*113267*

ПОЛИТИКО-МЕДИЙНЫЙ ПРОЦЕСС В РОССИИ

Н.Р. Балынская

Политические события в России, связанные с избирательными циклами, обострением международных противоречий и, как следствие, напряжением взаимодействий между разными субъектами политических взаимодействий все больше демонстрируют: на современном этапе развития политических взаимодействий заметно проявилась информационная сущность политического процесса. По мнению исследователей, сегодня «то, что не показали по ТВ, вообще не произошло в политике» [1, с.29]. Все это заставляет по-иному взглянуть как на саму информацию, так и на структуру нового явления, обозначившегося в российской политике – политико-медийного процесса.

К вопросу о такой взаимосвязи обращаются многие исследователи. В науке существует точка зрения, что массовые коммуникации порождают многосубъектный характер политической деятельности: «в обществе складываются определенные группы, политическая деятельность которых направлена на предложение различных, отличных друг от друга, форм и методов сохранения заданного качественного уровня жизнедеятельности социума. Развитие технических средств приводит к возникновению (…) массовых коммуникаций, которые не только и не столько осуществляют информационное обслуживание общества, сколько занимаются транслированием и внедрением оценок субъектов политической деятельности в массовое сознание с целью ориентации последнего в необходимом для субъектов направлении» [2, с.105]. Некоторые исследователи вообще полагают, что информационная составляющая политического процесса всегда была ему присуща, поскольку «с древнейших времен жизнь человека зависела не только от его способности добывать пищу и т.п., но не в меньшей мере и от того, насколько быстро и полно он получал информацию (например, об опасности) и насколько быстро на нее реагировал. На эту управленческую сторону до настоящего времени не обращалось должного внимания» [3].

Согласимся: информационная составляющая современному политическому процессу не просто присуща, но определяет его направленность, характер протекания, остроту противостояния субъектов, вовлеченных в политический процесс и т.д. Мы практически ежедневно наблюдаем: одного информационного ресурса оказывается достаточно для изменения поведения людей в желательную сторону. Конечно, можно еще в древности найти примеры, как под воздействием слова изменялся ход мировой истории. Но речь идет о массовом восприятии медийного пространства. Пожалуй, никогда еще средства массовой коммуникации (СМК) не оказывали такого глобального влияния на политику, как на рубеже ХХ-ХХI веков. Сегодня именно информация является первостепенным источником изменения в поведении людей, и это осознают все участники политических отношений, а, значит, сложился новый феномен, который требует осмысления, – политико-медийный процесс. Он обладает некоторыми особенностями. Так, для него, по мнению автора, необходимым условием и первопричиной любого действия в политике является информация.

Из этого утверждения вытекает другое: информация не может рассматриваться как ресурс в его традиционном понимании, поскольку, в традиционной политологии до сих пор бытует мнение: чем больше ресурсов, тем более заметно и значимо меняется поведение человека, группы, института в политике. Однако если вести речь о влиянии информации на политический процесс, то информации не может быть много или мало для изменения политического процесса. Информация должна быть в принципе, потому что под ее влиянием поведение людей окажется измененным, политический процесс будет направлен в иное русло. И, значит, информация – это основа политико-медийного процесса.

Свойства информации достаточно подробно рассмотрены исследователями в области теории журналистики и массовой коммуникации, которые приходят к выводу, что основная идея, характеризующая современную науку, – это идея ХОЛОНОМНОСТИ, которая отличается нелинейностью времени и пространства, и в основе этой нелинейной парадигмы лежит информация, которая существует не поступательно, а одновременно и повсеместно [4, с.17]. Способность «подключения» к информационному полю дает возможность нелинейного восприятия любой ситуации. И все же мы все еще далеки от понимания специфики реализации политико-медийного процесса, т.к. возникает вопрос субъектности: кто порождает информационное наполнение этого процесса?

Традиционная политология в качестве самостоятельного субъекта видит властные структуры, которые, имея определенные ресурсы в своем распоряжении (информационные, финансовые, социальные и т.п.), способны порождать информационные потоки самостоятельно. Но исследователи отмечают: «Политическая власть больше не является монополией институтов государства и политических партий, – она распространяется по глобальным сетям богатства, информации и имиджей, которые циркулируют и видоизменяются, не привязанные более к какому-то одному определенному географическому месту» [1, с.32]. Таким образом, функционируя в своей привычной информационной зоне, политические институты не способны выиграть «информационную битву» с другими субъектами политического процесса. Именно это диктует необходимость для традиционных институтов власти выходить за рамки привычного информационного пространства, осваивая более подвижное медийное пространство.

