].

Эти и многие другие факторы убедительно свидетельствовали о наличии объективной необходимости правовых изменений сущностных аспектов мирового суда вплоть до его замены земскими участковыми начальниками.

Литература

1. Внутреннее обозрение // Русский Вестник. 1889. Т. 202 (июнь). С. 328 – 349.

2. Высочайше утвержденное Положение «Об изменениях в устройстве местных учреждений по крестьянским делам» от 27 июня 1874 г. // ПСЗРИ. Изд. 2-е. – СПб.: Втор. Отд. Его Собств. Имп. Вел. Канц., 1876. Т. 49, отд. 1. Ст. 53678

3. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 102. Третье Делопроизводство. Оп. 79. Д. 97 ч. 3. Л. 6 – 7

4. ГАРФ. Ф. 102. Третье Делопроизводство. Оп. 79. Д. 97 ч. 3. Л. 1 – 2

5. Гурьянов М.М. Институт земских начальников в конце XIX – начале XX вв. и его региональные особенности. Дис…. канд. юридич. наук: 12.00.01. / М.М. Гурьянов. – Киров: ВятГГУ, 2007. 202 с.

6. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова /Ред. и коммент. П.А. Зайончковского. В 2-х т. Т. 1. 1883-1886 гг. – М.: изд. «Наука», 1966. 550 с.

7. Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х – начала 90-х годов) / П.А. Зайончковский. – М.: Мысль, 1970. 444 c.

8. Исторический обзор деятельности Комитета Министров. Т. 4. Комитет Министров в царствование Императора Александра Третьего (1881 г. – 1894 г. 20 октября) / Сост. И.И. Тхоржевский, гл. ред. статс-секретарь Куломзин. – СПб.: Изд. Канц. Комитета Министров, 1902. 472 с.

9. К.П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки с предисл. М.Н. Покровского (Труды Гос. Румянцевского музея). Т. 1, полутом 2. − М.-Пг.: Гос. изд., 1923. 751 c.

10. Муравьев Н.В. Из прошлой деятельности. Т. 2. Речи и сообщения / Н.В. Муравьев. – СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1900. 587 с.