Философия/4. Философия культуры

К.ф.н. Козина Т.Н.

Пензенский государственный педагогический университет имени В.Г. Белинского. Россия

Рождественский и святочный жанры в русской прозе

В русской прозе XIX века был популярен жанр рождественского рассказа, обладавший устойчивыми структурными свойствами. Рождественские рассказы имели определенный сюжет, и их публикация, как правило, приурочивалась к праздничным дням. Д.С. Лихачев в книге «Поэтика древнерусской литературы» приходит к выводу о том, что Русь изначально «складывалась на основе диалога с Европой» [5, с. 12]. И этот «диалог», начавшись во времена Древней Руси, продолжался из века в век, особенно усилившись в XIX столетии. Сегодня можно говорить об уникальном своеобразии русской рождественской прозы, впитавшей христианские художественные традиции Европы, но адаптировавшей их к русской ментальности.

В первой половине XIX века в России становятся известны произведения европейской литературы, посвященные теме Рождества, Э.Т.А. Гофмана «Повелитель блох» (1822), «Щелкунчик и Мышиный король» (1823). Затем появляются переводы «Сказок, рассказанных для детей» (1835–1837) Х.К. Андерсена и «Рождественских повестей» (1843–1846) Ч. Диккенса. С этого времени сказки «Елка», «Маленькая продавщица спичек» Х.К. Андерсена и повести «Рождественская песнь в прозе», «Колокола», «Сверчок на печи» Ч. Диккенса входят в круг семейного чтения, тематически обогащая его.

Первые русские произведения рождественской тематики появляются в середине XIX века. В 1834 году выходит повесть «Ночь на Рождество Христово» московского писателя и актера К. Баранова. В 1835 году в журнале «Московитянин» публикуется повесть «Зимний вечер» Д.В. Григоровича. К теме Рождества обращаются многие писатели конца XIX – начала ХХ веков, развивая наметившиеся во второй половине XIX века традиции. Авторы рождественской прозы писали о вечных проблемах милосердия, любви, сострадания, доброты, надежды. Среди наиболее известных следует назвать рассказы «Ангелочек» Л.Н. Андреева, «Мальчик у Христа на ёлке» Ф.М. Достоевского, «Тапер», «Чудесный доктор» А.И. Куприна, «Ёлка Митрича» Н.Д. Телешова, «Ванька» А.П. Чехова.

Культурная картина русского мира начала XX века презентует определенные рождественские традиции. В статье «Безвременье» (1906) А.А. Блок называет Рождество «самым чистым и светлым праздником». Поэт выделяет в качестве главного, объединяющего всех людей в этот день чувства – чувство «домашнего очага». Оно и является одним из канонических элементов жанра: «Праздник Рождества был светел в русских семьях, как елочные свечки, и чист, как смола. На первом плане было большое зеленое дерево и веселые дети; даже взрослые, не умудренные весельем, меньше скучали, ютясь около стен. И все плясало – и дети и догорающие огоньки свечек» [1, с. 66]. Блок называет суть Рождества: праздник делает центром отношений в семье – любовь и объединяет вокруг этого чувства всю семью.

Исследование истоков рождественского жанра убеждает, что обычай ставить елку в доме на Рождество в Россию принесли немцы-христиане, сохранившие и на чужбине обряд предков. Украшенная сладостями и свечами ель является одним из элементов Рождества. Рождественская символика основывается на словах пророка Исаии о Спасителе: «И произойдет отрасль от корня Исеева, и ветвь произрастет от корня его» (Ис. 11, 1).

Украшение ветвей елок свечами и сладостями показывает, что природа человека без Иисуса Христа бесплодна. Он – источник жизни, света и радости. В православных храмах ели устанавливают в Сочельник. Рождественскую ель венчает Вифлеемская звезда. В XIX веке в России прививается традиция класть подарки под ёлку в память о приношении волхвами даров Богомладенцу (Мф. 2, 9–11). В этом обычае проявляются традиции милосердия и сострадания.

