Право наследования

Абубакарова М. Бухтоярова И.Н.

соикатели кафедры истории

государства и права ЮФ.ДГУ

Право наследования

в обычном праве народов Северного Кавказа

Свою специфику имели и наследственные правоотношения, регулируемые как адатом, так и нормами мусульманского права. К наследственной массе относились: земля, дом с усадьбой, скот, домашняя утварь, оружие, хлебные запасы; не подлежали разделу – пастбища, общие загоны для скота, мельницы.

Согласно нормам обычного права наследственная масса делилась таким образом, чтобы старшему и младшему сыновьям отдавалась большая, чем остальным доля. Выделялась определенная часть вдове с дочерьми. Остальная часть движимого и недвижимого имущества разделялась поровну между всеми сыновьями[1]. При этом сестры и другие лица женского пола никакой части не получали. Иногда им выделялись служанки, серебряные вещи и скот. Главное: землю в свое распоряжение, пользование и владение они получить не могли никаким образом. Здесь явно прослеживается влияние норм обычного права, ибо по нормам мусульманского права женщины имели право на определенную часть как движимого, так и недвижимого имущества.

То, что при дележе имущества старший и младший братья получали большую, чем остальные братья долю, которая определялась в зависимости от размеров и вида имущества, также свидетельствует о превалировании норм обычного права.

Если семья не удовлетворялась результатами дележа, то она могла обратиться в общинный суд, который рассматривал дело согласно нормам обычного права[2] и решение которого было окончательным.

Наследование у народов Северного Кавказа регулировалось как адатом, так и шариатом. Наследованию подлежало все движимое и недвижимое имущество: пахотная земля, скот, хозяйственные постройки, оружие, украшения и т.п.

Наследование по завещанию закреплялось нормами мусульманского права, по которому не более 1/3 части имущества можно было завещать. Условиями законности завещания являлись следующие: 1) правоспособность завещателя; 2) получающий по завещанию не должен был являться законным наследником; 3) завещание должно быть составлено или заявлено устно или при двух свидетелях[3]. Завещатель мог при жизни отменить или изменить завещание. В случае неспособности к наследованию лица, которому завещано, эта часть имущества переходила к законным наследникам.

По завещанию право наследования прекращалось по следующим причинам: 1) не мог наследовать вероотступник, все его имущество передавалось законным наследникам; 2) мусульманин не мог наследовать после неверующего; 3) причинение смерти наследодателю; 4) развод – не мог наследовать в этом случае родившийся после развода ребенок; 5) рабство – даже при условии освобождения все, чем владел раб, являлось собственностью его господина.

Здесь же следует отметить еще и то обстоятельство, что по адатам владелец имущества не мог завещать его посторонним лицам, если у него имелись прямые наследники.

Согласно нормам обычного права имущество делилось поровну между братьями. Было обязательным участие свидетелей из числа близких родственников. При этом не делалось «никакого различия между единокровными или единоутробными сыновьями от первой или второй жены»[4]. Если сын умер, но оставались его дети, то они получали отцовскую долю. Некоторую прибавку получал старший брат. Если мать была жива после смерти мужа, то она оставалась жить с младшим сыном.

Овдовевшие золовки могли получить долю лишь своих малолетних детей в качестве их опекунов. При этом они должны были оставаться в доме покойного с требованием не выходить замуж за постороннего. Если вдова, оставшаяся в доме мужа, выходила замуж за одного из его неженатых братьев (левират), то в таком случае собственность семьи покойного с прочим наследством переходила оставшимся членам двора[5].

Н.А. Караулов отмечал, что в процедуре наследования имущества большой семьи существовал ряд нюансов, но и в этом случае, и в случае раздела вымороченного имущества родственной семьи предпочтение отдавалось родственникам по степени родства[6]. Вообще по всем адатам кавказских горцев наследование не имело особых различий у разных народов. Наследство у них осуществлялось по мужской линии, женщины никакого права на него не имели. Оно переходило от отца к сыну, а при отсутствии сыновей, к его родным братьям. Если не было родных братьев, то к родным племянникам, а и при их отсутствии – к двоюродным братьям или их сыновьям. Дочери могли наследовать только в случае отсутствия всех агнатных родственников. Жена вообще никакого права на наследство не имела, после смерти мужа она могла лишь получить то, что ей было назначено еще при его жизни (при женитьбе на ней, когда по обыкновению давалось через муллу письменное обязательство на этот счет, которое хранилось или у жены, или у ее родственников и вступало в силу после смерти мужа). Если муж ничего не назначал жене, то ее содержание зависело в таком случае от его наследников, которые были обязаны ее содержать до выхода в новое замужество или до смерти. Наследники были обязаны также содержать и дочерей покойного до их выхода замуж, при этом они получали себе калым от жениха[7]. Однако в праве наследования имелись и сословные разграничения. Так, дочь князя или узденя имела право получить часть наследства, равную 1/2 части сына, а жена при наличии детей получала восьмую часть имущества, а при их отсутствии – четвертую[8]. Здесь чувствуется несомненное влияние норм мусульманского права.

