к.филол.н., доцент Абдыханов У.К.

Академический инновационный университет, Казахстан, Чимекнт

К вопросу нарицательного героя

в творчестве Р. Сейсенбаева

В творчестве Роллана Шакеновича Сейсенбаева получили яркое художественное воплощение наиболее типические явления в жизни казахского (и всего советского) народа второй половины ХХ века. Сегодня, в новом столетии, они не отошли в прошлое, не потускнели, а стали более осязаемы, зримы, стали носить массовый характер, ибо многие черты персонажей книг писателя проявились полнее, явственнее. Словно бы наши современники не только не сторонятся пороков поры застоя, не только не стараются избавиться от них, а, напротив, стремятся следовать им, идти путём, проторённым нравственно низкими личностями. Таким образом, по глубине осмысления действительных, реальных событий автор далеко опережал своё время.

Сильная сторона произведений Р. Сейсенбаева – острый критицизм, глубокое проникновение в суть негативных процессов, создание правдивых картин жизни, полнокровных образов, несущих отрицательные черты в нравственном плане. Однако до сих пор критики и литературоведы не в полной мере сумели раскрыть и подчеркнуть силу критической направленности писательского пера и мастерства Р. Сейсенбаева в раскрытии типических явлений общества.

Многие герои художника слова остались вне поля зрения исследователей, так как негативные процессы в развитии общества, пороки характера человека десятилетиями скрывались как в жизни, так и в литературе. Если бы в своё время стали уделять пристальное внимание отрицательным персонажам, то заявили бы, что они нетипичны в бесклассовом обществе, являются пережитками прошлого, и самое передовое государство в мире скоро их изживёт, то есть рудимент не может быть предметом обсуждения.

Анализ произведений Р. Сейсенбаева показывает, что наиболее остро тревожит автора проблема трансформации понятия чести, совести, порядочности человека, отказ от осознания долга частью интеллигенции, что наиболее ярко выразилось в романах “Если хочешь жить”, “Лестница в никуда”, “Трон сатаны”, “Отчаяние”, повестях “Возвращение Казыбека”, “Дни декабря”, рассказах “Братья”, “Все будет хорошо”, “Отелло” и других.

Право называться человеком каждому из нас надо подтвердить и оправдать своими делами и всей жизнью – таково содержание нравственного идеала в творениях Р. Сейсенбаева. Высоким требованиям общечеловеческих ценностей соответствуют жизнь и деятельность таких героев писателя, как Беген и Сагын, преподаватели вуза, люди честные, трудолюбивые, скромные. Им противопоставлены Салим и Кайрат Жаксыбаев (рассказ «Братья» и повесть «Возвращение Казыбека») – люди с научными степенями и званиями, но низкие душой и поступками. Важно подчеркнуть именно многосторонним и художественно верным показом отрицательных сторон жизни творения Р. Сейсенбаева ярко выделяются в казахской литературе. Автор выпукло показывает, что в условиях той, близкой застою действительности одарённые, чистые душой Сагын и Беген не могут всесторонне реализовать себя как личности и раскрыть свой талант, а малограмотные, тщеславные, корыстные Салим и Кайрат за счёт чужого интеллекта достигли “высот” науки. Супруга Салима также “легко шагает” по проложенному ими пути к этим “вершинам”. Таким образом, талантливые, компетентные специалисты “остаются на мели”, а “пробивные”, несмотря на своё невежество, вошли в элиту общества. Следует отметить, что произведения мастера слова содействуют раскрытию современных противоречий общества.

Художественный и нравственный пафос произведений Р. Сейсенбаева состоит не только в обличении пороков, раскрытии тёмных сторон жизни. Высота нравственных требований художника к личности и его деятельности, находясь в полной гармонии с требованиями реализма, устремляет его усилия на то, чтобы доказать и раскрыть: за внешней благополучной стороной существования части людей общества скрывается угроза будущему всего казахского народа. Мир, правдиво отражённый Р. Сейсенбаевым в его творениях, показывает, что лжеинтеллигенция во многом смыкается с «голыми гадами», образ которых выведен в 20-е годы М. Булгаковым в повести “Роковые яйца”. Они по мерзкой своей сущности активны и размножаются гораздо быстрее, чем порядочные люди.

Не сразу появляется и утверждается в литературе герой нарицательный и ещё реже случается, чтобы его сразу признали таковым. Должно пройти время, прежде чем станет очевидно неординарность и общезначимость персонажа, личность которого несёт в себе общечеловеческие или общенациональные черты. Катализатором того, чтобы конкретный образ литературы превратился в явление нарицательное, выступает критика, призванная безбоязненно обнажать то, что сказалось произведением, иногда политическая идеология, интерпретирующая и использующая результаты художественного обобщения в собственных целях, либо дальнейшая судьба самого творения, которое может пережить второе рождение, быть заново открытым.

Все элементы этого процесса пересеклись именно в настоящее время, на данном этапе развития общества. Подлинной интеллигенции, политикам, литературоведам пришло время раскрыть глубину характеров, отразить значимость произведений Р. Сейсенбаева, использовать в гуманных целях силу критической направленности сейсенбаевского пера.

