К.и.н. Ляпин
Д.А.
Елецкий
государственный университет им. И.А. Бунина, Россия
Народный протест в русской провинции
в середине XVII в.
Народный протест, в зависимости от степени
политической культуры, может принимать различные формы. Поэтому, при анализе событий
связанных с народными волнениями, восстаниями, бунтами, мятежами, революциями
существенную роль в их оценке должен играть анализ политической культуры.
Именно политическая культура может объяснить нам особенности протекания
общественных конфликтов.
Говоря о политической культуре русского
провинциального общества в середине XVII в.,
мы можем отметить следующие ее черты. Это традиционализм, патриархальность,
патернализм. Эти особенности в целом указывают на низкий уровень политического
сознания допетровской Руси.
С позиций анализа форм народного протеста
рассмотрим события, произошедшие в городах России в середине XVII в. Еще в 30-е годы XX в. за событиями 1647-1650 гг. прочно закрепился
термин «городские восстания». На наш взгляд термин «восстания» основанный на
классовом подходе, не может быть признан объективным. Восстанием называют
открытые выступления против действующей власти с целью ее замены, при условии
сохранения существующего общественно-политического строя. Очевидно, что у
мятежников не было никаких программ и планов свержения царя Алексея
Михайловича. Выступления не были направлены против высшей власти в стране –
государя. Напротив, мятежи вспыхивали именем царя, против «плохих бояр».
Участники восстаний должны обладать определенной, достаточно высокой
политической культурой.
Столь же неудачен, как и «восстания»
термин «городские». Среди сотен русских городов более-менее реальные волнения
зафиксированы всего в десяти: Москва, Курск, Козлов, Воронеж, Елец, Устюг,
Соль-Вычегодская, Томск, Псков и Новгород. Только в Пскове и Москве
значительная часть горожан была на стороне «восставших». В остальных городах
мятежники были в меньшинстве.
Если события 1647-1650 гг. не были
восстаниями, то, что они собой реально представляли? Чтобы ответить на этот
вопрос необходимо понять схему поведения восставших. Схема эта обычно сводилась
к грабежу и разбою. Приведем несколько примеров.
Волнения в Воронеже после того, как воевода покинул
город, превратились в «смертное убийство и грабеж», которые устраивались небольшой группой служилых людей. Страдали, прежде
всего, рядовые жители. После возвращения воеводы прошел сход всех жителей
города, на котором беспорядки были осуждены (2).
В Курске крестьяне, убив стрелецкого сотника, и чувствуя свою
безнаказанность, кинулась грабить дворы курян, а после бунтовщики отправились в
кабаки. Воевода распорядился закрыть все питейные заведения, но крестьяне
выбили двери и устроили пьяное гулянье (3).
«Восставшие» в Козлове не выдвигая никаких конкретных
требований, зато «…многих людей били, и
дворы и лавки грабили… да разоряли и всякий живот (имущество - Д.Л.) и товары пограбили без остатку»
(1). Грабили, прежде всего, рядовых жителей. Жители Козлова пытались оказать
сопротивление, но всех недовольных избивали и «метали в ров». Насилие и грабеж
длились один день. После приезда в город воеводы был начат сыск и
разбирательства, а в Москву посыпались жалобы жителей города, пострадавших во
время грабежей.
Во время ярмарки в Устюге несколько человек, вдохновившись рассказами о московских
событиях, решили организовать мятеж в городе. 9-го июля 1648 г. эта группа,
которую возглавил посадский человек Чагин, начала агитировать народ последовать
примеру москвичей и разгромить посадские дворы. Мятежники показывали народу
«бумагу согнуту», которую выдавали за государев указ. По этой грамоте царь
якобы велел устюжанам ограбить 17 посадских дворов. Вскоре начал звонить
колокол местной церкви. Началась паника, многие думали, что случился пожар.
Довольно быстро мятеж превратился в грабеж дворов посадских людей, драки и
пьяное гулянье.
Итак, мы видим, что действия мятежников
сопровождали грабеж и разбой. Но только ли корыстный интерес преследовали
организаторы выступлений? В книге о мятеже в Козлове американский историк Б.