Согласно ст. 20-й «Дополнительного обряда», включенной в «Полное собрание кабардинских древних адатов» 1844 г., если у князя «останутся дети, имение поступает им, а если детей не останется, то поступает родственникам». в ст. 78 «Полного собрания кабардинских адатов» 1844 г. казано, что «после умершего князя… если останутся сын и две дочери, то сын получает две части, а дочери по одной»[9]. Кроме того, как указано в источниках: «По адату если по разделу имения братьев князей, у которых есть так называемые пшикеу, то они их разделяют между собой, если один из бекоулов умрет без наследников, то в таком случае брат умершего, оставшийся другому князю, не имеет права наследовать оставшимся имением, а таковое поступает в пользу князя, кому принадлежит умерший»[10]. И там же: «Когда князь умрет и останутся долги на нем кому бы то ни было, и он их при жизни не заплатит, то тот долг останется без платежа и наследники за то неответствуют»[11].

Как уже было сказано, при наследовании имущества ближайшие степени родства отстраняли дальних. При дележе имущества между дядями племянники получали долю своего отца. После смерти бездетного мужчины все его имущество раздавалось[12].

М.Ч. Кучмезова восстанавливает процедуру деления имущества между наследниками у балкарцев. Она производилась обычно после смерти главы семьи, когда покрывались расходы на погребение и уплачивались долги семьи. По мусульманскому праву, внедренному в судебную практику на Кавказе, наследники в конце XIX – начале ХХ вв. отвечали за долги умершего. Имущественно правовые отношения в балкарской семье, по материалам М.Ч. Кучмезовой[13], определялись, в первую очередь, наличием кровнородственных связей. Это и сказывалось в определении круга наследников. Наследование проходило по прямой линии, но при отсутствии прямых наследников на имущество могли претендовать и родственники.

Согласно господствующим при патриархальном строе имущественно правовым отношениям право на наследование имели только агнаты, к которым относились ближайшие мужские родственники отца. Причиной этого являлось то, что родовое имущество считалось принадлежностью только членов рода. По этой же причине женщина не могла получить части родового имущества, так как при ее выходе замуж эта часть могла перейти к другому роду[14]. Это положение зафиксировано и в адатах: «Дочери никогда не наследуют после родителей ни движимым, ни недвижимым имуществом, даже в том случае, если сыновей нет»[15]. После смерти главы общины вдова с незамужними дочерьми оставалась у младшего сына, которому остальные братья передавали часть имущества на ее содержание и похороны.

При отсутствии прямых наследников могли наследовать и внуки – дети дочери. При этом агнатные родственники лишались права на наследство. Для формального закрепления права наследства за сыном дочери ее отец объявлял об усыновлении внука. По словам М.М. Ковалевского, это происходило следующим образом: при полном отсутствии нисходящих мужского пола, отец, заручившись предварительным согласием отдаленных агнатов, вправе без всяких формальностей усыновить и признать своим наследником сына живущего с ним в одном дворе зятя[16]. При этом нужно учитывать тот факт, что такое усыновление могло произойти только при полном отсутствии прямых наследников мужского пола.

Согласно нормам мусульманского права наследниками считались родственники мужского пола до пятого поколения и до третьего по женской линии. Наследниками женщин являлись родственники по мужской и женской линиям до третьего колена. В мусульманском праве только родители, дети и супруги не устранялись прочими наследниками, а все остальные ближайшие родственники всегда устраняли от наследства следующих за ними. Дети и внуки по мужской линии устраняли братьев и сестер по матери.

По шариату наследники получали следующие части: муж получал 1/2 часть наследства, а при наличии детей и внуков – 1/4. Жена в аналогичных случаях соответственно 1/4 и 1/8 части. Так, например, было решено дело о разделе наследства между узденем Девлет-Мурзой Тамбиевым, его мачехой и сестрами[17], когда жена умершего Мурзабека Тамбиева получила 1/8 часть имущества, а ее две дочери – по 1/4, в то время как пасынок (сын Мурзабека от первой жены) получил половину наследства.

Мать обычно получала 1/3 часть, а при супруге – 1/3 оставшуюся после выдела супруга; при детях, внуках по мужской линии мать получала 1/6 часть. Дочь или внучка, как единственная наследница, получала 1/2. Две и более дочери – 2/3 наследства. Сын всегда получал вдвое больше дочерей[18].

Существовала еще одна категория наследников – кровные родственники, которые получали часть наследства, оставшуюся после раздела между ближайшими родственниками. Эта часть делилась следующим образом: вначале имущество отдавалось родственникам по нисходящей линии, затем восходящей, а уже после – по боковой. При отсутствии данной категории родственников эта часть наследства делилась поровну между отдаленными кровными родственниками.

