ФИЛОСОФИЯ О СУЩНОСТИ ПРАВА

Колдыбаев С.А. – доктор философских наук, проф.

Республика Казахстан, г. Костанай

Известно, что еще 200 с лишним лет тому назад известный немецкий мыслитель И. Кант отмечал, что юристы все еще бродят в потемках, так как они не могут определить вопрос, что такое право. С тех пор ситуация мало изменилась. Современные юристы до сих спорят, что считать правом, какое определение ему можно дать. Подобный сохраняющийся разнобой в этом вопросе, а достаточно вспомнить для этого как определяют право в различных учебниках по теории государства и права, весьма красноречиво свидетельствует о сложной, многогранной природе феномена права.

Вместе с тем представляется, что те процессы, которые происходят в сфере практики действия права, особенно современного, все же дают в своей совокупности более проясняющуюся картину в этом процессе. Нельзя в частности не заметить, что в современном мире, на практике, право все в большей степени гуманизируется. Наиболее очевидно это происходит в уголовно-исполнительной системе. Но не только. В странах, в которых некогда господствовали тоталитарные режимы, сейчас, в условиях демократии, право выступает в непривычной для этих стран роли – в качестве гаранта справедливости и свободы действия человека. Тем самым и гражданско-правовая сфера на практике в не меньшей степени демонстрирует развитие гуманистического начала в динамике развития права. При этом обратим внимание еще раз, это общая, практическая тенденция развития права во всем современном мире.

Такая ситуация, безусловно, по логике, диктует необходимость и соответствующего, адекватного отражения этой общей тенденции в теории права, в решении его главного вопроса, дефиниции права. Справедливости ради сказать, подобная тенденция в праве, образно говоря, «сидела» изначально. Об этом, в частности, говорит то обстоятельство, что ряд известных философов, занимающихся исследованием проблем права, еще в прошлом указывали в своих определениях на это.

Например, уже упоминаемый нами И. Кант писал, что «право – это совокупность условии, при которых произвол одного лица совместим с произволом другого лица с точки зрения всеобщего закона свободы».

Сходное определение права дает и Гегель. По его мнению, право выступает объективно обусловленной мерой и формой свободы или как он говорил «наличным бытием свободы».

Подобного рода определения права в литературе названы содержательными, так как здесь речь идет о глубинных, сущностных параметрах рассматриваемого явления. Ведь, в самом деле, право по своей сути, по основному предназначению призвано решать жизненные и социальные коллизии по справедливости, по совести. Неслучайно, в юридической литературе последних десятилетии, исходя из такого предназначения, настойчиво ставится вопрос о необходимости различения понятии «право» и «закон». Авторы, придерживающиеся такой точки зрения, видят здесь различие в том, что понятие право есть выражение меры свободы личности, гарант справедливости в решении социальных проблем. Закон же есть формально-техническое выражение права, статья того или иного нормативно-правового акта.

Содержательное понимание право, строго говоря – не юридическое, точнее не полностью юридическое выражение понятия. В значительной мере оно носит нравственный характер, связывая право со свободой человека. Такое определение права вызывает нарекание, а то и неприятие его со стороны юристов–практиков, особенно представителей уголовного права. Довод их вполне резонный: в практической деятельности, утверждают они, содержательное понимание права не работает. Ведь, в самом деле, что такое свобода, что такое справедливость. Эти понятия, будучи нравственными, расплывчатыми, абстрактными не могут служить рабочим инструментов юристов в их практической деятельности. В работе юриста нужны четкие формуляры, ясные, однозначные, не вызывающие толковании, дискуссии.

Поэтому среди практиков-юристов популярностью, пользуется, так называемое формальное определение права, которое как раз и соответствует таким требованиям. Примечательно, что такого рода формальные определения носят жестко прагматичный, инструментальный характер.

Подобное, нормативистская трактовка права – определенная предтеча рассматривать ее в жестко-практической, наказательной форме. Более того, по нашему мнению, здесь кроются и определенные предпосылки отождествления права с уголовным правом.

