Политология / 10. Региональные политические процессы

К.и.н. Корниенко Т.А.

Филиал ГОУ ВПО «Кубанский государственный университет» в г. Армавире, Россия

Региональное политическое пространство и специфика политического процесса

В масштабе отдельно взятого государства существует несколько уровней политического пространства – «региональная политическая система». Специфика данного термина остается открытой для политического дискурса. Для выявления специфики политических процессов в субъектах федерации он использовался А.Ю. Сунгуровым и В.Д. Нечаевым [13, С.15]. Для обозначения «локальной» совокупности политических явлений Д.А. Кириллов предлагает ввести новую дефиницию – «политическая микросистема» как совокупность институтов региональных или локальных социально-политических пространств [16, С.105]. С.И. Барзилов и А.Г. Чернышов полагают, что более объективен термин «политическая структура региона», которая складывается из политических сообществ, которые выступают акторами власти, имеют механизмы самоуправления и территориальные границы [4, С.13]. Е.В. Морозова предлагает пользоваться категорией «региональная полития», которая аккумулирует в себя «все многообразие властных структур, органов местного самоуправления, гражданских инициатив и других горизонтальных образований, а так же отношений между ними, соответствующих норм и региональной политической культуры» [12, С. 58].

По мнению А.В. Баранова, понятия «региональная политическая система», «региональная полития» и «региональное политическое пространство» близки по смыслу. Они удачно интерпретируют строение политических сообществ на уровне региона. Применение понятия «региональная политическая система» даёт возможность компенсировать недостатки нормативно-этатистского подхода к теме [3, С.74].

Р.Ф. Туровский считает, что специфика политических процессов на региональном уровне обусловлена наличием территориально-политической системы (ТПС), которая представляет собой особую разновидность политической системы, выраженную в политическом пространстве и в геопространстве в частности (поскольку ТПС стремится к административным границам). Сущностная характеристика ТПС – наличие географических границ, с которыми связаны ее развитие, существование, распад [16, С.105]. Т.о. государство рассматривается исследователем как пример наиболее развитой ТПС, регионы – как ТПС более низкого ранга (субсистемы).

Наиболее перспективным является термин «региональная политическая система», поскольку категории «полития» и «пространство» в бытующих контекстах почти синонимичны «политической системе», и передают только институциональные основы системы [22, С.12].

Но существуют и иная точка зрения, исключающая значимость термина «регион» для политологии. Так, С.И. Бардилов и С.М. Наумов, рассматривая регион как элемент в большей степени социально-экономической классификации, дифференцированный по принципу территориально-административного устройства, считают, что этот термин в социально-политических науках «не несет существенной социальной нагрузки, поскольку «это обезличенное наименование субъекта Федерации, области, автономной республики, края и т.д…» [3, С.44-45]. Этими соображениями и было обусловлено обращение авторами не к проблеме регионального, а провинциального социально-экономического пространства.

Не вступая в дискуссию, отметим, что анализ регионального политического пространства, содержащий в себе и исследование провинциальной его плоскости, отвечает потребностям современного политологического знания.

Региональное политическое пространство, отмечает В.А. Ачкасова, представляет собой «организацию политической жизни, сферу реализации на местах и общественного самоуправления, при рассмотрении которого важнейшим структурным принципом регионального политического пространства выступает принцип сравнения, который позволяет рассматривать политическую жизнь региона в динамике» [2, С.21]. По мнению исследователя, для регионального политического пространства характерны следующие свойства [2, С. 22-24]: целостность, предполагающая органичность региона, которая обусловлена единством и взаимодействием социальных качеств политики и политических сторон социальной жизни; структурированность; замкнутость; плотность.

К числу регионообразующих факторов можно отнести следующие [23, С. 11-15]: история региона в контексте всемирно-исторического процесса: история освоения и формирования региона, его роль в истории; географические и климатические условия, природные ресурсы территорий; народонаселение региона и его динамика (естественная и миграция, расселение (дисперсное и групповое), урбанизация; этнический состав населения и особенности его религиозной жизни, определяющие первичные формы общности, степени родства, народные традиции, культы и обряды, религиозные институты, языковая ситуация; трудовые ресурсы региона; государственное и территориальное устройство; экономико-географическое состояние региона, включающее в себя территориальное размещение производительных сил, соотношение государственных узлов и периферий регионов, наличие приоритетных отраслей, инфраструктуры.