Политико-медийный процесс обладает весьма противоречивыми свойствами. С одной стороны, распространение массовой информации в современном мире возможно, благодаря техническим достижениям, на максимально огромное расстояние за минимально короткий промежуток времени, что делает ее привлекательной для любого субъекта политики. С другой стороны, медийный поток характеризуется эффектом «снежного кома», когда «участники события могут быть рассеяны на большом территориальном пространстве, и тогда каждый из них может инициировать новую цепь взаимосвязанных событий» [5, с.162]. Любое событие способно не просто породить еще множество цепочек событий и действий, вовлекая новых участников в политический процесс, но и вызвать информационное сопровождение, которое по силе воздействия может оказаться куда сильнее, чем изначальное, что способно направить политический процесс по незапланированному сценарию. И в этом альтернативном сценарии на политической сцене появляются новые субъекты отношений, которые ранее как самостоятельные не воспринимались. Один из таких субъектов – отдельная личность. Политология признает личность как субъект политики только в соединении с другими личностями, поэтому так популярна теория группы как участника политических отношений. Однако современный политический процесс показывает обратное: «Никогда прежде общество не допускало, чтобы формирование политических ценностей зависело от получения прибыли или личного своекорыстия богатых соискателей политической власти. Особую опасность эта ситуация приобретает в условиях непрерывного расширения зрительской аудитории, когда телевидение становится всепроникающей культурной силой» [1, с.30]. В приведенной цитате есть неочевидный, на первый взгляд, смысл – даже отдельная личность должна обладать определенным информационным ресурсом для того, чтобы повлиять на политический процесс. Это заставляет по-иному взглянуть на политико-медийный процесс. Для направления политических событий в запланированное русло необходимо не только совершить само политическое действие, но и обеспечить его достойное информационное сопровождение. Либо наоборот: сначала направить медийный процесс в запланированном направлении, а потом инициированный поток информации подкрепить реальным политическим действием. В этом отношении медийный и политический процесс сплетены воедино, неразрывны. И это – еще одна характеристика политико-медийного процесса.

В осмыслении особенностей политико-медийного процесса закономерно возникает вопрос о контроле. Если политический процесс представить как систему действий субъектов политики, то предсказуемость и логичность политическому процессу может быть реально придаваема. Достаточно запланировать ряд политических действий, сопроводить их информационно, а порождаемые «побочные» действия лишить информационного освещения. Это, без сомнения, даст определенный результат. Но в любом случае необходимо учитывать, что неизбежно появится внешний поток информации, способный разрушить любое четко выстроенные и спланированные политические взаимодействия, так как интернет-пространство практически не контролируемо на сегодняшний день. В этом отношении поток внешней информации (оппозиционные сайты и газеты) невозможно контролировать привычными способами. Единственный способ «борьбы» с внешним потоком информации – догоняющий. Он предполагает ответ (либо игнорирование) на информационный выпад «из вне». Этот способ требует гораздо большего вложения ресурсов (интеллектуальных, эмоциональных, временных и т.д.), чем заранее спланированное «сплетение» медийного и политического процессов. Именно в силу своей непредсказуемости, информация, приходящая из вне, способна значительно повлиять на политический процесс. Взаимодействие внутренней, контролируемой, и внешней. Неконтролируемой, информации в политико-медийном процессе еще предстоит осмыслить. А пока можно с уверенностью констатировать: центральный конфликт, характеризующий современную российскую политику – это взаимосвязь политического и медийного процессов. И если процесс политический возможно спланировать, то медийный процесс необходимо воспринимать как крайне противоречивый. С одной стороны, он способен сопровождать политические события и усиливать «отдачу» от конкретных политических действий, и в этом отношении он видится весьма привлекательным, с другой стороны – медийный процесс развивается в соответствии со своей собственной логикой и порождает внешний по отношению к конкретному политическому событию поток информации. Столкновение запланированного и спонтанного потоков информации в медийном процесс вызывают информационные войны, исход которых и определяет, в конечном итоге, направление процесса политического. Все это позволяет говорить о новом феномене российской политической действительности – появлении политико-медийного процесса и о необходимости объединения усилий ученых разных направлений для осмысления его особенностей. Хотя осмысление заявленной проблемы российской гуманитарной наукой уже началось, заявленная проблема весьма перспективна и требует дальнейшего тщательного изучения.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Василенко И.А. Информационные ресурсы власти и формирование новой постклассической картины политического мира ХХI в. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12 Политические науки. 2004. №2. С. 26-37.

2. Науменко Т.В. Массовые коммуникации в политической структуре общества // Вестник Московского ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2003. №3. С. 102-114.

3. Панарин И.Н. Информационная война и геополитика. М.: Поколение. 2006. С. 163.

4. См.: Свитич Л.Г. Феномен журнализма / Под ред. проф. Я.Н. Засурского. Москва: Факультет журналистики МГУ, 2000.

5. Пушкарева Г.В. Политология: Конспект лекций. Москва: Айрис Пресс. 2005.

6. www.souznik.net

7. http://blogs.mail.ru/mail/vrs63/