Право/5. Уголовное право и криминология

Лихова Т.Ю.

Российский университет кооперации, Россия

Уголовная ответственность несовершеннолетних в период 1917-1927 г.г.

К 1917 году, как итог нерешенных социально-экономических проблем в прошлом, усугубленных начавшейся гражданской войной, преступность несовершеннолетних продолжала возрастать ускоренными темпами. В Петрограде она, по сравнению с 1913 годом, увеличилась в два раза [3, с. 27]. Период революционных преобразований, изменивший государственный и политический строй России, также немало способствовал росту преступности несовершеннолетних. В это время окончательно и навсегда исчезли “многовековые устои российского общественного поведения, государственные правовые, нравственные и религиозные…, революция ввергла страну в условия генерализованной аномии…”[4, с. 114]. Большая часть населения, поставленная в рамки физиологического выживания, вынуждено было искать любые средства для сохранения жизни. Явление тотальной беспризорности стало одной из главных причин возрастания преступности несовершеннолетних, что требовало скорейшего решения данной проблемы.

14 января 1918 года Советом народных комиссаров (СНК) принят Декрет о комиссиях для несовершеннолетних”, в соответствии с которым уголовная ответственность несовершеннолетних упразднялась, ликвидировались судебные органы. Все дела о несовершеннолетних, находившиеся в производстве каких-либо судов, а также закончившиеся осуждением, подлежали пересмотру указанных комиссий.

При создании комиссий представлялось, что их деятельность существенно снизит преступность несовершеннолетних, в этой связи на комиссии возлагалась защита интересов подростков “и воспитание из них социально-годных членов трудового коллектива”[5, с. 9]. Исходя из данных положений состав комиссий и характер мер, применяемых в отношении преступников, отличался некоторым своеобразием. Председателем комиссии являлся педагог, а в числе членов комиссии – врач и народный судья, воспитатель-обследователь, представитель ВЛКСМ, представитель общества “Друг детей”, представитель профсоюзных организаций. Странная на современный взгляд структура комиссии, была продиктована тем, что при подготовке Декрета, и инструкции для комиссии участвовали не юристы, а наркомздрав Н.А. Семашко, нарком просвещения А.В. Луначарский при активном и авторитетном содействии В.И. Ленина, выдвинувшем лозунг: “нет детей – преступников”[6, с. 26]. Антирепрессивная сущность комиссии проявилась в наборе специальных мер, которые она могла применить к несовершеннолетним. Вне зависимости от тяжести содеянного, применялись: беседа, разъяснение, замечание воспитателя; внушение и оставление на свободе под присмотром родителей, родственников и обследователей; определение на работу; помещение в школу; отправка на родину; помещение в детский дом, лечебно-воспитательные колонии, специальные изолированные отделения психиатрических учреждений. Таким образом, указанные меры носили скорее педагогический характер с элементами социального устройства детей. Такой протекционистский подход быстро спровоцировал рост преступности, за 1918-1919 годы количество обвиняемых несовершеннолетних увеличилось с 5888 человек до 8404, наметилась тенденция к их возрастанию почти в 1,5 раза.

Такое положение дел побудило Советскую власть ограничить применение к преступникам медико-педагогических мер, передавать дела в суд в отношении наиболее социально-запущенных подростков.

Изменение уголовной политики отразились в “Руководящих началах по уголовному праву” 1919 года, которые определяли передачу дел в суд в отношении подростков старше 14 лет, действовавших с разумением. Тем не менее, на практике преобладали нормы Декрета 1918 года, поскольку положения, упразднявшие суд и тюремное заключение, не были отменены. Подобное противоречие явилось одним из факторов роста преступности несовершеннолетних.