Безусловно, регионообразующие факторы имеют внешние и внутренние аспекты [6, С.63-65]. Так, внешние аспекты обусловлены межрегиональными (горизонтальными) отношениями в рамках целого региона, где присутствуют автаркия и сепаратизм, сотрудничество и интеграция. Внутренние аспекты следует рассматривать в трех плоскостях: на микро-, мезо- и макро уровнях. На микроуровне сосредоточены отношения региона с соседями по приграничным территориям; на мезоуровене рассматриваются отношения с историческими сложившимися регионам группы стран, а макроуровень имеет глобальные масштабы.

Если обратиться к системному анализу региональных политических процессов, то в общем виде региональная политическая система предполагает выявление и характеристику строения как формы человеческих взаимоотношений и деятельности, путем которых обеспечивается властное регулирование процессов жизнедеятельности регионов, как и общества в целом [8, С. 76].

При анализе региональной политической системы необходимо учитывать два фундаментальных измерения фрагментации и стратификации, связанных с воздействующими на мир политики социетальными системами. Это – культура, идеальный мир и экономика, материальный мир. Сообразно с этим определяются два структурных измерения – этнокультурное и социально-экономическое. Для региональной политической структуры они выступают в роли интрасоциетальных факторов. Также важность имеет природно-географическое измерение, проявляющееся опосредованно через культуру и экономику. Экстрасоциетальные, или внешние, факторы тоже должны учитываться при структурном анализе. Таким образом, политический процесс в регионах осуществляется в специфической пространственно-временной системе координат, что дает основания для обозначения его как особого политического феномена [2, С.24].

Мы разделяем научную позицию АА. Вартумяна, который определяет региональный политический процесс как совокупное действие региональных акторов политики о реализации политических интересов, исполнению ролей, функций, что предполагает анализ деятельности: политических институтов, сообществ деловых, этнических, социальных, конфессиональных групп, индивидов [8, С.76]. Кроме этого, для анализа политического процесса важны показатели изменений политико-культурной среды, психологии мотивации действий, построения математических моделей процессов и др..

Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой политическое пространство для целей политической регионалистики является трехмерным. Два его измерения связаны с традиционным геопространством и физической протяженностью его объектов (территории и регионы на карте и на местности). Третье измерение – внепространственное и политическое связано с иерархическими отношениями между регионами. Релевантное для регионалистики политическое пространство – это объемная структура, объединяющая геопространство (горизонтальная фрагментация) с частью метапространства (вертикальная стратификация) [21, С.113].

В свою очередь, региональный политический процесс имеет две сферы действия: внешнюю (взаимоотношения с другими регионами, с государством, с акторами мировой политики), а также внутреннюю (развитие региона как политического территориального сообщества, отношения между акторами на уровне региона и субрегиональном (местном) уровне).

Важной характеристикой региональной политической системы, представляющей собой комплекс объективно-субъективных взаимодействий, является стабильность, которая означает динамику всех важных для региона процессов, в том числе политических. В рамках регионального подхода стабильность означает [23, С.12]:

1) предсказуемость наиболее существенных, принципиальных параметров и состояний политической и других систем, направлений их эволюции;

2) возможность рационально и эффективно реагировать на внешние и внутренние факторы, влияющие на динамику развития, особенно на нежелательные;

3) инновационный потенциал региональных политических элит.

Условиями стабильности региона, которые проявляются в региональном политическом процессе, выступают гибкость и оперативность органов власти и политической элиты (лидера) в принятии решений, которые адекватно будут отражать внутренние процессы и связь с внешней средой (центром или другими регионами). Следует так же учитывать взаимосвязь и взаимодействие объективных (экономических, демографических, этнических, исторических) и субъективных факторов (идеологических и ценностные ориентаций, духовной культуры), поскольку именно они в значительной степени определяют формы региональных политических институтов, методы и способы их функционирования.

Немаловажное значение для стабильности региона, по замечанию Н.В. Распопова. выступает и способность государственной власти при помощи имеющихся в ее распоряжении материальных и политических ресурсов контролировать и регулировать внутреннюю социально-политическую ситуацию, определять курс взаимоотношений с регионами как в спокойных, так и в критических условиях [18, С.93].

К основным акторам регионального политического процесса исследователи относят: 1) политические институты (систему органов государственной власти, отдельные органы власти, партии, иные политические организации); 2) сообщества людей (элиты, страты, этнические и конфессиональные группы и др.); 3) индивидов; 4) транснациональных и зарубежных акторов. Кроме субъектов, в структуре регионального процесса следует выделить: факты и события политической жизни; типы взаимодействий субъектов; ресурсы акторов; факторы процесса; социокультурную среду (региональную политическую культуру).

