Филологические науки / 2. Риторика и стилистика

К.филол.н. Петрова Т.А.

Кубанский социально-экономический институт, Россия

Язык СМИ как функциональный стиль

Актуальность изучения языка СМИ с точки зрения его функционирования подчеркивает О.В. Александрова в работе «Язык средств массовой информации как часть коллективного пространства общества»: «Функциональность является основной характерной чертой лингвистической науки на рубеже XXI века. Это направление во многом определило отношение к изучению языка, не только как системы, но как реально функционирующей сущности ментального и теснейшим образом связанного с ним языкового сознания, с помощью которого человек обретает способность категоризации мира, его познания и существования внутри его» [цит. по 1: 64].

Вполне очевидно, что язык СМИ представляет собой своеобразную совокупность черт всех функциональных стилей, официально признанных лингвистикой. Несмотря на готовность принимать в себя все, что могло бы в наибольшей степени привлечь внимание читателей, это сложное по своему лексическому составу явление все-таки отнесено к одной из ниш в системе функциональных стилей языка, а именно к публицистическому стилю, который в наше время правомернее назвать стилем СМИ с соответствующими составляющими: телевидение, реклама, радио, газета, журнал и т.д. Е.Ю. Скороходова так пишет об этом: «публицистический стиль, утратив идеологический и агитационный пафос, растворяется в рекламе, просторечии, общем жаргоне, деловой документации или научном (научно-популярном) изложении. Те факторы, которые прежде обеспечивали его целостность (единая идеология, цензура и автоцензура, строгая система жанров) в настоящее время теряют свое влияние на язык современных средств массовой информации» [2: 12].

Аналогичную точку зрения высказывает и А.А. Липгарт. Исходя из категориально установленных функций языка («общение / сообщение / воздействие»), автор утверждает, что «отличительной особенностью публицистики как функционального стиля является то, что в силу ее содержательной и языковой специфики обсуждение специальных тем в рамках данного стиля неизбежно упрощает понятийный план и переводит дискуссию на более или менее популярный, неспециализированный уровень» [3: 165].

Исследователи медиатекстов, с одной стороны, стремятся обозначить четкие границы публицистического стиля, а с другой – вынуждены признавать становящееся обычным смешение стилей в современных СМИ. Так, С.И. Сметанина по этому поводу пишет: «Особенность современного состояния СМИ проявляется во вторжении в медиатекст внешних, иностилевых элементов, существенно расширяющих ассортимент лексических единиц, традиционно использующихся в материалах прессы, предназначенных для публичного тиражирования» [4: 142]. Автор называет этот прием «интерстилевым тонированием изложения» [4: 143] и пространно определяет его следующим образом: «Суть приема интерстилевого тонирования состоит в использовании лексических единиц ограниченной сферы употребления как вариативных средств номинации для воспроизведения в медиатексте реальных ситуаций. При этом между действительностью и ее отражением посредником оказывается не журналист, а представитель иной культуры (низовой городской культуры, молодежной контркультуры, профессиональной или уголовной субкультуры), с позиции которого (и голосом которого) в этом реальном случае вскрываются парадоксальные, алогичные, неожиданные связи. В результате описываемое получает в тексте содержательные добавки, свойственные менталитету этого посредника, а восприятие текста сопровождается различными эмоционально-оценочными оттенками значения (ирония, насмешка, удивление, пренебрежение и т.п.). Переход медиатекста на язык чужой культуры и передача функций формирования смысла оказываются выраженными факторами организации изложения в медиатексте» [4: 160-161].

Исследование омонимичных узуальных и жаргонных слов в языке газеты, проведенное Е.А. Бегловой, привело автора к выводу об отрицательной роли жаргонизмов в медиатексте: «Не все реципиенты заголовков и статей в равной степени владеют жаргонной лексикой, в результате чего адресат приходит к заблуждению или непониманию текста, в конечном итоге он теряет интерес к тексту и газете в целом, оставаясь за пределами событий дня, недели, становясь индифферентным и невежественным, пополняя несознательную часть населения, отрываясь от общественных проблем» [6: 174]. Такая жаргонизация публицистического текста, по мнению Е.А. Бегловой, может расцениваться и как кризис в лексической системе русского национального языка.

