Право/13. Международное право

Бекбосынов Е.Т.

Ph.D докторант кафедры международного права

факультета международных отношений

Казахского университета имени аль-Фараби

Религиозный экстремизм: теоретико-методические проблемы дефиниции

В энциклопедическом словаре «экстремизм» определяется как (от лат. extremus – «крайний») как «приверженность к крайним взглядам, мерам (обычно в политике)» [1]. В другой литературе экстремизм определяется как "идеология, предусматривающая принудительное распространение ее прин-ципов, нетерпимость к оппонентам и насильственное их подавление" [2]. В этих определениях не учтены такие методы определения. Во-первых, что экс-тремизм – это абстрактное и общее понятие. Во-вторых, что у экстремизма имеются основные виды, которые уточняют конкретный смысл данного по-нятия. В-третьих, что для правильного определения используются специфи-ческие слова и специальные термины. На наш взгляд, основными видами экс-тремизма являются «политический экстремизм», «национальный экстре-мизм», «религиозный экстремизм», «этнический экстремизм» и «криминаль-ный экстремизм». Специфическими словами являются как «крайние взгля-ды», «экстремистские действия» и т.д. А специальные термины определяют правовую природу экстремизма. Такими терминами являются как «экстре-мистская идея», «экстремистская идеология», «экстремистская идеологичес-кая база», «экстремистская мотивация», «экстремистская психология» и «экс-тремистское идеологическое средство».

В пункте 3 статьи 1 Шанхайской конвенции «экстремизм» определяется что, "экстремизм" - какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильствен-ное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон [3, C.187]. Содержание конвенционного опреде-ления указывает на некоторые объекты преступления, а также на объектив-ные стороны преступления. Значит в определении, не уточнены субъекты преступления, а также не указаны признаки субъективной стороны преступ-ления. Определение точно не показывает международно-правовую природу экстремизма. Оно, только сформулировано учитывая национальных интере-сов Сторон. С одной стороны не учтены методы определения, которые выше-указанны.

М.Р. Узденов определяет что, «экстремизм – социальное негативное яв-ление, проявляющееся в совокупности общественно опасных уголовно нака-зуемых деяний, совершаемых в соответствии с определенной системой взгля-дов, воззрений, убеждений, возведенных в культ, с целью достижения опре-деленного результата, предусмотренного этой системой взглядов, в какой-либо области общественных отношений, существующий порядок в которой отрицается экстремистами» [4]. Автор правильно указывает на то, что в экс-тремизме существует правовой нигилизм. С одной стороны, он почти пра-вильно уточняет, что экстремизм – социальное негативное явление, прояв-ляющееся в совокупности общественно опасных уголовно наказуемых дея-ний. Но автор точно не определил экстремистскую идеологическую основу и экстремистских идеологических средств. Потому что, экстремистская идео-логическая основа уточняет общую сущность экстремизма и его основных видов. Экстремистские идеологические средства точно показывает идеологи-ческую разницу между основными видами экстремизма. Например, полити-ческий экстремизм на основе политическо-экстремистской идеологии уста-новляет свою цель. С помощи использовании религиозно-экстремистского идеологического средства могут вербовать верующих людей, чтобы они при-нимали участие в своих действиях. Наоборот, религиозные экстремисты ис-пользуют политическо-экстремистскую идеологическую средству.

В Федеральном законе России «О противодействии экстремистской дея-тельности» от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ3 понятие «религиозный экс-тремизм» oпределяется как: «…возбуждение религиозной розни; пропаганда

исключительности, превосходства либо неполноценности человека по при-знаку его религиозной принадлежности или отношения к религии; наруше-ние прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его религиозной принадлежности или отношения к религии; воспрепят-ствование законной деятельности религиозных объединений, соединенное с насилием либо угрозой его применения; совершение преступлений по моти-вам, указанным в 114 пункте "е" части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации...» [5]. В этой определении не учтены субъекты пре-ступления. Например, нарушение прав, свобод и законных интересов чело-века и гражданина в зависимости от его религиозной принадлежности или отношения к религии и воспрепятствование законной деятельности религиоз-ных объединений, соединенное с насилием либо угрозой его применения мо-гут использованы не только религиозными экстремистами, а также физичес-кие лица и чиновники, которые не являются религиозными экстремистами. Значит, если преступление совершается на основании религиозно-экстре-мистской мотивации, тогда это преступления квалицифируется как религиоз-ный экстремизм. А если преступление совершается физическими лицами или чиновниками без религиозно-экстремистской мотивации, тогда это преступ-ление квалицифируется как обычное преступление.