На политические процессы существенно влияют различия территориально-политических интересов между структурными единицами политического пространства, причем качественные различия зависят от плотности социальных и политических коммуникаций: от одного территориально-политического уровня к другому происходит политико-коммуникационный скачок. Формирование особых политических интересов происходит как в отдельных регионах (точнее – в их ядрах, с которыми связаны идентичность, этнокультурные и социально-экономические характеристики), так и на отдельных уровнях.

«Ядром» региональной политической системы выступает власть, которая рассматривается как комплексный феномен, осуществляется анализ природы и специфики региональной политической власти, предопределенных четырьмя основными факторами [16, С. 93-96]. Общие особенности положения и функционирования региональной политической власти определяются ее статусом как сегмента общегосударственной власти, элемента регионального политического пространства, субъекта политической системы, регионального исторического и политического процессов.

Безусловно, исследование регионального политического процесса предполагает акцентировать внимание и на такой проблеме как региональная идентичность.

Региональная идентичность выступает в качестве одного из элементов конструирования региона как специфического пространства. Она служит основой для особого восприятия общенациональных политических проблем и складывается на основе общности территории, особенностей региональной жизни, определенной системы ценностей. В структуре региональной идентификации присутствуют два основных компонента – знания, представления об особенностях собственной «территориальной» группы (социокогнитивный элемент) и осознания себя её членом и оценка качеств собственной территории, значимость ее в мировой и локальной системе координат (социорефлексивный элемент) [7, С.22].

По мнению Г.С. Корепанова, провинциальная (региональная) идентичность – это «переживаемые и осознаваемые смыслы и ценности «своей» локальной общности, формирующие практическое чувство (сознание) территориальной принадлежности индивида и группы», которая выступает «как процесс интерпретации региональной уникальности, через которую регион становится институционализированным в определенном сообществе» [9, С.31]. Региональная и локальная идентификация служит одним из определяющих и стабилизирующих факторов формирования культурно-исторической и социально-территориальной общности» [8, С.16].

Рассматривая специфику региональной идентичности, Н.М. Межевич указывает, что идентичность как процесс социальной идентификации, во-первых, может генерироваться самой общностью (внутренняя идентичность); во-вторых, можно поставить вопрос о вспомогательной идентичности, основанной на наличие двух «эталонных культур» или одной эталонной и одной вспомогательной; и, в-третьих, территориальная идентичность может быть приписываема общности извне. Все варианты идентификации находятся во взаимосвязи и подвержены динамическому влиянию [11, С.67].

Долгосрочные (историко-культурные) различия между региональными идентичностями вызваны такими чертами цивилизаций, как: тип и уровень религиозности сообщества, установка на индивидуализм либо корпоративизм, тип и темпы социального развития. В.А. Ачкасов отмечает, что в ходе самоидентификации личность может быть ориентирована социокультурными ценностями на идеальный образ прошлого, настоящего или будущего [1]. Соответственно будет различаться выбор стереотипов: традиционализма либо склонности к нововведениям.

В итоге сложного взаимодействия всех факторов складывается (по определению Г. Люхтерхандт, С. Рыженкова и А. Кузьмина) «паттерн регионального развития – исторически формирующийся тип воспроизводства региональной идентичности». Паттерн становится своеобразным «социокультурным кодом» региона [15, С.13-15].

Особую роль в политической идентификации на региональном и общефедеральном уровнях играет социокультурный фактор и историческая память. Социокультурные практики в структуре механизма региональной политической идентификации, представляют собой избирательное пересечение различных «исторических плоскостей» для выстраивания вполне определенной «современной» модели исторической памяти.

Сильное влияние на тип региональной идентичности оказывают также краткосрочные факторы: индикаторы экономического и социального развития, этнический и демографический, социально-стратификационный состав населения, политический режим, система массовой коммуникации, параметры политических акторов, «сценарии» политических процессов.

Региональная идентичность может выступать как базис для особого восприятия общенациональных политических проблем и складывается на основе общности территории, особенности хозяйственной жизни, определения системы ценностей, этнической и конфессиональной общности [15, С.19].

В условиях ослабления или кризиса идентичности региональная идентичность может составить ей конкуренцию, и, получив политический оттенок, поставить под угрозу единство страны [10, С.27]. В отсутствие общенациональной идеи, способной интегрировать разнообразные интересы населения, именно региональные мифологемы выступают в качестве механизма конструирования групповой идентичности, поскольку используются региональной элитой в качестве инструмента формирования в менталитете локального «образа мира». Политическое мифотворчество, выраженное в региональной политической идеологии, по мнению исследователей, и выступает своеобразной попыткой обеспечения солидарности социума, сведения в единое целое разнообразных политических интересов. «Феномен региональных политических идеологий – замечает В.А. Ачкасова – появился на основе кристаллизации политических и экономических интересов местных элит, и в этом отношении идеологии выступают в качестве важного условия функционирования властных структур, поскольку становятся мощным инструментом формирования властных структур» [2, С.71].

