Философия / 6.Философия науки

д.э.н. Юшин С.А.

ННЦ «Институт аграрной экономики» УААН

ПРИНЦИПЫ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ И ИНТЕГРАЦИИ

СОЦИАЛЬНЫХ СИСТЕМ В ФИЛОСОФИИ Г.ГЕГЕЛЯ

В настоящее время в глобальном масштабе мы наблюдаем существенное усиление интереса к проблемам взаимоотношений в системе «человек-бизнес-государство». В Европейском Союзе принимаются специальные директивы, где регулируются вопросы государственно-частного партнерства. Но, к сожалению, данные проблемы пока не обрели своего адекватного теоретического контекста. Одной из предпосылок разработки такого контекста может быть исследование философских принципов дифференциации и интеграции социальных систем, и в т.ч. принципов, которые изложены в фундаментальных положениях Г.Гегеля, которые изложены в его «Философии права», «Науке логики», «Философской пропедевтике», «Философии религии», «Эстетике», а также в других работах.

Г.Гегель упоминает точку зрения Я.Фриза, где говорится, что у народа, у которого господствовал бы подлинный дух общности, и в каждое общественное дело привходила бы жизнь снизу, из народа; а отдельной отрасли народного образования и служения народу посвящали бы себя живые общественные союзы, неразрывно объединенные священными узами дружбы. Но для Г.Гегеля подход «снизу-вверх» – «благое намерение»: в римский аграрных законах отражена борьба между общей и частной собственностью на землю, при этом частная собственность как более разумный момент должна была одержать верх, (общественный союз в конце концов не имеет такого права на собственность, как отдельное лицо). Здесь гражданское общество – дифференциация, которая выступает между семьей и государством. Бесконечно разнообразные средства и их столь же бесконечно переплетающееся движение во взаимном создании и обмене концентрируются благодаря присущей их содержанию всеобщности и различаются, образуя всеобщие массы, так что вся совокупность формируется в особенные системы потребностей, их средств и труда, способов и характеров удовлетворения и теоретической и практической культуры, – в системы, по которым распределены индивиды, – в различие сословия. Если первым базисом государства является семья, то вторым следует считать сословия; этот второй базис столь важен т.к. эгоистичные частные лица вынуждены обращаться к другим. Здесь тот корень, посредством которого эгоизм связан со всеобщим, с государством, чья забота – сохранение этой связи основательной и прочной. Объединение как таковое есть само истинное содержание и цель, и назначение индивидов – всеобщая жизнь: разумность во взаимопроникающем единстве всеобщности и единичности. Институты составляют государственный строй, развитую и осуществленную разумность, в особенном и суть поэтому прочный базис государства, и базис доверия и настроенности индивидов по отношению к нему. Основное значение для правительственной власти имеет разделение функций в связи с переходом всеобщего в особенное и единичное, и ее функции должны быть разделены по отраслям. Трудность заключается в том, чтобы они наверху и внизу вновь соединялись. Обеспечение государства и тех, кто находится под его управлением, от злоупотребления властью ведомствами и их чиновниками заключается как в их иерархии и ответственности, так и в правах общин, корпораций, посредством чего привнесению субъективного произвола в доверенную чиновникам власть ставится для себя препятствие, недостаточный в отдельных случаях контроль сверху дополняется контролем снизу. В этой дополнительности контролей «сверху» и «снизу» отличие точек зрения Я.Фриза и Г.Гегеля в части идеологии «государство-сословие-индивид».

Г.Гегель также указывает на разлад между целью государства и целью свободного в самом себе индивида, который в древнем Риме превратил граждан в отдельные колесики. Он считает, что различия сословий надо рассматривать как правомерные, но без изъятия у индивида права вступить в то или другое сословие, руководясь собственным свободным выбором. Тем более что данная парадигма нашей цивилизации звучит так: конечной целью человеческого общежития и государства признают развитие и проявление всех человеческих способностей и всех индивидуальных сил во всех направлениях и сторонах.