Рождество – это праздник надежды на обновление жизни, преобразование земного мира. Под влиянием праздника на Руси складывается традиция благотворительности. Этот обычай прекрасно проиллюстрирован в рассказе «Чудесный доктор» (1897) Куприна.

После революционных событий 1917 года традиция публикации рождественских рассказов утрачивается: одни культурные парадигмы сменяются другими. Исследуемый жанр исчезает из контекста эпохи. Произведения Куприна, Телешова, Чехова и др. интерпретируются как тексты острой социальной тематики и переводятся в раздел детской литературы.

Позднее рождественская тема звучит в известных произведениях советской эпохи – рассказах В.Д. Бонч-Бруевича «Ёлка в Сокольниках», А.П. Гайдара «Чук и Гек», М.М. Зощенко «Ёлка». Эти рассказы несколько сентиментально напоминают о вечных жизненных ценностях – детях, доброте, семейном счастье. Они свидетельствуют о том, что в советскую эпоху рождественская проза укрылась в нише детской литературы. Влияние насаждавшегося в обществе атеизма проявляется в них через реформирование временной составляющей. События смещаются в день празднования Нового года. В череде советских праздников Новый год остается для людей «волшебным»: только в это время могло совершиться чудо.

С 1926 года украшение ёлки попадает под запрет: в стране начинается антирелигиозная кампания. На заседании партконференции 1929 года было принято решение о запрещении празднования Рождества.

В начале 1990-х годов рождественский жанр возвращается. Этому способствуют публикации тематических сборников, переиздания произведений классиков русской литературы, появление творческих конкурсов. Например, в Республике Мордовия ежегодно с 1996 года проводится конкурс «Рождественская звезда», в котором принимают участие писатели, литературоведы, музыканты, художники и фотографы из разных городов России.

К сожалению, жанры рождественского и святочного рассказов на протяжении XIX–XX веков не получили теоретического обоснования. Истоки святочного жанра – в русском фольклоре. Его название связано со Святками (от глагола «святить»). В древности христиане освящали все торжественные праздники благочестивыми делами: цари уменьшали подати, миряне, выполняя наставления священников, творили милостыню. Эти дни, насыщенные душеспасительными делами, называют Святыми, или Святками.

Простой народ после окончания Рождественского поста наполнял это время играми и забавами. «Мы нигде не видим, чтобы Святки праздновались с такой безотчетной веселостью, как среди русских», – писал исследователь отечественного духовного достояния А.В. Терещенко. Святочные забавы разнообразны. К ним относятся не только гадания, но и различные игры: фанты, жмурки, ряжение. Обычно наряжаются козой, журавлем, медведем. «… Маски, бывшие в обиходе у нас издревле, преследовались духовенством… Архиепископ Лука в поучении своем XII в. запрещает «москолюдствовать», т. е. принимать нечеловеческие образы» [6, с. 641–642]. В дни Святок в кругу родных, соседей, друзей было принято рассказывать былички или бывальщины.

Былички и бывальщины относятся к несказочной прозе. Интерес к ней возник лишь в ХХ веке. Возможно, это объясняется тем, что «в повседневном бытовании прозаические жанры фольклора не имеют наименований» [7, с. 69]. Названные жанры имеют установку на достоверность, их прикладное назначение – передавать исторические, политические, религиозные, бытовые и другие новости.

Слово «быличка» было введено в фольклористику Б.М. и Ю.М. Соколовыми, услышавшими его от крестьян Белозерского края. Быличкой в народе называют небольшой рассказ о столкновении человека с инфернальной силой. Нарратив существует в форме личного свидетельства. Когда этот одноэпизодный рассказ обрастает рядом подробностей, вносимых новыми нарраторами, то есть начинает не только информировать, пугать, но и развлекать, тогда быличка переходит в другой жанр. Фольклористы обозначают его словом «бывальщина». Это определение в словаре В.И. Даля имеет синонимы – бывалка, былица, былина, быль – и пояснение – «что было, случилось, рассказ не вымышленный, а правдивый; старина; иногда вымысел, но сбыточный, несказочный. [2, с. 148].

