ЧЕЛОВЕК КАК ОНТОЛОГИЧЕСКИ ДЕВИАНТНОЕ СУЩЕСТВО

Целью настоящей работы является выяснение онтологической природы человеческой девиации как метафизического основания существования человека. Мы полагаем, что человек, по своей природе, является существом сверхъестественным и, соответственно, сверхприродным. Сущность человека является девиантной по отношению к физической (природной) реальности. Связано это с тем, что человек онто-логически выделен из ряда остальных, известных нам, элементов физической реальности. Человек является единственным существом, способным преобразовывать окружающую его действительность и влагать в нее свой смысл. Человек «вчитывает» свой смысл в действительность, его окружающую, и, тем самым, будучи, по своему происхождению, ее элементом, оказывается находящимся над нею. Именно эта способность человека и позволяет нам говорить о человеке как о существе девиантном по отношению к окружающей его реальности.

Онтологические истоки этой девиантности человека следует искать в языке, который является «путеводителем» человека по физической действительности. Все, что человек воспринимает в физической действительности – он воспринимает через посредство языка, одной из основных функций которого является номинация, то есть функция называния, давания имени. Человек присваивает мирозданию и его элементам имена, и через эти имена и их связь друг с другом и интерпретирует действительность, то есть влагает свой смысл в окружающую его реальность, не будучи онтологически озабоченным адекватностью собственной интерпретации изначальному смыслу действительности (при условии, разумеется, что действительность реально обладает неким смыслом).

Следует отметить, что, будучи единственным (из известных нам существ) существом, рефлектирующим по отношению к мирозданию, человек ощущает онтологическую ответственность перед мирозданием за собственную его интерпретацию. Ведь если мироздание обладает смыслом и оно разумно, то за неверную его интерпретацию можно понести наказание. Чувство онтологической ответственности порождает чувство нравственной ответственности, проявлением которой является совесть. Именно это нравственное чувство и приводит человека к идее Бога, на которого человек и возлагает ответственность за собственное отношение к мирозданию.

Именно в этом и заключается онтологичность природы человеческой девиации. Но помимо онтологичности, сущность человеческой девиации еще и метафизична. Что это значит? Метафизика есть учение о сверхчувственных началах бытия, и в этом смысле, метафизика дает возможность выхода к глубинным основаниям бытия, к тому, что основывает собою бытие, чем дает возможность охватить бытие в его неразвернутой целостности. По словам М. Хайдеггера, метафизика есть «вопрошание сверх сущего, за его пределы, так, что мы получаем после этого сущее для понимания как таковое и в целом» [1, с.24].

Однако, воспринимая сущее «как таковое и в целом», человек может обнаружить его полнейшую бессмысленность и прийти, соответственно, к выводу о бессмысленности собственного существования. Понимание абсурда мироздания приводит человека к чувству метафизического ужаса, ибо способность к логической рефлексии в абсолютно абсурдной реальности, которая не подчиняется никаким законам логики, оказывается также лишенной смысла собственного существования в силу собственной бесполезности, что было замечено одним из основателей экзистенциализма С. Кьеркегором и одним из апологетов философии абсурда А. Камю.

По определению С. Кьеркегора, ужас этот является «школой возможности», и тот, по словам датского философа, «кто воспитывается страхом, – воспитывается возможностью, и только тот, кто воспитывается возможностью, воспитывается сообразно своей бесконечности. Поэтому возможность – тяжелейшая из всех категорий… в возможности все равно возможно, и тот, кто поистине был взращен возможностью, постиг ужасное точно так же хорошо, как и доброжелательное. Так что, когда выпускник школы возможности выходит в мир, он знает лучше, чем ребенок знает свою азбуку, что абсолютно ничего не может требовать от жизни и что ужасное, гибель, уничтожение живут поблизости от каждого человека, и когда он целиком и полностью постиг, что всякий страх, перед которым он так страшился, может уже в следующее мгновение обрушиться на него самого, у него появится иное объяснение для действительности; он будет восхвалять действительность, и даже если она тяжко давит на него, он будет думать о том, что она гораздо легче, чем возможность» [2, с.243].

По словам же А. Камю, «есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, – значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное – имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями – второстепенно. Таковы условия игры: прежде всего нужно дать ответ» [3, с. 223].

Именно религия и дает возможность «снять» метафизический ужас проблемы бессмысленности мироздания, встающей перед логически рефлектирующим над этим мирозданием разумом.

