История /4. Этнография

Каплан И.В.

Государственный Университет Информатики и Искусственного Интеллекта

Аналитический обзор и особенности Священных книг Ассирийской Церкви Востока

Для любой христианской деноминации определяющей книгой будет Библия. Объединяющим фактором является то, что Библию считают фиксированным откровением Бога и Книге придается статус Священной. Тем не менее, существуют расхождения в составе книг Библии в разных деноминациях. Это связано с тем, что христианство не однородно и на разных территориях адаптируется согласно ментальным и этническим особенностям народа, который принимает христианство. В христианстве Священное Писание не является буквальной фиксацией слов Бога, это, скорее, фиксация религиозного опыта, пережитого человеком. Согласно христианской идее, опыт, переживаемый человеком, не может быть адекватно отображен способами, характерными человеку: «нам, людям и облеченным грубою плотию невозможно иначе разуметь или говорить о божественных высоких и невещественных действиях Божества, как только посредством образов, типов и символов, нам сообразных»[1]. Для христианства важно, что человек принимает активное участие в создании текстов, поскольку, человек адаптирует откровение к собственному уровню сознания. Но, принимая участие в создании текстов, человек ставит вопрос об их авторитетности, ведь адаптируя откровение, есть возможность исказить его. Ситуация усложняется универсализмом христианства – распространяясь по всему миру, возникают новые формы управления Церковью. Например, на Востоке возникает автокефальность и стремление к самостоятельному принятию решений. Следовательно, теряется синхронность с другими структурными единицами Церкви в принятии каких-либо решений, значимых для всей церковной традиции. Так происходит с формированием канона Священных книг. С годами распространения христианства увеличивалось количество литературы и расширялся регион ее распространения[2]. Так как для христианства важно соблюдать целостность Церкви, как института, созданным Христом, то появилась необходимость создать свод книг, который объединял бы все церковные организации. Создание христианского канона означало, что христианство является целостной системой и канон – это фиксация целостности, это единственно верный вариант для христианина. В канон, прежде всего, вошли книги ТаНаХа, особую значимость приобрели писания апостолов [2]. Однако еще к IV веку не было окончательного канона, и статус некоторых книг не был однозначен. Тем не менее, уже во II-III веках появляются переводы Писания, обусловленные литургическими нуждами, на латынь, сирийский, коптский[2].

Важнейшим переводом Библии на сирийский является Пешитта, «простой» или «безыскусный перевод». Во II веке был осуществлен перевод Ветхого Завета. Ориенталист конца XIX века Райт В. говорит о том, что скорей всего, в переводе принимали участие новообращенные из евреев или даже сами евреи, так как некоторые книги переведены совсем дословно, такие как Пятикнижие и Книга Иова. Участие евреев в переводе книг вполне закономерно, потому, что для сирийских отцов было приемлемым обращаться к ученым синагоги. Состав книг совпадает с ТаНаХом, также был осуществлен перевод апокрифов[3].

Новый Завет в сирийском переводе представляет собой четыре Евангелия, Деяния Апостолов, к которым присоединены послания апостола Иакова, I Петра и I Иоанна, и четырнадцать посланий апостола Павла. Послания апостолов Иуды, II и III Иоанна, ІІ Петра и Апокалипсис Иоанна Богослова не были приняты древней сирийской церковью[3]. Традиционные четыре Евангелия не сразу появились в каноническом списке Нового Завета в Сирии, так как в Сирии не было самих текстов Евангелий. Первоначально роль четырех Евангелий выполняла работа Татиана Диатессарон, которая является сводом четырех Евангелий[4], что указывает на то, что сирийская традиция выделяла те же книги, которые были приняты и в эллинском мире. Диатессарон находился в литургическом использовании почти сто лет и заменял в это время сами Евангелия. На Диатессарон писали толкования, ссылались богословы. Однако к пятому веку эту книгу начали запрещать и вводить в использование Евангения, что привело к тому, что ни одного полного текста Диатессарона не сохранилось. Решение заменить Диатессарон на Евангелия было связано со стремлением сохранить все апостольские свидетельства о Христе [2] не искажая пересказом.