Мифы интегрируют региональные общности на основе противопоставления «мы – они»; служат иррациональным «кодом» принадлежности к территории. Укорененный и сложный миф - признак высокоразвитой региональной идентичности [14, С.38]. Функциональное назначение регионального политического мифа состоит в формировании и поддержке региональной идентичности, без которой невозможна политическая мобилизация регионального сообщества. Кроме этого, миф обеспечивает психологическую компенсацию провинционализма, позволяющую носителя региональной идентичности позитивно оценивать свою принадлежность к данному региональному социуму [17, С.40].

Региональная мифология трансформирует локальный социум из условной социальной общности в реальную, в результате чего происходит перенесение идеологических символов и стандартов в массовую психологию, соединение абстрактных теоретических подходов со сферой обыденного сознания, причем в мифологии доминирует именно эмоциональный компонент [2, С.77]. Применительно к региональному пространству его моделирование в мифологической форме означает выделение региональной общности как некой особенности, противоставлении центру и другим регионам, наделение ее исключительно положительными чертами и формирование позитивного отношения личности к данной территории.

Таким образом, региональное политическое пространство можно охарактеризовать, опираясь на таки е характеристики как целостность, структурированность, замкнутость, плотность. Рассматривая регион в политологическом ракурсе, следует учитывать важное обстоятельство: региональное политическое пространство нельзя соотносить с политическим процессом локального характера.

Литература

1. Ачкасов В.А. Региональная идентичность в российском политическом пространстве: «калининградский казус» // http://politex.info

2. Ачкасова В.А. Региональный политический ландшафт России: столкновения интересов. – СПб., 2002.

3. Баранов А.В. Взаимодействие акторов региональных политических процессов в постсоветской России. - М.: Социально-политическая мысль, 2007.

4. Барзилов Н.В., Чернышев А.Г. Политическая структура современной Российской провинции. – М., 1997.

5. Барзилов С.И., Наумов С.Ю. Российская провинция как политический феномен. – Саратов, 2004.

6. Бирюков С.В. Региональная политическая власть: институты, структуры, механизмы: автореф…д полит.н. – М., 2009.

7. Вартумян А.А. Региональный политический процесс в современной России: динамика, тенденции, особенности: Дисс..доктора пол. наук – М.., 2005.

8. Жаде 3. А. Проблема идентичности в современных социальных теориях // Философия и общество. – 2007. – № 2. – С. 172 – 184.'

9. Корепанов Г. С. Региональная идентичность: социокультурный и социоэкономический подходы // Известия Уральского государственного университета. – 2009. - №3(65). Сер. Гуманитарные науки

10. Кувенева Т.Н., Манаков А.Г. Формирование пространственных идентичностей в порубежном регионе // Вестник Башкирского университета. – 2008. – №. 5. – С.56-59.

11. Межевич Н.М. Основные направления региональной политики Российской Федерации в 2-х ч. Ч.2 Механизмы региональной политии: учебное пособие. – М., 2008.

12. Морозова Е.В. Региональная политическая культура.- Краснодар, 1998.

13. Нечаев В.Д. Региональные политические системы в постсоветской России // Pro et contra – 2000. – №1.

14. Нечаев В.Д. Региональный миф в политической культуре современной России: дис. ... канд. пол., наук. – М., 1998.

15. Политика и культура в российской провинции /Под ред. Г. М.Люхтерхандт, С. И. Рыженкова (при участии А.С. Кузьмина) – СПб, 2001.

16. Политический конгресс в России (Заочный «круглый стол») // Полис.– 1998.–№2.– С.101-105.

17. Полосин В. Миф. Религия. Государство: Исследование политической мифологии. – М.: Ладомир, 1999.

18. Распопов В.Н. Феномен регионализма // Полис. – 2000. - №3. – С.85-89.

19. Суханов В.М.Региональная политическая идентичность в России: теоретический анализ, состояние и перспективы: автореф. дисс…доктора полит. наук. – М., 2009.

20. Туровский Р.Ф. Баланс политических отношений между центром и регионами в процессе государственного строительства: дисс… доктора полит. наук – М., 2007.

21. Туровский Р.Ф. Центр и регионы: проблемы политических отношений. М.: Издательство ГУ-ВШЭ, 2006.

22. Шинковский М.Ю. Российский регион: становление политического режима в условиях глобализации. – Владивосток, 2000.