Писатели часто используют в своем творчестве жанры несказочной прозы. Так, Э.С. Кочергин пишет цикл «Питерские былички» (2004), куда входят рассказы о 40–60-х годах ХХ века. А.Н. Толстой создает два цикла: «Русалочьи сказки» и «Сорочьи сказки» (1923). Сказками эти произведения можно назвать лишь условно: они сочетают в себе признаки страшной или смешной былички. Т.Н. Толстая, возможно, уже под влиянием этих произведений своего деда пишет рассказ «Окошко» (2003), в котором явственно прослеживаются жанровые признаки былички.

Жанровые особенности святочного рассказа первым описывает Н.С. Лесков. Писатель создает цикл, куда включает четырнадцать святочных рассказов, написанных в разное время для рождественских и новогодних номеров периодических изданий. В предисловии к циклу он отмечает, что только немногие из них «имеют элемент чудесного – в смысле сверхчувственного и таинственного. В прочих причудливое или загадочное имеет свои основания не в сверхъестественном или сверхчувствительном, а истекает из свойств русского духа…» [4, с. 440]. Через все рассказы автор проводит мысль о возможности преобразования общества через нравственное совершенствование человека, через устройство его жизни на христианских началах любви, сострадания, взаимопомощи.

Современная писательница О.А. Николаева обращается к видовым особенностям святочного рассказа в повести «Ничего страшного» (2005). Она считает непременным признаком святочного рассказа возвращение или обращение человека к Богу, упование на Него в сложных жизненных ситуациях. Христианско-нравственная проблематика, по ее мнению, является доминирующей в содержании произведения.

Точнее, на наш взгляд, определяет жанровые каноны И.А. Есаулов. Названные исследователем универсалии вида проводят четкую грань между рождественскими и святочными рассказами:

1) «пафос самовольного изменения судьбы»;

2) «самоутверждение в земной жизни становится важнее духовного спасения» («иерархия выворачивается наизнанку»);

3) «карнавальная» игра с переодеванием, святочные потехи, маски [3, с. 69–70].

Есаулов сумел увидеть и сформулировать те признаки святочного жанра, которые создают его автономность, делают недопустимой синонимию с рождественским.

Таким образом, жанры рождественского и святочного рассказов на протяжении XIX–XX веков не получили теоретического обоснования. Неразграничение этих жанровых форм ведет к неверной трактовке произведения. Интерпретируя рождественские произведения, следует исходить из природы праздника, давшего название жанру. Без чуда не может состояться ни одно произведение, относящееся к рождественскому жанру. Поэтому основной принцип развития сюжета – устремленность к чудесному событию (неожиданная помощь, обновление жизни, любовь действенная, традиции рождественской благотворительности). Истоки святочного жанра – в русском фольклоре, в несказочной прозе: быличке и бывальщине. Их исследование началось лишь в середине ХХ века. Как правило, в старину интерес к ним был ограничен Святками – днями веселья, ряжения, забав. Названные жанры имеют установку на достоверность, их прикладное назначение – передавать исторические, политические, религиозные, бытовые и другие новости, развеселить или напугать, дать нравственный урок.

Литература

1. Блок А.А. Собр. соч.: в 8 т. / под общ. ред. В.Н. Орлова [и др.]. – М.–Л.: Художественная литература, 1962. – Т. 5. – 799 с.

2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. – М.: Русский язык, 1989–1991.

3. Есаулов И.А. Пасхальность русской словесности. – М.: Кругъ, 2004. – 560 с.

4. Лесков Н.С. Собр. соч.: в 12 т. / сост. и общ. ред. В.Ю. Троицкого. – М.: Правда, 1989. – Т. 7. – 462 с.

5. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. – М.: Наука, 1979. – 360 с.

6. Терещенко А.В. История культуры русского народа. – М.: ЭКСМО, 2007. – 729 с.

7. Шафранская Э.Ф. Устное народное творчество. – М.: Академия, 2008. – 352 с.