Роль Священного Писания очевидна – оно излагает основы веры и практики. Но традиция не ограничивается Писанием, более того, чтобы традиция развивалась, необходимы дополнительные книги, которые помогают этносу принять традицию, адаптировать ее согласно собственному менталитету. Такие книги составляют Священное Предание. К ним относятся, например, литургические книги. Использование тех или иных книг в литургии подчеркивает их исключительную роль для традиции. Так для Ассирийской Церкви Востока, помимо традиционного набора литургических книг, входят книги характерные только для Ассирийской Церкви Востока. К ним относятся книга молитв Ефрема Сирина, которая читается в период поста нениветян. Это Псалтырь, состоящий из 150 псалмов, которые позднее были разделены на 20 кафизм, а каждая кафизма на 3 славы. В начале почти каждой кафизмы помещается догмат, а в конце – нравоучение – "уроки жизни" [5]. Исключительно в восточно-сирийской литургии относится и книга молитв суточного круга Католикса Илии III Абу Халима, сборник гимнов Георгия Варды. Принципиальным отличием являются анафоры, которые находятся в употреблении. На данный момент в использовании находятся три анафоры: Аддая и Мари, Феодора Мопсуэстийского и Нестория. Анафора Аддая и Мари сложилась к V веку и сохранилась почти без изменений. По своей структуре она отличается от любой ортодоксальной анафоры тем, что начинается с Интерцессии, после этого следует Анамнесис, но без установительных слов. чаще всего это воспринимается, как влияние закона аркана, который скрывает сакральные слова литургии. После этого следует Эпиклесис – фактически без молитвы о преложении, и этот Эпиклесис снова переходит в ходатайственную заключительную молитву [5]. Таким образом, структура этого канона уникальна, так как не имеет аналогов ни в одной другой традиции. Анафора Нестория используется только пять раз в году. При написании своей литургии, Несторий как Константинопольский патриарх ориентировался, прежде всего, на литургию Иоанна Златоуста. Скорей всего, что все нехарактерные для византийской литургии новшества, были привнесены уже после разделения традиций, чтобы подчеркнуть разницу между литургиями Византии и Антиохии. Однако есть в анафоре Нестория исключительно западная черта литургии – это девять переменных молитв в чинопоследовании. Анафора Феодора Мопсуэстийского тоже содержит переменные молитвы, а также ветхозаветные чтения в синаксисе, что является отличительными особенностями западных Литургий и Римской Мессы [5]. Таким образом, анафоры, используемые в литургии Церкви Востока являются синтезом восточной и западной традиций. К западной традиции относятся такие особенности как использование Бревиария, подвижность анафор, ветхозаветные чтения в синаксисе во время литургии. Византийская же традиция лежит в основе литургичии Церкви Востока, что связано с историческим развитием церквей.

Итак, еще одной группой книг, определяющих традицию, являются работы священнослужителей, которым Церковь присваивает статус отцов Церкви. Это происходит в том случае, если их работы оказывают влияние на традицию. В этом аспекте Церковь Востока не только отлична от остальной христианской традиции, но прямо вступает в конфликт. Это обусловлено тем, что наиболее почитаемые отцы Церкви Востока были осуждены на IV и V Вселенских соборах. Эти отцы не принадлежали изначально к традиции Церкви Востока, традиция восприняла их учение и наследие. И это говорит о том, что не традиция сформировалась вслед за трактатами Нестория или Феодора Мопсуэстийского, а эти трактаты соответствовали представлениям и, возможно, нуждам Церкви. К таким отцам, которые вызывают протест у ортодоксального православия, относятся Диодор Тарский, Феодор Мопсуэстийский и Несторий. Их наследие, безусловно, повлияло на развитие традиции, однако не было решающим.

Еще один комплекс книг, который влияет на традицию – это агиографическая литература, которая может выступать как источник для реконструкции представлений о святости, спасении, обожении. Благодаря агиографии можно проанализировать идеал религиозно-духовной жизни эпохи. В каждой поместной церкви есть свои святые, свой идеал, который отображает и специфику развития христианства на данной территории, и этнические представления о религиозности.

Сирийская агиография характерна тем, что она по сути своей эклектична. Развитие агиографии в Сирии в поликультурном мире поздней античности являлось обменом культур и опытов [6]. Много сирийская агиография позаимствовала у греческой и коптской, но были и элементы, характерные только для сирийской традиции. Что касается отличительных особенностей, то для сирийской агиографии это, прежде всего, аскетичность, подражание Христу и то, что святымиявляются те, кто был осужден на Вселенских Соборах [6].

Таким образом, в ассирийской традиции при переводе Священного Писания и формирования списка книг Священного Предания можно наблюдать: во-первых, византийское влияние, которого нельзя было избежать, так как христианская традиция развивалась в Византии и только после этого попадала и трансформировалась на другие территории. Во-вторых, иудейское влияние, которое возникло на фоне сотрудничества при переводе Писания, а так же нельзя упускать из виду общую для ассирийцев и евреев языковую семью. И в-третьих, значительное место занимает специфически ассирийское восприятие культуры, которое формирует такой вариант христианства, который является приемлемым только для конкретного этноса.

Литература:

1. Дамаскин И. Точное изложение православной веры.— М., 1992.

2. Мецгер Б. Текстология Нового Завета. – М., 1996

3. Райт В. Краткий очерк истории сирийской литературы. – СПб., 1902

4. Metzger B.M. The Early Versions of the New Testament, their Origin, Transmission, and Limitations. – Oxford, 1994

5. Алымов В.А. Лекции по исторической литургике. – СПб., 1995

6. The Blackwell companion to Eastern Christianity. Edited by Parry K. 2007