Гродненский
государственный университет имени Янки Купалы
(Республика
Беларусь)
В рыночном
обществе банкротство – обычное явление и может быть следствием как просчетов в
хозяйственной (предпринимательской) деятельности, так и объективных причин –
неблагоприятной экономической ситуации, случайного стечения обстоятельств,
нерациональной политики государства и т.п. Поэтому сам по себе факт экономической
несостоятельности (банкротства) свидетельствует только о постигшей неудаче в
экономической деятельности субъекта хозяйствования и не должен быть поводом для
возникновения уголовно-правовых отношений. Однако в случаях, когда с этим
фактом связаны определенные общественно опасные деяния, возможно и уголовная
ответственность.
Уголовный
кодекс Республики Беларусь, в частности, предусматривает ответственность за
ложную экономическую несостоятельность (банкротство). Преступным признается: «Подача индивидуальным предпринимателем или
должностным лицом юридического лица в хозяйственный суд заявления должника о
своей экономической несостоятельности (банкротстве), иных документов,
содержащих заведомо недостоверные сведения о неплатежеспособности должника,
имеющей или приобретающей устойчивый характер, в целях признания этого должника
экономически несостоятельным (банкротом)».
По
своей сути ложное банкротство фактически имеет место в случае, когда объявление
должником о своей экономической несостоятельности сделано фиктивно, хотя у него
реально имеется возможность удовлетворить требования кредиторов в полном
объеме. Согласно ст. 9 Закона Республики Беларусь от 18 июля 2000 г. «Об
экономической несостоятельности (банкротстве)» если в хозяйственный суд подано
заявление должника при наличии у лица, от имени которого подано это заявление,
возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме (ложное
банкротство), то лицо, от имени которого подано заявление, несет перед
кредиторами ответственность за убытки (вред, в том числе моральный),
причиненные этим действием, если иное не предусмотрено законодательством.
Таким
образом, криминальная сущность ложного банкротства состоит в необоснованном
возбуждении обманным путем дела об экономической несостоятельности (банкротстве),
следствием которого являются возможность предоставления определенных
преференций для должника, а также наступление неблагоприятных для кредитора
имущественных последствий. При ложной экономической несостоятельности виновным
соблюдается лишь видимость банкротства, при том, что на самом деле оснований
для признания субъекта хозяйствования экономически несостоятельным (банкротом)
не имеется. Ложность в данном случае заключается в наличии у должника
финансовых и материальных средств для полного погашения долгов, однако
достоверно зная об этом, должник все равно подает заявлении в хозяйственный суд
с целью объявления себя банкротом.
Определение
наличия (отсутствия) признаков ложного банкротства производится во всех
процедурах экономической несостоятельности (банкротства) при наличии в
производстве дела об экономической несостоятельности (банкротстве) должника,
возбужденного хозяйственным судом по заявлению должника в соответствии с
Инструкцией по определению наличия (отсутствия) признаков
ложного банкротства, преднамеренного банкротства, сокрытия банкротства или
срыва возмещения убытков кредитору и подготовке заключений по данным вопросам,
утвержденной постановлением Министерства экономики Республики Беларусь от
20.06.2008 № 129.
Признаком
ложного банкротства является наличие у должника возможности удовлетворить
требования кредиторов в полном объеме на дату обращения должника в
хозяйственный суд с заявлением о своей экономической несостоятельности
(банкротстве). Для установления наличия (отсутствия) признаков ложного
банкротства рассчитываются коэффициенты текущей ликвидности, обеспеченности
собственными оборотными средствами и обеспеченности финансовых обязательств
активами.
Итак, содержание
объективной стороны ложного банкротства законодатель связывает с подачей
индивидуальным предпринимателем или должностным лицом юридического лица в
хозяйственный суд заявления должника о своей экономической несостоятельности
(банкротстве), иных документов, содержащих заведомо недостоверные сведения о
неплатежеспособности должника, имеющей или приобретающей устойчивый характер.
Практически это означает, что содержащиеся в заявлении должника сведения о
неплатежеспособности являются заведомо ложными, т.е. не соответствуют
действительности и его истинное финансовое положение позволяет ему выполнить
свои обязательства.
По сути своей такие
действия представляют собой разновидность мошеннического обмана, который
состоит в том, что виновное лицо пытается ввести в заблуждение кредиторов либо
государство относительно его финансового состояния и, тем самым, избежать
исполнения обязательств перед ними. Как видно, здесь обман заключается не в
получении чужого имущества, а направлен на уклонение от исполнения взятых
обязательств. Именно с этой целью должник и подает ложное заявление в хозяйственный
суд.