На Северном Кавказе наследование регулировалось как шариатом, так и адатами. Здесь при наследовании по шариату восьмая часть имущества шла вдове, а остальное – детям. Золовки получали долю своих несовершеннолетних детей. В бездетных семьях вдова получала четвертую часть имущества, а остальное переходило к ближайшим кровным родственникам. Наследование по адатам было рассмотрено выше. Здесь хотелось бы уточнить тот факт, что при отсутствии взрослых сыновей над вдовой и ее детьми брал опекунство кто-либо из ближайших родственников-мужчин, которого утверждало сельское общество.

На Северном Кавказе в рассматриваемый период происходила постепенная трансформация норм адата, на что существенное влияние оказало мусульманское право. В источниках отмечается, что с «введением магометанства туземцы обязаны были руководствоваться, кроме народных адатов, и шариатом. Отсюда образовалась особая форма суда, в котором невозможно теперь отметить, какие именно приемы внесены были туземными адатами, а какие шариатом»[19].

В этом плане довольно показательны документы Кабардинского временного суда дореформенного периода. именно здесь большинство дел по наследованию решалось согласно нормам обычного права. Так, например, было решено дело о разделе имения умершего сына князя Кучук Джанхотова – Пшемахи[20]. Однако нужно отметить еще одно обстоятельство: кабардинцы раньше других народов региона перешли к более высокой ступени общественного развития, у них были более развиты общественные, социальные отношения, а также большую роль играла мусульманская религия и ее правовая надстройка. В других районах Северного Кавказа нормы мусульманского права не имели столь превалирующего значения.

Согласно нормам обычного права женщина могла наследовать какое-нибудь имущество, например одну корову у ингушей. У адыгов женщина могла быть наследницей при отсутствии наследников мужского пола[21]. Но здесь следует отметить неполную дееспособность женщины в праве распоряжения этим имуществом, ее зависимость от родственников по мужской линии, которые были в таких случаях ее опекунами[22]. Эти положения закреплялись как нормами мусульманского права, так и адатами. Для женщин наследование, осуществленное по нормам шариата, было намного выгоднее, чем по адату, где она не имела никаких прав на семейное имущество. В источниках часто встречаются ссылки на то, что после смерти супруга вдова стремилась поделить наследство по шариату, что вызывало многочисленные тяжбы. Изучение архивных документов показывает, что в конце XIX – начале ХХ вв. все чаще наблюдаются притязания женщин на выделение им определенной доли из наследственной массы. Так, Хао Куденетова после смерти первого мужа добилась разделения имения по нормам мусульманского права, где ей досталась четвертая часть[23].

В конце XIX в. уже случались отдельные случаи, когда жена становилась полной наследницей. Но обычно это случалось в среде высших сословий. Например, в 1880-х гг. после смерти князя Сида Заурумова семейное имущество (100 овец, 10 голов крупного рогатого скота, 1 лошадь, сакля, домашняя утварь, выкупная плата с крепостных крестьян – 120 рублей) достались его жене Наго[24].

Таким образом, здесь можно с полным основанием говорить о смешанной адато-шариатской системе наследования и о том, что к концу рассматриваемого периода нормы обычного права все более оттеснялись шариатом, но все же продолжали играть довольно существенную роль.

[1] Материалы по обычному праву Я. Шарданова // Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1883. Вып. 2. С. 24.

[2] Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. 2. С. 280.

[4] Миллер Б. Из области обычного права карачаевцев // Этнографическое обозрение. 1902. № 1–2. С. 37; Сысоев В.М. В Карачае. С. 54.

[5] Венедиктов М. Взгляд на кавказских горцев // Сын Отечества. СПб., 1837. С. 27–32.

[6] Караулов Н.А. Основы мусульманского права // Сборник для описания местностей и племен Кавказа, 1909. №40.

[7] Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. 2. С. 149.

[8] Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. 2. С. 245–246.

[9] Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. 1. С. 245.

[10] ГА КБР. Ф. 23. Оп. 1. Д. 41. Л. 23.

[11] ГА КБР. Ф. 23. Оп. 1. Д. 41. Л. 24.

[12] Лилов А. Очерк быта кавказских горцев // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. 1892. Вып. 14. С. 39–43.

[13] Кучмезова М.Ч. Имущественное и наследственное право балкарцев в XIX в. // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ. Вып. 6. Нальчик, 1972.

[14] Ковалевский М.М. Обычное право горских татар и отношение его к осетинскому // Русский вестник. 1885. №322.

[15] Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. 2. С. 24.

[16] Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. Т. 1. С. 302.

[17]ГА КБР. Ф. 23. Оп. 1. Д. 43. Л. 1–17.

[19]Цитирую по: Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. М., 1983. С. 34.

[20] ГА КБР. Ф. 16. Оп. 1. Д. 207. Л. 1–9.

[21]Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. С. 35.

[22] Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей. С. 345; Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. С. 146.

[23] ГА КБР. Ф. 16. Оп. 1. Д. 578. Л. 27–35.

[24] ГАКК. Ф. 454. Оп. 2. Д. 9. Л. 808.