Таким образом, религия, будучи порождением девиации как онтологической особенности человека, присваивая интерпретацию и первоначальное осмысление мироздания Богу, избавляет человека от чувства экзистенциального ужаса, чем разрешает психологические проблемы человека в его метафизической плоскости.

Однако, несмотря на все вышесказанное, мы не должны забывать и о человеческом мышлении, которое и является источником девиации как онтологического качества человека. Мышление является способом осуществления разума, то есть того, «благодаря чему, – по словам Г.В.Ф. Гегеля, – и в чем вся действительность имеет свое бытие» [4, с.64], а, следовательно, и тем, в чем вся действительность обретает свой смысл, именно поэтому, по словам Г.В.Ф. Гегеля, «что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно» [5, с.53], а это значит, что реальностью обладает то, чему разум приписывает качество действительности, то есть то, что он воспринимает как действительное. Это, в свою очередь, объясняет и подтверждает философскую позицию епископа Дж. Беркли, выраженную в следующих словах: «Ибо то, что говорится о безусловном существовании немыслящих вещей без какого-либо отношения к их воспринимаемости, для меня совершенно непонятно. Их esse есть percipi, и невозможно, чтобы они имели какое-либо существование вне духов или воспринимающих их мыслящих вещей» [6, с.172].

Но ведь и мышление, будучи источником девиации человека, как его онтологического качества, тоже должна иметь свой источник. Источником человеческого мышления, на наш взгляд, является человеческая речь, которая, в свою очередь, является конкретной формой реализации языка.

Очевидно, что «нельзя говорить о том, что язык формирует физическую реальность [здесь и далее выделено автором цитируемого текста. – И.Р.], он только проецирует эту реальность в социум, инсталлируя образ мироздания» [7, с.6]. Язык является своего рода кодом физической, предметной, материальной реальности, то есть собственно «естественной» действительности, дающим возможность осмысления этой реальности и ее элементов. Язык выступает в качестве не просто кода физической реальности, а в качестве метафизического кода физической действительности. По словам К. Королева, «каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и кодировки мира. Выражаемые в языке значения складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая усваивается всеми носителями данного языка» [7, c.5].

Именно язык формирует (и, в конечном итоге, формулирует через посредство речи как формы собственной материализации) способ, модус, модель мышления (а, следовательно, и поведения) у каждого из своих носителей. Это значит то, что язык приводит всех своих носителей (всех, пребывающих в нем) к единому стандарту мышления и поведения, а, следовательно, формирует единое лексико-семантическое пространство, в котором человек как существо социальное осуществляет себя.

Таким образом, истоки девиации как онтологического качества человека кроются в его языке, а, вернее, в речи, которая является материализацией языка в физической реальности.

Таким образом, человек, по природе своей, является онтологически девиантным существом. Именно языковое (то есть логосное) восприятие реальности дало возможность появления в человеке способности к логической рефлексии, ведь «логика в обычном смысле этого слова», по словам А.Ф. Лосева, это – «логос о логосе» [8 с.69], что, в свою очередь, дало возможность появления цивилизационно и культурно оформленного человеческого социума. И все это произошло, благодаря онтологическому качеству девиации, судя по всему, изначально заложенному в человеке.

Литература:

1. Хайдеггер М. Что такое метафизика? // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. – М.: Республика, 1993. – С. 16 – 27.

2. Кьеркегор С. Понятие страха // Кьеркегор С. Страх и трепет. – М.: Республика, 1993. – С.113 – 248.

3. Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде // Сумерки богов. – М.: Политиздат, 1989. – С. 222 – 318.

4. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. – СПб.: Наука, 2005. – 480 с.

5. Гегель Г.В.Ф. Философия права. – М.: Мысль, 1990. – 524 с.

6. Беркли Дж. Трактат о принципах человеческого знания, в котором исследованы главные причины заблуждений и затруднений в науках, а также основания скептицизма, атеизма и безверия // Беркли Дж. Сочинения. – М.: Мысль, 1978. – С. 149 – 247.

7. Королев К. Язык мира //Языки как образ мира. – М.: ООО «Издательство АСТ», СПб.: Terra Fantastica, 2003. – С. 5 – 6.

8. Лосев А.Ф Античный космос и современная наука // Лосев А.Ф. Бытие – имя – космос. – М.: Мысль, 1993. – С. 61 – 612.