Некоторыми
специалистами по этому поводу отмечается, что банкротство в этом случае
является ложным тогда, когда объявление о несостоятельности субъекта
хозяйствования принято в законном порядке, но на основе ложной информации. При
этом со стороны должника совершаются такие действия как:
а) фальсификация
финансовой отчетности о результатах хозяйственной деятельности с отражением в
ней завышенной кредиторской задолженности;
б) фальсификация
документов о кредиторской задолженности предприятия (расписки, гарантии,
договоры, счета, претензии, решения судов и т.д.);
в) утаивание должником
реальной к взысканию дебиторской задолженности, позволяющей произвести расчеты
с кредиторами;
г) сокрытие (утаивание)
имущества или информации об имуществе субъекта хозяйствования.[1]
Таким образом, ложная
экономическая несостоятельность (банкротство) представляет собой единый
процесс, каждая часть которого подчиняется своим общим закономерностям и по
сути представляет единую преступную деятельность. Начальный элемент этого
процесса – это действие или бездействие должника (сокрытие имущества или
имущественных обязательств, сведений об имуществе, его размере, местонахождении
или иной информации об имуществе; передача имущества в иное владение;
отчуждение или уничтожение имущества; сокрытие, уничтожение, фальсификация
бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность
субъекта хозяйствования). Последующий элемент преступного процесса состоит в
подаче заведомо ложных документов в хозяйственный суд о своей экономической
несостоятельности (банкротстве).[2]
Средства и приемы
маскировки подобных действий обычно продумываются в ходе их подготовки и не
позволяют сразу выявить признаки преступного поведения должника. Чаще всего
последние изменяют без видимой причины бухгалтерскую отчетность, фальсифицируют
сведения о своем финансово-хозяйственном состоянии, осуществляют вывоз
производственного оборудования, скрывают от кредиторов наличие заключенных
сделок и т.д.
Тем не менее, ряд
криминалистов по этому поводу указывают, что сама ложная экономическая
несостоятельность (банкротство) есть суть совершения иных преступлений, поэтому
данное преступление следует воспринимать лишь как характеристику одного из
способов преднамеренной экономической несостоятельности (банкротства) или же
препятствования возмещения убытков кредитору (кредиторам). Например, без
сокрытия имущества, составляющего суть традиционного понимания банкротства,
фиктивность (ложность) банкротства не может представлять общественной опасности,
потому как этот признак не определяет преступность объявления о
несостоятельности.[3]
Так, для обращения в
суд с заявлением о банкротстве должнику следует либо создать (увеличить)
кредиторскую задолженность, либо предпринять меры по сокрытию (уменьшению) активов.
В противном случае должник не сможет обратиться в хозяйственный суд с
заявлением об экономической несостоятельности (банкротстве) ввиду отсутствия
оснований. Следовательно, такие действия должника по увеличению кредиторской
задолженности или уменьшению имущества следует рассматривать как преднамеренное
банкротство (ст. 240 УК) или же как препятствование возмещению убытков
кредитору (ст. 241 УК).[4]
При такой постановке вопроса, действия связанные с подачей в хозяйственный суд
заявления должника о своей экономической несостоятельности (банкротстве), иных
документов, содержащих заведомо недостоверные сведения о неплатежеспособности
должника, имеющей или приобретающей устойчивый характер, не содержат в себе ни
общественной опасности, ни противоправности и не могут никому причинить ущерб.
Вместе с тем, ложную
экономическую несостоятельность следует отличать от иных составов криминального
банкротства, потому как при преднамеренном банкротстве или при
воспрепятствовании убытков кредитору мы имеем дело с реальной
неплатежеспособностью должника (т.е. она существует de-fakto), которая является результатом намеренных действий определенных лиц. При ложном же банкротстве
неплатежеспособность должника является мнимой.
Если проанализировать
статистические данные правоприменения ст. 238 УК, то мы увидим, что
эффективность применения ст. 238 УК на практике крайне низкая. Это можно
объяснить рядом причин, однако, как мы полагаем, основные доводы о малой
результативности нормы уголовного закона о ложной экономической несостоятельности
(банкротства) лежат в той плоскости, что:
а) возбуждение
уголовного дела по ст. 238 УК исключительно на основании соответствующего
заключения управляющего (эксперта), представляемого в хозяйственный суд,
означает фактическое переложение обязанностей по выявлению, предупреждению,
пресечению и раскрытию ложной экономической несостоятельности (банкротства) на
самих управляющих, а не на правоохранительные органы;
б) ограничение
уголовно-правового преследования по ст. 238 УК обязательным условием предварительного
принятия решения хозяйственным судом подрывает самостоятельную природу
уголовного права и фактически ограничивает сферу действия норм о банкротских
преступлениях;
в) временный
(антикризисный) управляющий при подготовке заключения о наличии признаков
ложного банкротства ограничен гласными способами сбора информации о должнике,
тогда как основная масса злоупотреблений может быть выявлена посредством проведения
негласных оперативно-следственных мероприятий.
[1] См.: Мыцких Н., Мыцких В. Проблемные вопросы применения правил по определению признаков криминальных банкротств. Ложное банкротство // Вестник Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь. – 2004. – № 16. – С. 97.
[2] См.: Хаупшев А.Х., Тутуков А.Ю. Обман как способ совершения преступлений, связанных с банкротством // Общество и право. – 2010. – №
[3] См.: Михалев И. О фиктивном банкротстве // Уголовное право. – 2006. – № 5. – С. 69; Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. – М., 2005. – С. 294.
[4] Беркович Н. Фиктивная ответственность за фиктивное банкротство // Законность. – 2006. – № 1. – С. 20.