\Философия/4. Философия культуры

Д.ф.н. Елисеева Ю.А.

Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева, Россия

Феномен «культурного гнезда»

в социогуманитарном дискурсе

Понятие «культурное гнездо» было введено в состав социогуманитарного знания известным отечественным филологом, библиографом и текстологом Н. К. Пиксановым в начале ХХ в. Впервые оно было использовано в работе 1923 г. «Два века русской литературы», где ученый пытался противостоять «централистским тенденциям» [1], абсолютизирующим роль столичной литературы (и культуры в целом) в прогрессивном развитии общества. В более позднем труде «Областные культурные гнезда» центральное понятие дефиницируется следующим образом: это «не… механическая совокупность культурных явлений и их деятелей, а их тесное соединение между собою, некое органическое слияние» [2]. К атрибутивным признакам «культурного гнезда» Пиксанов относил (1) «определенный круг деятелей», (2) «постоянную деятельность» и (3) «выдвижение питомцев» [там же]. Следовательно, у «крестного отца» рассматриваемого понятия доминирует персонально-деятельностный подход: есть группа проживающих на определенной территории лиц, которые активно и постоянно продуцируют культурные ценности, так или иначе контактируют между собой, воспитывают смену и тем самым формируют особую культурную ауру. Но в цитируемой работе есть и выход за рамки этого подхода: ученый сопоставляет «культурные гнезда» с отдельными мирами, даже живыми организмами, перенося акцент с конкретных людей на связи между ними, то есть, говоря языком системного подхода, с элементов системы – на ее структуру.

Таким образом, в целях аргументации Пиксанов избрал выразительную метафору в парадигме системного подхода, и это сделало рассматриваемое понятие весьма привлекательным для других исследователей того времени. Однако, несмотря на то, что плодотворную идею Н. К. Пиксанова поддержали и другие выдающиеся краеведы того времени – Н. П. Анциферов, М. М. Богословский, А. Н. Свободов, М. П. Сокольников, – превращения удачной метафоры в полновесный концепт так и не произошло.

К понятию «культурное гнездо» отечественная краеведческая мысль вернулась только в 60-е гг. ХХ в., но лишь для того, чтобы указать на его ограниченность: с идеологических позиций, значимость локальных культурных центров не должна была браться в расчет, поскольку они развивались в русле общерусской культуры. И только во второй половине 80-х – начале 90-х гг. ХХ в. рассматриваемое понятие пережило второе рождение. Практически все исследователи – культурологи, философы, эстетики, искусствоведы – стремились и стремятся к его концептуализации, двигаясь при этом по разным, но все же пересекающимся когнитивным «тропинкам».

Так, Г. Ю. Стернин на примере художественного кружка Абрамцево определил «культурное гнездо» как уникальное смысловое пространство, особую форму организации творческого процесса [3]. Согласно взглядам О. Г. Ласунского, под «культурным гнездом» целесообразно понимать совокупность событий, имен, явлений, тенденций, связанных общим пространством-временем [4]. Таким образом, четко артикулируется близость «культурного гнезда» к фундаментальным онтологическим категориям.

В русле философии культуры и философской антропологии весьма актуальной и перспективной представляется трактовка Н. И. Ворониной, которая отмечает: «…„Культурное гнездо“… представляет многомерную конструкцию, в которой своеобразно сочетаются жизнь человека, способы ее авторской интерпретации, прагматическая адресация и другие специфические признаки» [5].

Н. М. Инюшкин полагает, что «культурные гнезда» – это конструктивное воплощение феномена срединности, обусловленного синтезом местного и привнесенного [6]. Е. И. Дергачева-Скоп и В. Н. Алексеев понимают под «культурным гнездом» «…способ описания взаимодействия всех направлений культурной жизни провинции в период ее расцвета, в такой период, когда эта провинция становится не безразличной тому центру, к которому она тяготеет» [7].

Очевидно, что даже поверхностный анализ исследовательских подходов свидетельствует не только о различиях авторских позиций, но и о трудностях их интеграции в единую теорию «культурных гнезд». Исследователи, сообразуясь со своими целями, задачами и методологией, вычленяют определенные смысловые пласты и разрабатывают их. Проблема в том, как объединить сделанное, упорядочив и углубив представления о бытии «культурных гнезд» и его аксиологии. Представляется, что «культурные гнезда» логично исследовать как сложные динамические системы, углубляя трактовку Н. К. Пиксанова с учетом современного уровня развития социогуманитарного знания.

Литература:

1. Пиксанов Н. К. Два века русской литературы. М., 1923. С. 8.

2. Пиксанов Н. К. Областные культурные гнезда. Историко-краеведческий семинар. М. ; Л., 1928. С. 6.

3. Стернин Г. Ю. Русская художественная культура второй половины XIX – начала ХХ века. М., 1984. 296 с.

4. Ласунский О. Г. Культурные гнезда России // Вузовские учебные программы по теории и истории культуры. Самара, 1993. С. 269–271.

5. Воронина Н. И. Философское «собирание» человека как концепт информационного пространства «культурных гнезд» // Регионология. Саранск, 2011. № 2. С. 268–270.

6. Инюшкин Н. М. Провинциальная культура: природа, типология, феномены : дис. … д-ра филос. наук. Саранск, 2005. 325 с.

7. Дергачева-Скоп Е. И., Алексеев В. Н. Концепт «культурное гнездо» и региональные аспекты изучения духовной культуры Сибири [Электронный ресурс]. [Иркутск], 2002. URL: http://www.zaimka.ru/03_2002/dergacheva_concept (дата обращения: 10.03.2012).

Статья подготовлена при поддержке фонда РГНФ. Проект № 11-03-00040а.