Кстати, заметим, что в сознании такого образа значительную лепту вносили и продолжают вносить средства массовой информации, на страницах которых явно превалируют сцены разбоя, убийств, жестокостей и пр. Отсюда невольно, на подсознательном уровне обыватель понимает право как закон, норма, призванная устрашить людей.

Нельзя не отметить, что в повседневном быту право ассоциируют именно с ее жестко-наказательной стороной. И такое понимание права, к слову сказать, наиболее характерно для массового сознания евразийского пространства, чему способствовали прежде всего, исторические обстоятельства. Живя веками в условиях диктата, обстановки приказа и подчинения, массы сформировали объективно в сознании и психологии привычку обращаться к праву не как гаранту справедливости, а к праву как инструменту устрашения и наказания. Подобная привычка рассматривать в ее жестко инструментальном виде, образно говоря, вошла в кровь, привычки, сознание масс людей.

Примечательно, что именно подобное понимание права, сегодня выступает серьезным препятствием на пути совершенствования правового сознания масс евразийского пространства.

Заметим, что здесь наблюдаются значительные различия с массовым сознанием европейских стран, которые исторически развивались несколько иначе. Основой становления и формирования правового сознания на массовом уровне здесь явилось господство частной собственности. Индивид обращался в разрешении своих практических проблем не к вышестоящему администратору, а к праву, считая ее решение единственно справедливым и законным. И такое психологическое чувство уважения к праву также формировалось столетиями и оно по существу создало генотип законопослушного гражданина, отличного от массового человека евразийского пространства.

Жестко-наказательная и гуманистические начала в праве всегда будут соседствовать. С демократизацией современного общественного мира, расширением прав и свобод человека сфера гуманитарного в праве будет расширяться, увеличиваться, но она однако никогда не должна вытеснять практической, наказательной стороны права. Иначе право потеряет свои атрибутивные начала и перестанет стать правом, превратившись в нравственность.

А ведь подобная опасность есть. И в нашей стране и РФ нередко из соображений гуманности порой назначают убийцам, насильникам, совершившим тяжкие преступления, порой смехотворные наказания. Конечно, можно возразить, что это результат возможно судебной ошибки, непрофессиональности суда присяжных или подкупа того или судьи и т.д. Эти причины нельзя отрицать. Но нельзя и отрицать и некоторого чрезмерного увлечения гуманистическим, нравственным началом в праве. И здесь надо признать, что в массовом сознании наших людей жить по понимаемым людьми канонам справедливости – нормам морали, не менее распространено, нежели жить по праву. И хотя неумолимый поворот в связи со строительством правового государства ко второму идет, но рецидивы толкования права как морали нет да нет дают о себе знать и в наши дни. Неслучайно сейчас в печати часто критикуют тех, кто живет по понятиям, а не по закону.

Любопытно отметить, что неприятием права в его наказательно-законной форме имеют определенные традиции в массовом сознании тех же русских, казахов, некоторых др. народов СНГ. Более того, духовные кумиры, например, русского народа в лице Л. Толстого, А. Бердяева, других видели в этом не недостаток, а преимущества массового сознания русского народа. Право заменяли идеи добродетели, справедливости и правда, берущие истоки из заповедей христианской и мусульманской морали и религии, которые служили нравственным, но отнюдь не правовым оправданием любого отношения к праву и закону.

Сегодня в начале XXI в. мы можем уверенно говорить, что иллюзии с нравственным началом в праве во многом остались иллюзиями. Жизнь показала, что право выступает в своей действительной роли, когда оно применяет свою жестко-наказательную функцию. И без этого нет порядка ни в обществе, ни в государстве. Другой вопрос, данная сторона права должна сочетаться гармонично с расширяющейся нравственной стороной права, не ущемляя себя, не уступая своего места. В этом – будущее развития права.