4 марта 1920 года принят Декрет “О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно-опасных действиях”, который хотя и не отменял положение об упразднении судов и тюремного заключения, допускал передачу дел в народные суды при невозможности применения к преступникам мер педагогического воздействия. Передача дел в суд предусматривалась в случаях рецидива, при явной общественной опасности подростка, путем его наказания и изоляции в специальных лечебных учреждениях. Такое нововведение сразу отразилось на характере мер, применяемых к несовершеннолетним. В 1920 году из 8798 человек 1599 изолированы путем помещения в реформатории, учреждения для умственно-дефективных, трудновоспитуемых и морально-дефективных детей. Уголовные дела в отношении 322 обвиняемых переданы в суды, 308 беспризорных помещены в «дома социалистического воспитания». В отношении остальных применялись выговор, внушение, присмотр родных (4080). Результаты новых воздействий не заставили себя ждать. В 1921 году, в Петрограде уменьшилось количество разбойных нападений и погромов, уличных спекуляций, нищенства и бродяжничества, побегов из детдомов, нарушений общественного порядка, увеличилось количество уголовных дел, направляемых в суды, с 3,64% в 1920 году до 5,88% – в 1921 г.

Тем не менее, рост преступности несовершеннолетних продолжался, за 1921 год осуждено 80 тысяч несовершеннолетних[7, с. 45]. Разумеется, такое положение вещей с детской преступностью не явилось ведущей причиной в создании Уголовного кодекса РСФСР, однако криминальные явления в среде несовершеннолетних учитывались советской властью при коренном реформировании уголовно-правовых отношений. В результате 1 июня 1922 года “в целях ограждения рабоче-крестьянского государства и революционного правопорядка от его нарушителей и общественно-опасных элементов и установления твердых основ революционного правосознания” введен в действие Уголовный кодекс РСФСР.

Уголовный кодекс РСФСР 1922 года снизил верхний предел уголовной ответственности до 16 лет, уголовные наказания не применялись в отношении тех преступников, которых возможно исправить мерами медико-педагогического характера, однако применение таких мер ограничивалось возрастными рамками (14-16 лет). Примечательно, что не определялся круг деяний, за которые могли бы нести ответственность лица младшей возрастной группы (14-16 лет), перечень преступлений, за которые несовершеннолетние могли нести наказания, не ограничивался. Однако, статус несовершеннолетнего предполагал особые условия при определении наказания. Мерами, заменяющими наказание, законодатель признавал помещение в учреждение для умственно-отсталых или морально дефективных, отдача на поруки родителям, при условии ознакомления суда с образом жизни подсудимого. В этом же году УК РСФСР дополнился нормами о неприменении к несовершеннолетним расстрела и обязательном снижении наказания. Наказание, в зависимости от возраста уменьшалось наполовину или одну треть, “точкой отсчета” для исчисления наказания служил высший предел конкретной санкции. Данное положение создавало на практике определенные трудности, поскольку некоторые санкции в УК РСФСР 1922 года содержали наказание в минимуме, недостаточном для исправления преступника. Так, санкция за самое распространенное преступление – кражу (п. “А” ст. 180 УК РСФСР) составляла 6 месяцев лишения свободы, и подсудимый приговаривался к 3 месяцам тюрьмы, что отразилось в следующей статистике за 1923 год: 32,3% осужденных на срок до 1 года, 29,8 - от 1 до 2-х лет[3, с. 53]. Таким образом, большая часть несовершеннолетних преступников (62,1%) на законном основании “избегали” необходимого и достаточного по длительности процесса принудительного воспитания в специализированных учреждениях. Именно поэтому механическое сокращение наказаний не всегда приводило к желаемым результатам. Подобное положение нивелировалось правом педагогических советов трудовых домов ходатайствовать перед народным судом о продлении сроков содержания в отношении подростков, не обнаруживших признаков исправления.