Девис пишет, что разбойные выступления в ходе волнений были формами проявления
недовольства характерными для традиционных обществ, и связано это с низкой
политической культурой (5).
На наш взгляд грабеж и разбой были
своеобразной формой протеста мятежников.
Грабя простой народ, пьянствуя и бесчинствуя за чужой счет, они как бы
копировали поведение царского окружения. Эта была своеобразная пародия на
грабеж народа со стороны знати. Мятежники показывали тем самым, что и они могут
вести себя также как влиятельные царедворцы и их люди: грабить народ, а потом
гулять за его счет, пропивая награбленное.
Итак, народные волнения в некоторых
городах принимали форму пародии, подражания тому как, в народном представлении,
вела себя знать из окружения царя. В этом своеобразном протесте отразились
особенности политической культуры допетровской Руси. Политическую культуру
нельзя назвать низкой, будет более правильным назвать ее особенной, ведь
общество не было пассивным свидетелем политической жизни, напротив, характер взаимодействия
власти и общества в допетровской Руси принимал самые различные черты.
Конфликт в обществе проявлялся не только и
не столько бунтами и метяжами. В большинстве уездов тяжелое положение, которое
сложилось в регионе не вызывало открытых антиправительственных выступлений.
Служилые люди выражали недовольство игнорированием службы, а также жалобами
друг на друга и на злоупотребления властей.
Так
помещики, Затруцкого стана Ливенского уезда, отказывались ездить на
конную службу (на сторожи для патрулирования степи и на посылки в соседние
города). Они также прятали хлеб, который были обязаны отдавать в государеву
житницу для отправки в пограничные города. Елецкие
дети боярские в 1649 г. игнорировали просьбы и требования воеводы Хрущева по
службе: струговое дело, посылки по вестям, станичная служба, ничего этого
практически не выполнялось. Приехав на смену Хрущеву в Елец воевода Бутурлин,
не обнаружил списков детей боярских и поместных казаков с десятни 1648 г.
Хрущев заявил, что ему эти списки проводивший смотр князь Львов не оставил.
Тогда Бутурлин решил провести смотр елецких помещиков, чтобы выяснить «кто на
чем на государевой службе будет». Но на его приказы явиться в Елец «тотчас»
никто не поехал.
В рассмотренных нами городах, недовольство
воеводой напрямую было связанно с его активностью на посту, заботой о
«государевом деле». Именно эта активность ложилась на плечи служилых людей
тяжелым бременем, от которого они хотели избавиться. Возникало недовольство
местной властью, которое выливалось в открытые мятежи.
Участники восстаний не мели
четких требований и программ. Цель их сводилась к запугиванию местной власти,
грабежу и разбою, которые служили своеобразной формой социального протеста.
Поэтому участники городских восстаний в провинции хотели продемонстрировать
свое недовольство властью, используя при этом грабеж и разбой. Очевидная цель
восставших – личное обогащение, решение своих проблем за счет грабежа соседей,
сведение личных счетов.
Подводя итоги, отметим, что борьба
различных группировок за влияние негативно сказывалась на общественном порядке,
следствием чего стали погромы и разбои в столице некоторых уездных городах. В
таких условиях правительство решилось на созыв Собора и создание нового свода
законов – Уложения 1649 г. Отметим, также, что полтика государства в отношении
к южнорусской провинции стала более гибкой. Например, в наказе воронежскому
воеводе В. Еропкину 1649 г. написано: «Людям обид, и насильств, и никаких налог
не делать, и воронежским всяким служилым и жилецким людям на себя изделья
всякого делать не велеть» (4). В указе от 11 декабря 1651 г. к воронежскому
воеводе кн. В.П. Кропоткину стояло требование держать «ласку и привет добрый и
расправу меж ими делать по нашему указу и по Соборному уложению, в правду». За
различные притеснения воронежцам, «посулы и поминки», неправедный суд воеводе
грозила «великая» опала и наказание: «велим на тебе доправить все сполна» (4).
Примечание
Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант № 10-01-73101 о/ц
Литература