С.А. Ахмадеева

(Кубанский государственный университет, Краснодар, Россия)

записные книжки и сводные тетради

Марины Цветаевой

как синкретичные дневниковые тексты

В записных книжках Марины Цветаевой, которые она вела с 1913 по 1939 г. почти ежедневно, события, мысли, чувства предстают в образах, диалогах, цитатах, объединенных в одно сложное целое. Записи в них появлялись и в строго хронологической последовательности, и в виде выборки из утраченных книжек (так, в записной книжке № 5 собраны «выписки из прежней записной книжки, верой и правдой служившей мне с 1^го июня 1918 г. по 14^ое февраля 1919» (ЗК5, I, 259).

По воле поэта записи и озаглавленные фрагменты из них превращаются в дневниковую и автобиографическую прозу. Хронологические рамки ее создания – 1917-1920 гг.: 1) «Октябрь в вагоне» (Записи тех дней) – сентябрь-октябрь 1917 г.; 2) «Вольный проезд» – сентябрь-октябрь 1918 г.; 3) «Мои службы» – ноябрь 1918- июль 1919 г.; 4) «О благодарности» (Из днвника 1919 г.) – июль 1919 г.; 5) «О любви» (Из дневника) – 1918–1919 г.; 6) «Из дневника» – 1918- июль 1919 г.; 7) «Отрывки из книги «Земные приметы» – 1919 г.; 8) «О Германии» (Выдержки из дневника 1919) – 1919 г.; 9) «Чердачное» (Из московских записей 1919/1920 г.) – зима 1919-1920 г. Вся она была опубликована в зарубежных изданиях в первые годы эмиграции – в 1924-1927 гг.

Записи о современниках из записных книжек также перерабатывались и дополнялись. Так, два озаглавленных фрагмента «Смерть Стаховича» (ЗК5, I, 296–298), «Гражданская панихида по Стаховичу (Художественный театр)» (ЗК5, I, 298-300), написанных в феврале-марте 1919 г., вошли, дополненные главкой «Моя встреча с Стаховичем», в прозу «Смерть Стаховича» (27 февраля 1919 г.) (газета «Последние новости» 21 января 1921 г.). «Юбилей Бальмонта» (ЗК5, I, 147–150) в дополненном и стилистически отредактированном виде было опубликовано в приветствии «Бальмонту. (К тридцатипятилетию поэтического труда)» (Своими путями, Прага, 1925, № 5).

То есть, налицо первичная предтекстовая сущность записных книжек (в случае регулярного, каждодневного появления записей). В случае выборочного перенесения записей из одной ЗК в другую или в сводную тетрадь, представляется, можно говорить о вторичной предтекстовой сущности СТ – основе художественной автобиографической и эпистолярной прозы, эссеистики.

Записные книжки и сводные тетради М.И.Цветаевой – это, как отмечает Е.Б. Коркина, «предельно точно записанный, не преображенный художественными задачами, голый экзистенциальный опыт» (ЗК, I, 6) и вместе с тем они – некий набросок, эскиз того, что позже будет развито и «прорисовано» в беловике. Это одновременно и черновик, и «попытка беловика» (как сама Цветаева назвала «Письмо к Амазонке»).

Автокоммуникативность цветаевских дневниковых текстов обусловлена наблюдением и самоанализом поэта. Общение с самим собой – это и диалог, и самоанализ, объектами которого становились и собственная внешность, и психология, и отношения поэта с другими людьми, «странами, вещами, книгами, природными явлениями, литературными героями; понятия генетических составляющих человека, красоты, любви, любовности (как качества), материнства, молодости, героизма, старости, смерти, жертвы, природы поэзии, национальных особенностей и т. д. и т. п.» (ЗК, I, 6). В дневнике «воспринимающее сознание выступает и как субъект, и как объект исследования». Важнейшая функция дневника – функция самоконтроля личности, осмысление собственного сознания, языковое оформление мыслей и их фиксирование для себя, в процессе которого идеи, теории и т.д. упорядочиваются в сознании автора.

В дневниковых текстах Марины Цветаевой отразилась работа над поэмами, античной трилогией, прозой. Также, наряду с фактографическими деталями фрагментарно описанных событий внешней жизни, диалогами с С.М.Волконским, П.Г. Антокольским, К.Д.Бальмонтом, рассуждениями, письмами Цветаевой к С.Я.Эфрону, А.В. Бахраху, Б.Л. Пастернаку, К.Б. Родзевичу, А.Г. Вишняку, М.А. Кузьмину, А. Ахматовой и др. адресатам, письмами и записями дочери, в записные книжки и сводные тетради заносится – как «строительный материал» для будущих произведений – и «отфильтрованные» из речевого потока фрагменты, удачные в интеллектуальном, риторическом, поэтическом или ином отношении – все самое значительное для внутренней жизни поэта и для работы по возвращении на Родину.

Соседство эпистолярных, художественных и эссеистических текстов в дневниковом тексте превращает его в автокоммуникативный предтекст, обладающий такими важными характеристиками, как эссеистичность, внешняя фрагментарность в сочетании с внутренней смысловой целостностью и парадоксальной афористичностью. Все это – проявления жанрового синкретизма – присутствия в записных книжках и сводных тетрадях поэта – полностью или частично – текстов других жанров: прозы, поэзии, афоризмов (как прецедентных текстов, так и авторских), писем, разговоров, эссеистических законченных фрагментов.

Ахмадеева Светлана Альфредовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры связей с общественностью факультета журналистики Кубанского государственного университета. Заслуженный доцент Кубанского гос. университета, соискатель ученой степени доктора филологических наук кафедры русского языка СПбГУ Адрес рабочий: 350066, г. Краснодар, ул. Сормовская, 7. Факультет журналистики КубГУ. Домашний адрес: 350040, г. Краснодар, ул. Айвазовского, 96, кв. 48. E-mail: ssvetozara@gmail.com Тема доклада «Записные книжки и сводные тетради Марины Цветаевой как синкретичные дневниковые тексты»