К. филол. н.Авилова Е.Р.

Технический институт (филиал) Северо-восточного федерального университета им. М.К. Аммосова, Россия

Телесный код в поэзии русского авангарда (на примере творчества поэтов-футуристов)

Образ тела в контексте художественной литературы необходимо рассматривать не как биологический, но как аксиологический феномен.

Категория телесности определяет систему отношений между субъектом и объектом. Её специфика напрямую зависит от специфики отношений возникших между материальным (объективным) и духовным (субъективным) началами. Таким образом, можно утверждать, что тело, которое находится в том или ином художественном контексте представляет собой реализацию определенной системы ценностей.

Авангардная ориентация на материю очевидна. Именно здесь телесность максимально стремится отказаться от культурного наслоения и предстать в форме максимально приближенной к биологическому телу.

С этой точки зрения становится понятным снятие авангардом оппозиции между духом и материей, так как эсхатология здесь реализуется только на телесном уровне. В.В.Бычков пишет: «С помощью категории телесности осуществлялся выход философского мышления за пределы трансцендентальной субъективности» [1, с. 38].

Например, Е.В.Тырышкина отмечает, что «в авангарде именно материя – в широком смысле слова – становится источником трансцендентного (Т) – в предыдущей культурной традиции Т было достоянием области духа. В качестве материи в авангарде осознается и внешняя реальность, и авторская телесность, и художественный материал, в том числе и слово. Теперь место трансцендентного объективного (ТО) занимает не Бог (как это было в символизме) и не Искусство, Великая культура (как это было в акмеизме), а – энергия самой материи» [5, с. 227].

Следовательно, в авангарде все авторское внимание сконцентрировано именно на материально-предметном мире. Таким образом, перед нами появление материи в ее чистом виде. Ситуацию «телесного хаоса» можем прочитать в контексте авангардного эсхатологизма. Возможно, здесь мы имеем дело с древней мифологической концепцией как бы вывернутой наизнанку: если в мифопоэтическом дискурсе пространство выстраивается по модели человеческого тела, то здесь это пространство, также как и тело разрушается.

Таким образом, перед нами авангардная эсхатология прочитываемая в рамках телесного мифологизма. В традиционных мифах находим мотив рождения мира из части человеческого тела. Например, миф о Богине Тиамат (Шумеро-аккадская мифология). Аналогичную ситуацию мы находим и в поэзии футуризма. Например, космогонические описания В.Хлебникова, где вселенная становится человеческим мозгом.

Авангардная телесная деструкция может прочитываться не только как попытка разрушить грань между материей и духом, но и функционировать на более частном уровне, пониматься как стремление разрушить грань между личностью и окружающим миром. Такое стремление объясняется стремлением лирического героя слиться с природой, раствориться в первоначале.

В авангардном сознании стираются границы между человеком и объективным миром. Разрушение внешнего мира приводит к деструкции человеческого сознания и телесной целостности.

Мотив физического разложения тела инспирирует отношение к телу как к механизму. В связи с последним мотивом в некоторых стихотворениях появляется мотив дурной болезни, сифилиса, соотносящийся с гниением и распадом:

Деревня как гнилушка

Чуть-чуть видна дали

Так утлая тарушка [2, с. 59].

Образ мертвого тела в творчестве Д.Бурлюка коррелирует с образом мертвых, механических слов (подобную корреляцию в творчестве Крученых). В стихотворении «Какой позорный черный труп…» мертвое разлагающееся тело на уровне смысловой организации стихотворения непосредственно соотносится со словом.

Мотив мертвых слов у Д.Бурлюка, также как и А.Крученых, помимо того, что связан с образом разлагающегося тела, прямо соотносится с мотивом зла, бесовством.

Таким образом, телесная деструкция становиться одним из исходных пунктов авангардной эсхатологии, диктуя своеобразные мотивы и образы, переосмысление роли поэтического слова.

Авангардная эсхатология это внутреннее свойство предметного мира, своеобразная концентрация разрушительной энергии, которая является некой движущей силой природного процесса. В определенный момент эволюционного развития эта энергия достигает максимальной внутренней концентрации и нарушает сложившийся миропорядок.

Для авангардного мышление мир – это непрерывно организующаяся материя, по словам Р. В.Дуганова «превращение или, вернее сказать, выворачивание наизнанку и как бы обнажение сущности из-под внешней видимости является важнейшим свойством поэтического слова» [3, с. 157]. А.Туфанов следовал матюшинскому принципу: «Художник увидел мир без границ и делений» [4, с. 186]. Следовательно, на авангардной эсхатологии основано и большинство всех лингвистических экспериментов.

Таким образом, Возврат к телесности как реакция на рационалистическую философию стал одной из главных особенностей модернисткой парадигмы

В футуризме – вещь равна себе и она обусловливает слово. Следовательно, картина мира футуристов «вещецентрична». Именно поэтому возникает футуристическая концепция тела – тело овеществляется, акцентируется только материальная его сторона, тем саамы снимается оппозиция между материей и духом.

Литература:

1. Бурлюк Д., Бурлюк Н. Стихотворения. СПб.: Академический проект, 2002. – 586 с.

2. Бычков, В.В. Художественно-эстетическая феноменология авангарда и модернизма / В. Бычков, Л. Бычкова // Корневище 2000: Кн. неклассической эстетики: сборник / Рос. акад. Наук. - М., 2000. – С. 37 – 63.

3. Дуганов Р. Самовитое слово // Искусство авангарда: Язык мирового общения. Материалы международной конференции 10 – 11 декабря. -Уфа, 1993. - С. 41-54.

4. Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс и конец русского авангарда. - СПб.: МСМХСУ, 1995. – 438 с.

5. Тырышкина Е.В. Русская литература 1890-х – начала 1920-х гг.: от декаданса к авангарду. – Новосибирск: Изд-во НГУ, 2002. - 150 с.