Рис. Общая схема принципов дифференциации и интеграции

социальных систем в философии Г.Гегеля

Г.Гегель утверждает: объединение способствует прогрессу: единичные и особенные цели расширяются до единой всеобщей цели (дружба – отношение, лица, обремененное особенностью, становятся друзьями и непосредственно и объективно – в некоем субстанциальном союзе), в чем-то третьем, в принципах, в занятиях, в науке (союз основывается на некотором объективном содержании, а не есть склонность, как таковая). Он отмечает, что история древнего Рима показывает возможность ситуации, когда образ государства как результата своей деятельности исчез из сердца гражданина, когда всякая деятельность, всякая цель относилась к индивидуальному, не стало больше деятельности ради целого, ради идеи когда всякая политическая свобода вырвана с корнем, а потому исчезла и заинтересованность в государстве, ибо заинтересованность у нас может быть лишь в том, чему мы можем деятельно способствовать. По его мнению, людей обычно объединяет мгновенный интерес. Редко встречаем мы объединение, созданное на основе какого-то постоянного интереса. Хотя место различным сословиям указывает право, сознание общности и одновременно противопоставления и особенности, но люди в своих действиях не выступают как полные люди, воодушевленные одной идеей. В каждом сословии свой определенный труд, знание о своем наличном бытии, делание в сферах этого бытия и особенное понятие, знание о сущности. Все они должны выступать отчасти разделенными, отчасти объединенными. Доверие – первое; раздвоение его в абстракцию права есть второе, а абсолютное недоверие есть третье (или абсолютная значимость вещи, денег, представителя всеобщего). Представители сословий исходят прежде всего из частных интересов и частного права, а все их помыслы будут с самого начала направлены на то, чтобы дать государству как можно меньше и как можно меньше сделать для него (доминирование эгоизма).

Г.Гегель указывает, что согласно воззрению эмпириков, восприятие есть форма постижения внешнего мира. Но восприятие есть нечто единичное и преходящее; познание не останавливается на нем, а в воспринятом единичном оно отыскивает всеобщее и пребывающее, и это составляет переход от простого восприятия к опыту. В опыте эмпиризм пользуется формой анализа. Однако в восприятии – многообразное конкретное, определения которого разбирается, как снимают слои с луковицы. Этим мы разъединяем сросшиеся определения, разлагаем их и ничего к ним не прибавляем, кроме субъективной деятельности разложения. Анализ – переход от восприятия к мысли. Эмпиризм находится в заблуждении, что анализируя предметы, он оставляет их такими, каковы они есть, тогда как на самом деле он превращает конкретное в нечто абстрактное. Благодаря этому живое умерщвляется, ибо живо лишь конкретное, единое. И однако это разделение должно совершиться, чтобы мы достигли познания, и сам дух есть разделение в себе, а главным является объединение разделенного.

Под указанное Г.Гегель подводит фундаментальную методологическую базу. Он ввел понятия: притяжения (полагание-себя-в-«одно» многих «одних») и отталкивания (саморасщепление «одного» на «многие»), где первое – это реальность вторых, а второе – их положенная идеальность; триаду «единичное-особенное-всеобщее» (особенность – соотнесение единичности и всеобщности друг с другом; она представляет собой всеобщее, низведенное до некоторого определения или, наоборот, единичное, возведенное до своей всеобщности). И т.к. синтетическое познание стремится схватить многообразие определений в их единстве, то синтетическое движение вперед (переход от аналитического к синтетическому познанию) – это переход от всеобщего к единичности. Здесь важно учитывать, что целое и части обусловливают друг друга, и если целое и части удерживаются вне друг друга, этим разрушают сами себя (проблема поиска меры центростремительности и центробежности). При этом следует также не забывать, что практические перестановки в формуле Е-О-В понятий могут порождать общественные кризисы (из среднего термина «социальность» можно сделать вывод об общности имущества граждан; из среднего же термина «индивидуальность», если применить его столь же абстрактно, вытекает распад государства: нет ничего более скудного, чем формальное умозаключение, ибо оно зависит от случая или произвола в конкретном выборе среднего термина).

Упоминает Г.Гегель и об актуальности создания видовой классификации систем управления когнитивными и социальными процессами (если признается немаловажным делом установление шестидесяти с лишком видов попугаев, то надо считать еще гораздо более важным установление форм разума). Сегодня такие классификации на уровне особенных объединений практически созданы и действуют в большинстве стран мира (классификации институтов, видов экономической деятельности, профессий и т.п.). Активно внедряются методы классификации (принципов стандартизации) и в сферу научной деятельности.

Выводы: проведенный выше анализ позволяет утверждать, во-первых, что развитие социальных систем осуществляется в континууме «государство-объединение-индивидуум» (переход от всеобщего к особенному и единичному и обратно), во-вторых, что выбор меры в этом переходе и формирование систем контроля «сверху-снизу» обусловлено конкретно-историческими условиями, гармонией синтеза и анализа, субъективного и объективного в познании мира.