В законе Республики Казахстан от 18 февраля 2005 года № 31 О противо-действий экстремизму (с изменениями от 08. 07. 05) «религиозный экстре-мизм» определяется как «разжигание религиозной вражды или розни, в том числе связанной с насилием или призывами к насилию, а также применение любой религиозной практики, вызывающей угрозу безопасности, жизни, здо-ровью, нравственности или правам и свободам граждан (религиозный экс-тремизм)» [3, C. 258]. Серезьный недостаток юридической техники в этой определении словосочетание «...применение любой религиозной практики». На наш взгляд, религиозная практика – это процесс осуществлении религиоз-ных обрядов и законной деятельности религиозных объединений, которые осуществляются на основе закона «О вероисповедании и религиозных объ-единениях». Значит, термин «религиозная практика» используется как сино-нимом термина «религиозный экстремизм». Но так использовать нельзя. По-тому что, понятие «религиозный экстремизм» используются как правовой термин, а понятие «религиозная практика» используются как социальный термин. Здесь законодатель хотел запретит деятельность общественно угро-жающих религиозных объединений. Поэтому место слова «религиозная прак-тика, необходимо использовать словосочетание «действия запрещенной ре-лигиозно-экстремистских организации и общественно угрожающих рели-гиозных объединений». Итак, на наш взгляд, термин «религиозный экстре-мизм» должно определиться таким образом. Разжигание религиозной враж-ды или розни, в том числе связанной с насилием или призывами к насилию, которые осуществляются через религиозно-экстремистских действий запре-щенных религиозно-экстремистских организаций, а также действия обще-ственно угрожающих религиозных объединений, которые вызывают угрозу безопасности, жизни, здоровью, нравственности или правам и свободам гра-ждан (религиозный экстремизм)».

В настоящее время продолжаются дискусcий относительно к понятию «религиозный экстремизм». Прежде всего, хотим отметить, что это связано разными существующими познаниями. В научной среде появление таких противоречий в осмыслении понятия «религиозный экстремизм» можно объ-яснить тем, что теология и другие же смежные области науки не проводили необходимых исследований в рамках своей методологии, и не сделали над-лежащих выводов. Есть разные понятийные аппараты, к которым имеет отно-шение понятие «религиозного экстремизма». Их можно разделить следую-щим образом: 1) понятийный аппарат по «внутренним» аспектам познания; 2) понятийный аппарат по «внешним» аспектам научного познания; 3) поня-тийный аппарат по «общим» аспектам научного познания [6]. Значит А. Жу-равский правильно отмечает, что «проблема существования религиозного экстремизма – это не проблема объектности, а проблема субъектности [7].

В рамках понятийного аппарата по «внутренним» аспектам познания само понятие «религиозный экстремизм» является неадекватным. Потому что, этот понятийный аппарат, сформулирован по «внутренним» аспектам по-знания. Они утверждают, что в основе религии, нет понятия «религиозного экстремизма».

Установление понятийного аппарата по «внешним» аспектам познания можно доказать таким образом: 1) ученые, проводящие свои исследования в рамках методологии научных дисциплин; 2) государственных служащих, придерживающих однозначно негативные точки зрения на явления «рели-гиозного экстремизма»; 3) некоторые граждане, поддерживающие использо-вание понятия «религиозного экстремизма» своей личный из-за неприязни к религии как таковой.

Теперь следует описать основания понятийного аппарата по «общим» аспектам познания. Мы имеем в виду, что политический подход к явлению религиозного экстремизма в международном контексте должен основыватся на подходе, который мы условно обозначаем как «общий». Ему пока лишь предстоить выработанным.