В.А. Марьянчик пишет о возникновении функциональной разновидности языка, который можно назвать «медиаполитическим жаргоном» и который рассматривается автором как «синкретическая лексическая подсистема, обладающая своей структурой, функционирующая в особом типе дискурса и реализующая специфические функции, главной из которых является аксиологическая» [7: 349].

Одним из активно обсуждаемых лингвистами вопросов является вопрос о том, есть ли между разговорной речью и языком СМИ принципиальные различия, позволяющие делать выводы о жанровом своеобразии языка СМИ. Показательны, например, наблюдения С.В. Ильясовой: «Своеобразие словообразовательной игры в языке современной газеты заключается в том, что она выполняет не столько развлекательную функцию (как, например, в разговорной речи), сколько оценочную, только эта оценка облечена в игровую форму и поэтому не столь явна и одновременно более действенна. Так, даже производящие впечатление словообразовательной шутки контаминации на самом деле содержат оценку, ср.: олигофренд (олигарх + френд), джентльмент и др.» [8: 64].

Специфические жанровые особенности текстов СМИ, рассматриваемые с лингвокультурных позиций, по мнению С.И. Сметаниной, заключаются в их деконструкции и постмодернизме. Деконструкция в медиатекстах обнаруживает себя в том, что «границы между стандартом и экспрессией размываются. Речевая единица оказывается прикрепленной одновременно к разным лексическим разрядам: еще сохраняя верность своему (в памяти носителей литературного языка) и уже вырываясь из него, участвуя в организации другого акта номинации, другого аксиологического содержания» [4: 63].

Следуя за постмодернистскими постулатами – фрагментарность, нелинейность изложения, интертекстуальность, игровая, карнавальная стихия, ироничность и циничность, полифонизм голосов автора, повествователя и персонажей и др., С.И. Сметанина находит черты постмодернизма в языке современных СМИ: «Самое основное, что отличает поэтику публицистического текста, – это смешение документального и художественного дискурса: реальное подвергается различным трансформациям, включается в условный контекст, который намного интереснее собственно информации, особенно если она уже известна из более оперативных каналов СМИ (радио и телевидения). Текст не столько рассказывает о реальном, сколько творит новую реальность. Действительность является лишь материалом, из которого конструируется необходимый сюжет. Меняется и способ моделирования картины мира, и сам мир, представленный в журналистском тексте» [4: 88].

Таким образом, жанровая специфика текстов современных СМИ, проявляющаяся в их повышенной экспрессивности, предопределяет усиление воздействия на читателя не только содержания текста, но и его языковой формы, способствует закреплению в языковом сознании читателя лексических новообразований, разговорных и жаргонных слов как слов «нормальных», допустимых к дальнейшему употреблению.

Активизация процессов стилистического опрощения языка СМИ намечает перспективы вхождения просторечия, профессиональных и социальных жаргонов в общеупотребительный язык. В итоге в стилистической системе языка к ряду «книжность – разговорность» прибавляется новое звено – «массмедийность».

Литература:

1. Володина М.Н. Язык средств массовой информации: учебное пособие для вузов. – М., 2008. – 760 с.

2. Скороходова Е.И. Омонимия узуальной и жаргонной лексики как проблема смысловой интерпретации текста: (На материале языка газет) // Слово в словаре и дискурсе: Сб.ст. к 50-летию Харри Вальтера. – М., 2006. – С. 67-70.

3. Липгард А.А. К проблеме языковедческого описания публицистического функционального стиля // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: Учеб. пособие. – М., 2003. – С. 244-249.

4. Сметанина С.И. Медиатекст в системе культуры. – СПб., 2002. – 320 с.

5. Костомаров Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. – М., 1994. – 248 с.

6. Беглова Е.И. Омонимия узуальной и жаргонной лексики как проблема смысловой интерпретации текста: (На материале языка газет) // Слово в словаре и дискурсе: Сб.ст. к 50-летию Харри Вальтера. – М., 2006. – С. 67-70.

7. Марьянчик В.А. Медиаполитический жаргон как аксиологический механизм // Слово в словаре и дискурсе: Сб. ст. к 50-летию Харри Вальтера. – М., 2006. – С. 231-239.

8. Ильясов С.В. Словообразовательная игра как феномен языка СМИ. – Ростов н/Д., 2002. – 230 с.