Философия /5. Философия религии.

Ермакова Н.А.

Кризис духовных ценностей в этическом мировоззрении христианства

МОБУООШ № 20, Россия

Религия - весьма многогранное, разветвленное и сложное общественное явление. Как было отмечено ранее, она представлена различными типами и формами, самыми распространенными из которых являются мировые религии. Каждая из них имеет определённую трактовку ценностей в основе своей религиозно-философской доктрины. Кроме того, они включают многочисленные направления, школы и организации, которые имеют свои отклонения в толковании религиозных ценностей.

Изучением этой системы религиозно-философских ценностей занимается специальная наука, называемая философией религии. Она изучает не только процессы эволюции религиозных форм в своей сущности, но и действительность, порождающую мифологические и религиозные основы философских систем, пытаясь предвосхитить их представления о религиозных ценностях.

Как известно, в основе старых религиозно-философских доктрин и у истоков возникающих новых религиозных представлений обычно находится базовая ценность, которая служит не только основополагающим фактором вновь образующейся системы ценностей, но и создания механизма разрушения предшествующей, отдельные элементы которой отбираются, переосмысливаются и ассимилируются новой. В результате, создаётся новая религиозно-философская доктрина, которая в дальнейшем на протяжении многих веков является основным источником религиозных, вернее, духовных, ценностей у исповедующих её народов.

В свое время распространению новых учений за пределы породивших их стран помогло возникновение таких больших держав, как Македонская, Маурийская, Римская. Они своими походами облегчали взаимный культурный обмен нациям, дотоле жившим изолированно. Поэтому неслучайно философская идея человечества утвердилась в эту эпоху, эпоху эллинизма.

Именно тогда было сказано, Словом Господним сотворены небеса и Духом уст Его - все воинство их. Этот стих псалма, перекликающийся со строками Книги Притч, говорит о творческой роли Слова-Премудрости. Он сближает учение о Хокме с античной идеей Логоса и современной философской космологией. Когда Шредингер говорит о «квантовой механике Бога», Джинс - о «мировой Мысли», а Эйнштейн - о Реальности, «которая проявляет Себя как высшая Мудрость и блистающая Красота», - они приходят, по существу, к тому же, о чем учит Библия [1].

В изучении истории религий и их религиозно-философских доктрин, как первобытных, так и культурных, сделаны огромные успехи в двадцатом столетии. Достаточно назвать такие имена, как Макс Мюллер, Робертсон Смит, Тэйлор, Фразер, Э. Роде, чтобы понять, как много сделано в этой области. История дохристианских религий раскрылась в новом свете. И старую точку зрения на язычество, как на тьму, в которую не проникает ни один луч божественного света, и как на демонское наваждение, удержать стало невозможно. Божий Промысел действовал не только в еврейском народе, но и во всех народах. И в язычестве было откровение божественного, хотя бы замутненное природной стихией. История дохристианских религий обнаружила, что в язычестве, главной ценностью, был страдающий бог, бог – искупитель. Бог, растерзанный силами этого мира, умирающий и воскрешающий, дающий жизнь тем, которые приобщаются к его мистериям. Такими страдающими богами был Озирис, Адонис, Аттис, Дионис. Сходство мистерий Озириса с христианской литургией поразительно [2]. То, что представлялось исключительным достоянием христианства, оказалось присущим языческим и другим религиям. История философии религии по первоначальному впечатлению умаляет оригинальность христианства. Ещё доцивилизованные люди знали понятие благодати – mana. Уже в первобытной религии тотемизма была тотемистическая евхаристия, приобщение плоти и крови тотемистического животного. И приобщение это давало благодатные силы. А древние мексиканцы признавали транссубстизацию и превращение хлеба в тело [3].

Особенно блестящие работы Фразера представляются соблазнительными и подрывающими оригинальность христианства. Фразер любит указывать на то, что в дохристианских религиях уже были все элементы, которые потом были заимствованы христианством. Идея воплощения бога в человеке близка дикарям. Как, мы уже упоминали Озирис, Адонис, Аттис были олицетворением гибели и возрождения жизни в боге, который умирает и воскресает. Стремление к возрождению духовному связано было со стремлением способствовать растительному процессу, урожаю. Адонис – дух хлеба. Языческие религии знали свое Рождество и Пасху. Божественное животное убивали и этим увеличивали его благодатную силу. Древний языческий мир был полон жажды искупления и евхаристии, жажды воскресения через смерть. Все языческие религиозные культы именно этим наполнены [4].

Картина мира, которая разворачивается сейчас перед человеком, обнаруживает неисчерпаемую сложность и заставляет задумываться о Творце куда больше, чем двадцать пять веков назад. Но и тогда, когда земля представлялась неподвижной и космос обозримым, природа потрясала воображение человека и он славил в ней непостижимую Мощь, отображенную во всех чудесах мироздания.

Чтобы исключить всякую мысль о самотворении природы, автор Книги Притч говорит, наконец, и от лица самой Премудрости Божией, которая предшествует миру:

«Господь создал меня в начале путей Своих, прежде творений Своих от века.