Значит не возможно становление понятийного аппарата по «общим» ас-пектам познания без комплексного исследования. На наш взгляд, в резуль-тате комплексного исследования можно найти всеобъемлющего подхода. Для этого необходимо: во-первых, точно определить какие есть вопросы борьбы с религиозным экстремизмом; во-вторых, установить теоретико-методические и практические методы исследования; в третьих, определить каких вопросов должны исследовать разные отрасли науки [8].

По определении С.Н. Поминова «Под религиозным экстремизмом как юридической категорией понимается феномен общественной жизни, сфор-мированный на базе той или иной религии, характеризующийся привержено-стью к крайним взглядам, нетерпимостью к носителям других мировоззре-ний, жестком противоборстве в рамках одной или нескольких конфессий, ве-дущих к совершению религиозными группами или отдельными верующими общественно опасных противоправных наказуемых деяний, нарушающих права и законные интересы граждан, общества и государства в целом» [9]. Можно сказать, что определение автора более правильно. Но в этом опреде-лении есть очень серьезный недостаток. Этот не достаток, что религиозный экстремизм сформируется на базе той или иной религии. По существу рели-гиозный экстремизм не сформируется на базе той или иной религии. Потому что, религия – это совокупность приказов и запретов Создателя. А также в определении С.Н. Поминова необходимо дополнить словосочетание «нетер-пимостью к носителям других мировоззрений» cо словом «и убеждений». Это охватает не только мировоззрение, а также убеждение.

Таким образом, вышесказанные мнения и суждения дают такой обобщен-ный вывод, о том, что пока ученым и экспертам, а также субъектам междуна-родного права государствам необходимо обратит внимание для изучения, а также для точного определения термина «религиозный экстремизм». Во-пер-вых, сперва необходимо учитывать правовую сущность и природу экстре-мизма как абстрактное и общее понятие; во-вторых, необходимо учитывать правовую сущность и природу понятия «религиозный экстремизм» как конк-ретный смысл и основной вид экстремизма; в-третьих, в определении долж-ны использованы специальные слова, которые определяют правовую сущ-ность и природу религиозного экстремизма. А специальные термины опре-деляют правовую природу экстремизма. Такими же терминами являются как «религиозно-экстремистская идея» – «религиозно-экстремистская идеоло-гия» – «религиозно-экстремистская идеологическая база», «религиозно-экс-тремистская мотивация», «религиозно-экстремистская психология» и «рели-гиозно-экстремистское идеологическое средство».

Литература

1. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров; ред-кол.: А.А. Гусев и др. Изд. 4-е. – М.: Сов. энциклопедия, 1987. – С. 1564.

2. Политические отношения и политический процесс в современной России / Авт.-сост. Н.А.Баранов. – СПб, 2007. – С. 147.

3. Сборник нормативных правовых актов по вопросам борьбы с междуна-родным терроризмом и экстремизмом / Сост. Е.Б. Ахметов. – Алматы: «Раритет», 2007. – 330 c.

4. М.Р. Узденов. Экстремизм: криминологические и уголовно-правовые проблемы противодействия. Автореф ... канд. юрид. наук. – Москва, 2008. – C. 8.

5. Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 30. Ст. 3031.

6. Е. Бекбосынов. Теология о понятии «религиозного экстремизма» и тео-ретико-методические и практические аспекты дискуссий в рамках смежных областей науки // «Фемида» республиканский юридический научно-практический журнал. – № 3 (183). – 2011. – C. 35.

7. А. Журавский. Религиозный экстремизм в конфликте интерпретаций. http://www.sova-center.ru/religion/ publications/2003/10/d1225

8. Е. Т. Бекбосынов. Некоторые теоретико-методические и практические аспекты борьбы с религиозным экстремизмом // Научно-методический журнал «Право и политика». – Бишкек. – № 1,2. – 2011. – C. 446.

9. С.Н. Поминов. Организация деятельности органов внутренних дел в сфере противодействия проявлениям религиозного экстремизма. Авто-реф. канд. юрид. наук. - М.: Акад. упр. МВД РФ, 2007. – С.7.