На вооружение необходимо брать не только художественность и мастерство автора, подтверждение жизненной правдивости и художественной ёмкости персонажа. Рядом с Дон Кихотом, Хлестаковым, Мышкиным, Гобсеком, Обломовым стоят образы не менее значительные и яркие, однако так и не ставшие средоточием общечеловеческих сил, страстей и характеров. Нарицательные герои, разумеется, имеют свои пределы и тоже конечны (в социально-историческом и психологическом смысле), но эти пределы и конечность определённого масштаба и значения. Перед нами предстают не чудаки или полубезумцы, “идиоты” поневоле, а Дон Кихот и князь Мышкин, художественно воплотившие идеал человеческого достоинства и благородства, не просто скареда и скупец, а Гобсек и Плюшкин, “прорехи на человечестве”.

Нарицательность образа – нечто большее, чем подтверждение его жизненной правдивости и художественной ёмкости, это – обозначение достигнутой вершины, на которую литература и искусство призваны поднимать изображаемое явление. Нарицательность сейсенбаевского Салима, “салимовщины”, проявится вполне очевидно, если заключённое в этом персонаже жизненное содержание будет осмыслено возможно полнее и глубже, чем сделано до сих пор.

Нарицательный герой (в нашем случае Салим) тем и интересен, что художник подходит здесь к самой сути того, что он хотел сказать своим произведением, а ответа, удовлетворяющего его самого, так и не получил. Афористическое обозначение типа “гамлетизм”, “хлестаковщина” или “донкихотство” ровным счётом ничего не объясняет, если нарицательность понимается по-школьному – как отождествление героя с одним каким-то его качеством или чертой характера. Художников интересует как раз то, что скрывается за лицемерием Тартюфа, хвастовством Хлестакова, ленью Обломова, двоедушием Иудушки Головлева, а именно – откуда что берётся (например, отчего бывает “горе от ума”, почему благородство и бескорыстие где-то выглядят сумасшествием). Так, за двуличием, самодовольством, невежеством, тщеславием, жадностью Салима скрывается огромная нравственная ущербность эпохи, безудержная необузданность порочного человека в удовлетворении своих аморальных потребностей.

Поведение персонажей Р. Сейсенбаева, порождённое неразвитым сознанием, раскрытым ещё М. Зощенко, имеет опасную потенцию: они оказываются способными к общению и активности, но на уровне понятой им идеи. Такова огромная опасность “салимовщины”, причём не только в сфере науки, но и в государственном управлении, а также в повседневной жизни.

Р. Сейсенбаев как писатель огромного дара и художественной интуиции образно отражает результаты создания так называемого нового человека, показывает, что в ХХ веке общество лицемерно идеализировало человека, закрывая глаза на роль природного, биологического в нём, на мироощущение которого в равной мере влияют и социальные обстоятельства жизни, и иррациональные силы его души. Ещё В. Вересаев в повести “К жизни” выявил большую значимость тёмных инстинктов разумного существа. “Там, глубоко под сознанием, есть что-то своё, отдельное от меня”. “…В глубине души у каждого лежит, клубком свернувшись в темноте, бесформенный хозяин”. “…Могучий Хозяин моего сознания, он раб неведомых мне сил. Неотступно эти силы стоят над ним, – над человечеством, над всею жизнью. И сколько этих сил – не перечесть и не учесть!” [Вересаев 1985: 458, 460, 469]. Итак, мы осязаем: родился монстр, который своим появлением выразил процесс уничтожения веками выстраивающейся системы интеллектуального воспроизводства нации. Чудовище, самим своим существованием ввергающее в ужас непостижимости.

Независимость казахским народом приобретена в критический период развития нации: часть интеллигенции оторвана как от традиционных нравственных опор, так и от достижений мировой культуры и цивилизации. Вакуум духовности стал “плодородной” почвой для быстрого размножения “салимовых”. Это язва на теле, вирусы в организме человечества. Возбудители инфекционного поведения могут лишить общество возможности его поступательного и динамичного развития.

Р. Сейсенбаев задевает своими произведениями и персонажами очень многих, задевает до боли обидно. Ведь в общественном отношении Салим – никакой не пример, а между тем психологически и поведенчески несёт в себе черты узнаваемые, даже очень распространённые. Так что он проясняет, оттеняет и тех, кто салимовым не является и имеет иную общественную функцию.

К тому же надо помнить, что не было в реальной жизни таких полного Гамлета и Дон Кихота, какими их представили Шекспир и Сервантес. Нет в казахском обществе ничего абсолютного Салима. Это крайние, предельные обозначения черт характера, как бы рассыпанных во множестве самых разных людей, либо проецирующих свойства и признаки, имеющие тенденцию к распространению. Несомненно, Салим, как типический характер, имеет возможность перейти в персонажи нарицательные. Потому они и узнаваемы, и людей, на них совсем, казалось бы, не похожих, раздражает, задевает, что в них заключено нечто очень близкое, многим свойственное, хотя в этом и не всегда приятно сознаться. Не хотелось бы называть Салима героем нашего времени. Но не замечать в самом факте появления и распространения салимовского характера и нравственной модели поведения, определенной общественной проблемы было бы для казахского народа непростительно.

Тем не менее, творчество Р. Сейсенбаева подтверждает мысль о том, что существует глубочайшая корневая связь гуманизма, реализма, прогрессивной философской и мировоззренческой ориентации. Для раскрытия противоречий характера человека, социальных коллизий своей эпохи писатель использует силу, изобразительно-художественные средства критического реализма. Творения Р. Сейсенбаева содействуют читателю, как отличить зёрна от плевел.

Таким образом, творчество Р. Сейсенбаева полномочно представляет одну из самых зрелых тенденций в развитии казахской и мировой литератур, занимая в них достойное место.

Литература:

1. Вересаев В.В. Собрание сочинений в 4-х томах.. Т.2. – М., 1985.