Разумеется, такие полумеры не смогли сдержать рост преступности. За 1925 год осуждено 1467893 человек и 1479068 – в 1926[8 с. 118-121], и по-прежнему, кражи составляли преобладающее большинство в структуре преступности – 55% от всех совершаемых ими преступлений[9, с. 32]. Результатом подобной обстановки явился факт внесения изменений в УК РСФСР 1926 года о повышении возраста уголовной ответственности несовершеннолетних. Однако, некоторый протекционизм властей, наблюдавшийся в отношении общеуголовной преступности несовершеннолетних, заканчивался на этапе определения ответственности подростков, совершивших государственные преступления. Нормативной основой этому было положение ст. 46 УК РСФСР, признававшая преступления направленные против основ Советского строя –наиболее опасными. Введенная в действие в 1927 году глава УК РСФСР “О государственных преступлениях», определяла меру наказания за большинство государственных преступлений в виде смертной казни. Подростки, так же как и взрослые являлись субъектами данной категории преступлений. Поэтому распространенное мнение о том, что усиление карательной политики в отношении несовершеннолетних началось в середине 30-х годов[1,2,6] в связи с принятием Закона от 7 апреля 1935 года, является, на наш взгляд, не совсем верным. Такое мнение справедливо относительно “общеуголовной” преступности несовершеннолетних, а усиление уголовной репрессии за “политические” преступления в отношении подростков началось гораздо раньше. Идеологической основой такого положения дел явился тот факт, что первый опыт построения уголовно-правовой политики строился в обстановке борьбы за власть, прямо или косвенно решая политические задачи. В этой связи, жестокая репрессивная политика в отношении государственной (политической) преступности должна явиться (и явилась) мощным орудием стабилизации общества и его запугивания. Факт нулевой динамики роста числа подростков, совершивших государственные преступления (осуждено по 12 подростков за каждый год, причем большинство из них за хранение и сбыт спиртных напитков), игнорировался советской властью. Беспощадность революционно-аффектированной борьбы с государственными преступлениями, “совершенными” подростками, компенсировалась неоправданным протекционизмом общеуголовной преступности несовершеннолетних. Несмотря на то, что за период 1925-1926г.г. количество осужденных подростков за имущественные преступления возросло с 17023 до 18927, ответственность за подобные преступления не усиливается. Примечательно, что усиление уголовной ответственности за самое распространенное деяние среди несовершеннолетних – кражу не производилось, тогда как динамика осужденных подростков за это деяние в 1925-1926 годах возрастала с 14899 до 16488. Тем не менее, 1927 год явился началом длительного этапа усиления уголовных репрессий в борьбе с преступностью, основанной на идее ее абсолютного искоренения. Вследствие успешной политики по восстановлению народного хозяйства, был сделан вывод о том, что имеются объективные предпосылки к “ликвидации преступности среди несовершеннолетних”[10, с. 93], что и предопределило характер принимаемых мер, целью которых было скорейшая изоляция беспризорников, преступников и получение от данной изоляции экономической выгоды путем интенсивного использования труда подростков. Апофеозом новой политики явилось Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», снижавшем возраст уголовной ответственности за некоторые преступления до 12 лет и снимавших все ограничения в отношении назначаемых уголовных наказаний.

Таким образом, уголовно-правовое воздействие советской власти на преступность несовершеннолетних не было особенно эффективным, поскольку зависело от идеологических установок, мало связанных с целью ликвидации преступности. Игнорирование советской властью прошлого, дореволюционного опыта борьбы с криминальными явлениями также не способствовало успешным результатам.

Литература:

1. Болдырев Е.В. Меры предупреждения правонарушений несовершеннолетних. - М., 1964.

2. Булатов А.С. Закон 7 апреля 1935 года в системе советского уголовного права. //Социалистическая законность. 1937 г. №4.

3. Люблинский П.И. Борьба с преступностью в детском и юношеском возрасте. Социально-правовые очерки.- М., 1923.

4. Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. – Из. 2-е, перераб. И доп. – М.: Волтерс Клувер, 2005.

5. Несовершеннолетние правонарушители. /Под ред. Перель Я.А., Любимова А.А./Вып. 10., - М.:Учпедгиз, 1932.

6. Кобзарь И.А. Уголовная ответственность и наказание несовершеннолетних по новому уголовному законодательству. Диссертация…канд наук. М., 1998.

7. Трайнин А. Комиссии по делам несовершеннолетних /Детская беспризорность.- М., 1923.

8. Статистика осужденных в СССР в 1925,1926 и 1927 гг.- М., 1930.

9. Судебная статистика. Преступность и судимость (современный анализ данных уголовной судебной статистики России 1923—1997 гг.). - М., 1998.

10. Глезерман Г.И. Исторический материализм и закономерности развития социалистического общества. //Коммунист 1966 г. № 9.

.