Искони я помазана, от начала, прежде бытия земли.

Я родилась, когда еще не существовало бездны, когда не было источников, обильных водою.

Я родилась прежде гор, сооружена прежде холмов, Когда Он не создал ни земли, ни полей, ни начальных пылинок Вселенной» [5].

А следующие строки рисуют праздничное утро мироздания. Премудрость выступает здесь не только как архетип для всей твари, подобный Платонову царству эйдосов, но и как соучастница творческого процесса. Кажется, что перед нами своеобразный библейский вариант «Тимея». Мир зиждется на основе меры, структуры, математических фигур [6].

Из всего сказанного возникает философский вопрос. Чем же все-таки является тут Премудрость? Душой мира? Идеей космоса? Или созидательной силой Божества? Какое она имеет отношение к религии? В чём её ценность?

Библия никогда не считала, что мироздание есть нечто мертвое. Напротив, есть много мест в обоих Заветах, где прямо говорится об одухотворенности природы [7]. Некоторые комментаторы именно в этом ключе понимали идею Премудрости. Но Писание достаточно ясно указывает на Премудрость, как на нечто причастное Божеству [8].

Правда, в Притчах она говорит о себе, что Господь «создал» ее. Но это не то творение, о котором повествует Книга Бытия. Там мир является из небытия по слову Создателя. Здесь же Премудрость рождается из недр самого Бога. «Я вышла из уст Всевышнего», читаем мы в Книге Иисуса Сирахова [9].

Сущность Премудрости связана с тайной самораскрытия Божества, которая является важнейшим пунктом библейского богословия. В этом философская мудрость и ценность религии.

Развилка на дороге жизни гарантирует людям свободный выбор. Благодаря свободе человек сам несет ответственность за избранный путь. Противление Творцу, грех, который не может остаться без последствий. И речь идет не столько о каре, идущей извне, сколько о внутренней разрушительной силе самого греха.

Люди ставили и ставят вопрос: почему в мире так много зла? Как совместить Откровение о всесилии Творца и благости Божией со злом, царящим на земле? Боль и гибель, постигающие любое живое существо, накладывают страшную печать на всю нашу жизнь. Смерть захлестывает жизнь, хаос — организованность. Мир созидания постоянно подрывается силами разрушения. А наша религиозная разобщенность способствует этому процессу. Каждому живущему на Земле неясно, что Творец у нас один. Выходит только, что к единой цели мы идем разными путями, принося свою жизнь в дань какой-либо из многочисленных религиозно-философских доктрин. Особенно, когда в религию вмешивается политика.

Прежде всего человек должен был утвердиться в простой и ясной мысли, что с Богом он жив, вне Его - мертв. Эта мысль была одной из центральных ценностей уже в Моисеевом Завете. «Вот Я предложил тебе ныне жизнь и добро, смерть и зло». Тора и пророки, псалмопевцы и мудрецы, все они говорят о благословенной жизни праведников и бедствиях, ожидающих рабов греха.

Знаменательно, что христианство не породило единой культуры, какую породили, например, буддизм или ислам. Теология Августина и Фомы, русская икона и готика, только грани христианского философского творчества, соответствующие определенной среде и эпохе.

Впрочем, плюрализм не упразднит и принципа единства. Напротив, чем богаче и разнородней станет жизнь Церкви, тем настоятельней окажется потребность в связующем ее стержне. Эту роль будут выполнять вероучительные формулы, как основная ценностная структура, и канонический строй общин.

Литература:

1. Мень А. История религии. В 2 кн. - Кн. 1-я: В поисках Пути, Истины и Жизни: Учеб. пособие. — М.: Издательская группа «ФОРУМ-ИНФРА-М», 2001. — 216 с.

2. Moret. Mysteres Egyptiens. Paris, 1913.

3. Fradzer: “Le rameau d’or”, p. 460-1

4. Бердяев Н.А. Наука о религии и христианская апологетика. // Путь. – 1927. - №6. – С. 40-50

5. Махабхарата. В 18 кн. – Кн. 6: Бхишмапарва, или Книга о Бхишме / пер. с санскр., предисл., статья и коммент. В. Г. Эрмана; / ответственный редактор С. Л. Невелева. - М.: Научно-издательский центр «Ладомир», «Наука», 2009. (Литературные памятники). – 477 c.

6. Махабхарата. В 18 кн. –Кн. 7: Дронапарва, или Книга о Дроне / пер. с санскрита и коммент. В. И. Кальянова. / ответственный редактор акад. М. Н. Боголюбов. - СПб.: Наука, 1992. - 648 с.

7. Хрестоматия по истории Древнего Востока: в 2 кн. – Кн.2: Надписи царя Ашоки. - М.: Высшая школа, 1980. – 256 с.

8. Панчатантра. - М.: Госуд. изд-во художественной литературы,1962. – 472 с.

9. Lalstavistara. Ed. by S. Lebmann. Halle, 1902-1908.